Ингредиент
Шрифт:
Я задыхаюсь и умолкаю, я переполнен невыразимыми чувствами.
Я встал, распахнул окно, подставил лицо ветру. (Глубокий вдох!)
В соседнем доме танцевали; ветер доносил обрывки мелодий.
Через несколько минут я прихожу в волнение – "ЭТО" не дает мне покоя, оно то и дело возвращается и, наконец, совершенно завладевает моими мыслями и телом.
Вдруг мне чудится, будто я слышу чей-то голос, будто кто-то вмешивается в мои рассуждения, говоря сердито: «ПРЕКРАТИ НАКРУЧЕВАТЬ СЕБЯ САМОГО»
Мысли мои становились все исступленней.
Напившись, я снова лег и решил уснуть во что бы то ни стало.
Закрыв глаза, я принудил себя успокоиться.
Я открыл глаза. Что было толку жмурить их, раз я не могу уснуть!
Все тот же мрак окружает меня, все та же бездонная черная вечность, сквозь которую не могла пробиться моя мысль. С чем бы его сравнить? Я сделал отчаянное усилие, чтобы произнести самое черное слово для обозначения этого мрака, такое ужасающе черное слово, чтобы мой рот почернел, произнося его: «ЭТО!»
ЭТО: Лингвистический тупик? ЭТО: экзистенциальный ужас?
ЭТО: что-то между панической атакой и апатией? ЭТО: пиздец.
Должен сознаться, что точное объяснение я до сих пор не нашел. И это не из-за моей глупости, боже мой, нет-нет, ну как такой хороший человек как я может быть дураком.
Как же удивительно; насколько же человеку может быть плохо без всяких на то физических причин.
Я вслушиваюсь в звуки, внимательно разглядываю комнату и всматриваюсь в окно.
Тяжело дышать, в моих легких словно застрял ком, я не могу сделать полный вдох и выдох. Усталый и напуганный я вновь встал с койки и открыл все окна в этой проклятой квартире.
Такое чувство, словно стены суживаются и воруют кислород.
Я замурован в безмолвии.
Не могу! Больше не могу! Не могу дышать!
"ЭТО" подставляет мое существование под сомнение.
Я больше не могу оставаться в этих стенах и в хаосе бесполезных вещей!
Я резко подорвался, по непонятной причине я начал бегать по комнате кругами, зацепив стены и один стул.
Внезапно я увидел перед собой чёрную дыру своего одиночества.
Сердце перестает биться, легкие отказываются дышать.
После чего я выбежал на улицу. Шел проливной дождь.
Я бежал по улице под проливным дождём в своих тапочках. Бежал, сам не зная, куда и зачем. Просто бежал, (Если я был бы удовлетворен я бы, наверное, остановился).
Мокрая ткань потяжелела и начала прибавлять весу.
Я промок до нитки. Но я всё ровно бегу-бегу и бегу. От кого? Куда? Для чего?
Мне кажется, что меня уже нет. Я лишь плод чьего-то воображения. Искорка чужого сознания. Кто-то выдумал меня, выдумал мир, в котором я живу. Существую ли я на самом деле, или я лишь призрак – всем безразлично. Даже мне самому. Наверноe?
Тем временем как я бежал, дождь внезапно закончился.
Я уже пробежал черт знает сколько
километров, как вдруг я увидел; горящий диск, что восходил из недр земли – СОЛНЦЕ.Луч солнца, внезапно выглянув из-за тучи, опять спрятался под дождевое облако, и всё опять потускнело в глазах моих; или, может быть, передо мною мелькнула так неприветно и грустно вся перспектива моего будущего, и я увидел себя таким, каким я есть сейчас?
Куда я бегу, черт возьми, и зачем, от кого?
Неожиданно у меня закололо в левом боку. Я заметно замедлил бег.
После чего я остановился, и посмотрел на этот огромный генератор, чьи лучи начали согревать меня. (Хотя скорей всего согревали меня вовсе не лучи, а мое бьющееся сердце, что гоняло мою кровь по всему телу)
Неожиданно я услышал первые песни только что проснувшихся птиц.
В правом боку всё ещё продолжались колики.
Но почему от этой боли я только начинаю смеяться? Как же больно! Ха-ха!
Слезы градом текут по щекам, смех мой больше напоминает рыдание.
Захлебываясь, я трясусь как паралитик, кусая губы, размазывая слезы по лицу.
Я хохочу. Я рыдаю. Я без сил падаю на землю и утыкаюсь лицом в траву и грязь.
Травинки забиваются в ноздри и рот. Я отплевываюсь, обгрызаю их, не переставая плакать, "СМЕЯТЬСЯ" "РЕВЕТЬ" "ВИЗЖАТЬ" "СТОНАТЬ".
Я кричу, визжу, реву, смеюсь о том, что ни во что не верю и что все бессмысленно, но я не могу сомневаться в собственном крике, визге, боли; я должен верить хотя бы в собственный протест.
Я катаюсь по мягкой и влажной траве, по остаткам грязи, я словно тону в ней.
Меня вот-вот разорвет на части от переполняющих эмоций.
Мука, похожая на восхищение.
Мелькает мысль, что сердце на самом деле может не выдержать такой нагрузки.
Это и пугает, и веселит одновременно.
Я сажусь на задницу, поднимаю голову вверх и начинаю выть как брошенный пес, срывая непослушными от переполняющей их энергии руками пучки травы и разбрасывая их в стороны. Вой переходит в утробный рев. Я махаю конечностями как плетьми.
Я подобен грудному ребенку, который не знает, что делать со своими конечностями.
Слишком много "Я"? Этого всегда слишком много, от этого и все проблемы.
После валяния на сырой земле я встал и отряхнулся, но это было бесполезным.
Все мое тело было покрыто размокшей грязью, кажется, она даже попала ко мне в трусы. Не знаю, что на меня нашло, но та пустота внутри меня на некоторое время исчезла.
Вернувшись домой, конечно, же я сначала принял душ.
Потом я, не медля, выпил полстакана, отличного ирландского виски.
Не то чтобы я злоупотребляю, просто это так; для сна.
Я считаю, что алкоголь в малых дозах безвреден. Но этих ничтожных алкогольных граммов мне было недостаточно.
Я беру бутылку с русской водкой и выливаю ее содержимое себе на лицо. Прозрачная жидкость приятно холодит кожу.
Нет мыслей. Тишина. Спокойствие и что-то еще.