Инициатор

– Ясно, - Даниил повёл биноклем в сторону: - А там что? Где водохранилище.

– Почти вертикальный скальный обрыв. На стенах дежурные. А вон по той пологой деревянной тропинке, - видите? – они спускаются к лодкам. Станция у них своя – с пяток скоростных катеров. Бегом с боекомплектом звено храмовников из здания спускается за четыре с половиной минуты.

– Неплохо, - прикинул Даниил.

Александр усмехнулся:

– Это мы ещё не можем знать - в одних трусах они там гуляли или уже снаряжённые!

Даниил кивнул, а Алиса проворчала, отворачиваясь:

– Храмовники – всегда храмовники. Старые воины инквизиции спать ложились только собранными к ночному бою. И бегают они так, что не всегда уйдёшь…

Растерявшись, Александр склонил голову перед йахасой, а Даниил усмехнулся, отползая назад от естественного вала овражка и скрывая линзы бинокля в футляры:

– Аля, ты, кажется, готова идти на попятный?

Она тоже скатилась вниз и мрачно посмотрела на товарища:

– Я хочу, чтобы ты не обольщался. Ты видел храмовников всего пару раз и не представляешь, на что они способны.

Улыбка на лице Даниила дрогнула, скривившись в кошачий оскал. С угрожающей лаской в голосе он прошептал:

– Это пусть они не обольщаются. Они ещё не видели пары истинных йахов, которым хочется рвать.

Алиса фыркнула, отворачиваясь.

Даниил рывком приблизился и, прихватив острое плечо в ладонь, прижался лицом к рыжим волосам, пряно пахнущим после купания. Алиса замерла.

– Они защищаются от людей, Аля, - прошептал он, трясь носом о краснеющую мочку вздрагивающего под локонами ушка.
– Они боятся отдать Прото другим конфессиям. А мы – это другое дело. Мы их порвём.

И отодвинувшись от девушки, отдал старшему «брату» бинокль.

– Так… Мне нужны беты.

Рассеянно укладывая бинокль в тяжёлый жёсткий кожух, Александр задумчиво повторил:

– Беты?

– Именно. – Даниил откинулся, лёг на траву и, сощурившись, начал смотреть в листву малорослой плакучей берёзки. – Сколько их в городе под вашим присмотром? Сколько в других городах? Не важно – мне нужны все.

Алиса посмотрела с подозрением:

– Данька?

На её лице явно читалось нелестное мнение об идее. Даниил из-под опущенных ресниц посмотрел на девушку и тихо засмеялся:

– Алька! Не нужно смотреть на меня, как не дебила. Не первый мой бой – даст небо, не последний. – И посерьёзнел: - Беты, конечно, весьма опущенные люди, и, как правило, нравственностью безгрешной не блещут. Но для нашей работы и не нужны святые. Мне нужны твари – тупые, испуганные и агрессивные твари, которых несколько погонщиков из «братьев» сможет навести на военчасть и на замок. Вопящие, воняющие, дикие и сумасшедшие. Твари, которые будут пугать неподготовленных.

Александр, внимательно выслушивающий йахаса, кивнул с пониманием:

– Обычные люди побегут. Останутся только храмовники.

– И святоши, – закончил Даниил. – А это уже будет наше с Алей дело. Нам главное пройти внутрь. Там Прото сам поможет нам. С его-то возможностями.

Алиса недовольно повела плечами, смотря на чистый горизонт, но не ответила. Ей одновременно было и обидно, что теперь командовал бывший бет-отребье, и, наконец-то, спокойно за принимаемые решения.

Вмешался Александр:

– И наше дело тоже, йахас, - настойчиво смотря в глаза Даниилу, сказал он.

Даниил оглянулся, посмотрел на сахарно сверкающий под жарким солнцем замок монастыря, и, задумчиво покусав губу, отозвался, не глядя на «брата»:

– И ваше… Да, и ваше, - твёрже докончил он и ткнул пальцем: - Снайпера на вашей совести. Сможете?

Александр кивнул, не глядя:

– Завалим.

