Инициация

Собрался было уже закрыть холодильник, но что-то меня остановило. Может быть, на всякий случай взять еще одну ампулу?.. Если с первой что-то случится, то вторая подстрахует. Так и надо сделать.

Я взял вторую ампулу и по аналогии с первой сунул ее в повязку на животе. Впереди у меня теперь оттопырилось, словно я набрал пару лишних килограмм веса. Ну все, пора уходить. Таким же крадущимся медленным шагом я направился к выходу. На прощание оглядел лабораторию в надежде все же зацепиться взглядом за что-нибудь интересное, но так и не зацепился. Коснулся ладонью сенсора, и дверь поднялась. Из проема на меня уставилось два дула автомата.

– Черт... – тихо выругался я.

– Стоять спокойно! – скомандовал Эдмонд Торн, который стоял между двумя спецназовцами, направившими в мою сторону оружие. Лицо его было помято, волосы всклокочены, но в глазах блестел недобрый огонек. Сказал, но уже, похоже, не мне: – Ты был прав, сержант, тебе не показалось.

– Как я и сказал, сэр, он прогуливался, как по парку. В два часа ночи. Это мне показалось странным, – произнес один из спецназовцев.

Похоже, мой трюк вести себя как можно более естественно не сработал. Охранники оказались не такими тупыми, как принято считать. Или я оказался слишком самонадеянным.

– Руки подними, – потребовал второй спецназовец.

Я выполнил приказ.

– Хоксвелл, верно? – спросил генерал, устало оглядывая меня.

Я кивнул. В голове зароились тысячи мыслей. Черт, как же я так облажался?.. Поймали с поличным, да еще так просто! Надо что-то придумать. Срочно!

– Ты тот, кто ликвидировал налетчика, так? – снова спросил Эдмонд, чуть прищурившись. Да он что, издевается?! Зачем делает вид, что не узнает меня?..

Я снова кивнул и вздохнул.

– Ну и что же ты тут делал?

Я поглядел на первого охранника, потом на второго, затем перевел взгляд на генерала и произнес, стараясь сохранять в голосе хладнокровность и уверенность:

– Мне нужно было кое-что выяснить. И я выяснил. Надо поговорить наедине.

На лице Эдмонда не дрогнул ни один мускул. Переждав короткую паузу, он сказал:

– Обыскать.

Первый охранник грубо схватил меня за руку, второй принялся ощупывать по бокам.

– Полегче, у меня раны! – вскрикнул я, но охранники были непреклонны. Я снова вскрикнул, но уже громче, да и боль действительно заявила о себе. – Чертовы вы обезьяны! Больно, говорю!

– Не ной, девка! – бросил один из спецназовцев. Второй заржал.

– Черт!.. Какого хрена? – возмутился я. – Ладно, остыньте, я сам достану.

Генерал повел бровью. Снова выждал паузу и сказал:

– Отставить. Дадим ему шанс.

Я расстегнул комбинезон, стеная и шикая от боли, сунул ладонь в повязку на животе и достал ампулу. Эдмонд, увидев ее, нахмурился. Спросил:

– Что это?

– Кое-что важное для нас всех, – туманно объяснил я.

– Точнее, рядовой, – с напором потребовал генерал.

– Я объясню. Но только наедине.

Генерал выхватил из моей руки ампулу, поднес к лицу и принялся внимательно ее рассматривать. Потом перевел на меня взгляд, пристально посмотрел в глаза. Я едва сдержался, чтобы не отвернуться. Сказал одному из охранников:

– Отведите его ко мне в кабинет. Я скоро буду.

– Так точно, сэр, – кивнул спецназовец и снова навел на меня дуло автомата. Бросил: – Давай, топай. И без шуток. Мы не посмотрим, что ты особенный. Всадим очередь в спину на раз-два.

Через десять минут я сидел в кабинете генерала, который совсем недавно занимала Марта Стрейч. Ночной пейзаж за окном в виде мерцающего звездами темно-синего неба и светящихся вблизи и отдалении огоньков и проносящихся мимо редких флаеров завораживал. Глядя на него, я словно выпал из реальности. В голове, тем не менее, рождался план дальнейших действий. Стражники, что стояли слева и справа от меня, тихо о чем-то переговаривались, шутили, но я почти их не слушал.

В кабинет вошел Эдмонд. Прошел мимо меня и сел в кресло у дальнего конца овального стола. Сказал спецназовцем:

– Можете быть свободны. Отправляйтесь на караул. Я хочу поговорить с ним с глазу на глаз.

Охранники ушли. Генерал задумчиво оглядел меня и спросил:

– Выкладывай, Хоксвелл. Что ты делал в лаборатории? Как в нее проник, минуя систему безопасности? Зачем забрал эту ампулу? И что, черт возьми, значило твое «важное для нас»?

Я сморщился и потер лоб. Почти ко всем вопросам я уже был готов. Осталось лишь правильно разыграть единственную козырную карту, которая у меня была.

– Вы же знаете, что я работаю на Марту Стрейч?

Генерал кивнул, сказал:

– Только поэтому я и не отправил тебя в изолятор. Но ты… должен был действовать скрытно. А твое разгуливание по комплексу в два часа ночи под это определение не подходило. Благодари судьбу, что ваша новая охрана подчиняется мне, а не полковнику, иначе о твоем похождении в первую очередь узнал бы он. И вот тогда у тебя точно были бы проблемы.

– Весьма признателен, но видите ли, в школах разведчиков не учился, все делаю как могу, – развел руками я.

– Не умничай, – отрезал генерал. – Как бы там ни было, ты проник на закрытую территорию и выкрал улику. Как тебе это удалось?

Первую половину вопроса я пропустил мимо ушей, решив ответить сразу на вторую:

– Эта ампула – секретная разработка профессора Рогинева. Я думаю, что никто в проекте не знал о ней. Мне нужно было проверить это, поэтому я хотел забрать ее, чтобы потом предъявить вам в качестве улики. Как вы знаете, госпожа Стрейч поручила мне найти агента, который мог устроить налет. Но чтобы выйти на его след, мне необходимо было понять, какую роль в этом деле играл сам профессор. И вот теперь благодаря этой улике кое-что начало проясняться.

– И что именно?

– Я не успел выяснить, вы же меня задержали, – пожал плечами я. – Но в чем я точно уверен, так это в том, что вещество, содержащееся в ампуле – какая-то новая разработка профессора, о которой он почему-то никому не сказал. Именно ее и искали налетчики. Да, они выкрали данные разработок, уничтожили оборудование и хотели похитить его самого, но эта ампула была основной целью.

– И с чего ты все это взял? – задумчиво, но с изрядной долей недоверия прищурился генерал. – Как узнал про ампулу и про цели налета?