– Зря не рискуйте, - строго наставил Даниил. – Толпой такие дела не делаются! Тут нужен подходец…

Склонив голову, Александр лукаво отозвался:

– Что ж мы учились по дворам да «казакам-разбойникам», что ли? – и тут же посерьёзнел: - Сделаем, йахас. Сверху вас не потревожат.

Даниил кивнул, уже явно задумываясь над какой-то следующей задачей.

Алиса всмотрелась в серую громаду здания и снова перед глазами замелькали цветные линии – витраж в витраже в витраже в… Замотала головой, зажмурилась, прогоняя навязчивое видение. И открыла глаза. И чётко, почти напротив себя, увидела окно. Наверное, единственное окно монастыря, на котором пламенели алые детали рисунка. Золотой крест, словно молния, раскалывающий окно ровно посередине, голубые звёзды на чёрном фоне и красные всполохи осколков чего-то развалившегося на части проросшим сквозь него крестом. Издалека осколки складывались в лицо. Уставшее, тяжёлое лицо. Что-то знакомое было в нём. И казалось – нет, она была в этом уверена – что оно смотрит на неё.

Алиса вздрогнула и отодвинулась. Когда нашла в себе силы снова посмотреть на замок – горизонт закрывал обычный монастырь, как и все, серый, обшарпанный и древний.

Посмотрела на мужчин, разглядывающих монастырь, покосившийся погнивший забор и пропылённые степные дороги к нему. Отвернулась:

– Я пошла, - и резво перебежками ушла в ближайший островок лесополосы.

Ветки хлестнули по быстрому телу, мягко перекатывающемуся со стопы на стопу по пыльной степной земле, колко хватающей снизу острыми кончиками сушеной за жаркое лето травы. Недовольно убрала с лица волосы, столкнула в сторону ветвь, и перешла на шаг. По земле хотелось ходить медленно, степенно, будто наполненная водой ваза – чтобы не расплескать ни капли, не споткнуться, не упасть и не разбиться. Усталость и желание крови иссушали её. Всё рушилось вокруг, песком утекало меж судорожно сжатых пальцев. Ещё вчера она считалась лучшей в среде инициаторов, её, нежить, брали на задачи лучшие из инквизиторов, ей доверяли самые опасные задачи, и, выделяя, могли говорить как с человеком, а теперь она стала никем. Была ничем, но лучшей, а стала – кем? Отверженной, проклятой, одинокой, возле которой тёрся огромным мартовским котом бывший бет, а ныне равный. И только вспомнив о том, как заходится от волнения внутри кровь, когда Даниил приближается, прикасается, она невольно улыбнулась – горделиво и счастливо.

Он, конечно, догнал. Оставив далеко позади «брата йахаса», в десяток мощнейших прыжков перемахнул полосу пустой земли и шумным тигром ворвался в лес. Схватил за локоть.

– Аля!

Она фыркнула, смотря в его распалённое и хмурое лицо.

– Если ты будешь скакать под стенами этого кремля, то просчитать нападение йахов будет не сложно!

Даниил растерялся, а потом пожал плечами:

– Вероятно… - и отпустил локоть. Его губы сошлись, пролегая злой складкой.

Он отвернулся, смотря на то, как неторопливо, пользуясь рельефом, пробирается к ним «брат йахаса». И Алиса поняла, что обидела дважды. И своим резким уходом, и теперь тем, что не оценила его порыва. Обидела, ничего не дав взамен.

– Даня?

Не оборачиваясь, он отозвался:

– К вечеру Александр обещал собрать людей и бетов.

Алиса вздохнула:

– Значит, в ночь?

Подошла и, обняв йаха за крепкий торс, скрытый за тонкой рубашкой, прикоснулась щекой к приподнятой лопатке. Даниил шумно, по-звериному, вдохнул и схватил её ладони, прижимая к телу сильнее. Она втиснулась в податливо прогнувшуюся спину, буравясь носом в танцующий под её напором позвоночник. От жаркой кожи звучал – словно сотни смычков вмиг вспорхнуло над струнами – запах сладкой, запретной и, одновременно с этим, разрешённой крови. Крови родной, но крови, готовой литься для неё. И от этой музыки кружилась голова. И всё вокруг, словно отдалялось до самого горизонта, оставляя только солнце, топящее в мёд кожу, и небо, в котором можно раствориться без остатка.