Инира. Проклятая невеста

И я буду счастлива, во что бы то ни стало!

Утром мы дурачились с сестрицей, швыряясь подушками. Под чопорное квохтанье нянюшек это вдвойне весело! Перья всё равно приберут, а у нас отличное настроение на целый день и разминка перед конной прогулкой! "У невесты короля должны быть розовые щёчки!" - с такими словами она разбудила меня утром, сдёргивая одеяло и уворачиваясь от сбитой за ночь подушки.

– Инира, Мари!..
– пророкотал на весь коридор папенькин громовой голосище.
– Как не стыдно? Что я скажу Генриху, если его жена будет вести себя, как мальчишка?! А ну прекратили, и живо завтракать!

Как покорные лебёдушки мы опустили очи долу, и просеменили каждая в свою комнату, на радость ворчащих нянюшек. Но уже через несколько секунд в мою спину врезалась подушка, прилетевшая явно из двери напротив!

– Мар-ри!
– вскипела моя нянюшка, топнув ногой.
– Кто-то хочет остаться дома, без прогулки и ужина?

– Папенька не допустит!
– показала она язык из комнаты.

– Ещё одна такая выходка, - пробасило из коридора, - и папенька допустит и не такое.

Обречённо вздохнув, моя красавица-сестра наконец сдалась в руки своих служанок. Спорить с папенькой не имело никакого смысла. Его слова никогда не расходились с делом. И если уж говорил "накажу", то можно было не сомневаться: наказание будет, и провинившаяся об этом пожалеет.

Взбираться в седло после плотного вкуснейшего завтрака - не такое простое дело! А учитывая подтаявший на поляне снег и вовсе противно. Мари возилась со своей серогривой любимицей, гладя её шею. А я в который раз засмотрелась на удивительно величественные горы. Красота перестаёт быть заметной и яркой, когда видишь её каждый день на протяжении всей жизни. Но сегодня был особенный день. Эти снежные шапки горных вершин, так похожие на утренний десерт из сливок, лишний раз напомнили о том, что мы увидимся с ними нескоро.

Там, рядом со столицей, из дворца их совсем не видно. Я проверяла.

– Антей, рядом!
– скомандовала я любимому псу.
– Ну-ну, Антеюшка!

Пёс радостно прыгал у моей ноги в стремени, норовя лизнуть руку.

– Поймаешь мне сегодня зайца на ужин, Антей?..

Я засмеялась, наблюдая, как мой охотник изображает готовность добыть любую дичь, какая только попадётся на пути! Гончих сегодня брать не хотели. Только его, любимца, и только потому, что я отказалась без него ехать. Какой праздник для ручного зверя и без прогулки по лесу с хозяйкой? Он так заливисто радовался хорошей погоде и предстоящей гонке! Но многоголосый лай говорил о том, что папенька всё же дал слабину. А значит, последний день на воле будет жарким и полным азарта!

Встревоженный и немного грустный взгляд отца испортил весь задор. К чему печалиться? Я ведь замуж выхожу, а не на эшафот отправляюсь! К тому же, не сегодня...

– Инира, - требовательно накрыл он мою ладонь своей, в перчатке.
– Смотри в оба. Не гоняйся за дичью, я запрещаю.

– Но папа!..
– воскликнули мы хором с Мари удивлённо.

– Генрих не простит нам, если на тебе будет хоть царапина. Не ради себя запрещаю. Ради нашей семьи.

– Со мной всё будет хорошо, - обняла его крепкую шею, свесившись из седла.
– Что с нами может случиться? Мы просто прогуляемся.

– И никаких зайцев!
– хмуро проворчал папенька.

– Пусть его величество знает, что женщины из рода Вингенса умеют не только красиво приседать и сверкать декольте на балах!
– возмутилась Мари, гордо вскинув подбородок.
– Если настанет голодный год, то с такой женой как Инира ему голодать не придётся! Пара зайцев к праздничному столу лишними точно не будут...

Отец смотрел на меня, не отрываясь. От напряжения на его виске вздулась синяя жилка, а дыхание сделалось тяжёлым. Сколько им было выпито сердечных капель за эти дни? Спал ли он вообще?..

– И никаких зайцев, - покорно улыбнулась я.

– Скучная ты, сестрица!
– насупилась Мари.
– И как только сам король на тебя внимание обратил?..

– Не завидуй, - рассмеялась я звонко.
– Будь ты на моём месте, - долго бы ты выдержала без охоты и проказ во дворце? Уверена, и дня бы не продержалась!

– Вот ещё, было бы чему завидовать! Догоняй!..

Снежные облака поднимались из-под копыт наших лошадей. Антей с трудом поспевал за нами, ныряя в сугробы. Ветер морозил щёки и губы, но мы с сестрой только и ждали одного: чтобы низина, полная свежевыпавшего снега, наконец сменилась проторённой дорогой. И тогда...

– Гой! Го-йя!..
– захлестала я по бокам своей крепкой лошадки.

Словно стрелы, пущенные из арбалета, мы летели вместе с Мари наперегонки! Это была наша любимая забава - обогнать сестру на повороте у того столба. Затрубили рога, созывая гончих. Егерям охотиться не запрещали, а мы хоть понаблюдаем издалека! В последний момент перед поворотом случилось страшное: Мари обошла меня, но наткнулась с разбега на торчащую сухую ветку. Рванулась из седла, и потеряла поводья!

А её любимица, испугавшись, понеслась вскачь, норовя сбросить наездницу...

– Мари, держись!..

Моя лошадь рвала жилы, послушно прибавляя скорости, но за лошадью Мари нам было не угнаться. Ей вслед поскакали двое из нашей свиты, но мне казалось, я могла бы попытаться... Если бы только у меня была другая лошадь!.. Но один из егерей намертво вцепился в мои поводья, остановив нас и не давая двинуться с места. А Мари тем временем неслась, неслась, собирая без разбора весь лапник, торчащий у дороги...

Щелчок взводимой тетивы арбалета я узнала из тысячи. Резко обернулась, ища глазами арбалетчика, но было уже поздно. Мягкое шипение пущенной стрелы, глухой стон егеря... И мои поводья освободились. А дальше - как во сне: ощерившиеся мечи стражи, сбившиеся в кучку нянюшки, команды старшего... Новый свист арбалетов с другой стороны. Хрип старшего, изо рта которого толчками вырывалась алая пена... Паника...

Я сорвалась с места в сторону дома. Пригнулась к холке лошади, и нахлёстывала её что есть сил. Но после пробежки она изрядно сдала в скорости, хотя мы и вырвались вперёд. Мне всё это казалось страшным сном. Мари, мёртвые егеря, засада и нападение... Так не бывает! Не бывает!.. Не должно быть...

До низины со взбитым снегом я так и не добралась. Трое всадников вылетели мне наперерез из леса, по небольшой тропке. Лапником больно хлестнуло по лицу, рвануло поясницу от припустившей в сторону лошади, сдёрнулись с ног стремена. Лука чужого седла больно и с размаху впилась в живот.

– Быстрее, уходим! Ты прикрываешь!..
– услышала я, с трудом балансируя на галопе, почти вываливаясь. Горло перехватило до хрипоты.

Засвистели арбалетные болты вслед, но лошадь уверенно двигалась вперёд, а всадник жёстко держал свою добычу, вцепившись словно хищник! И лишь Антей, моя умница, в ловком высоком прыжке вцепился в ногу похитителя! Всадник вскрикнул, зло выругался, придерживая меня, и наотмашь ударил собаку мечом.

– Нет!!!
– завизжала хрипло, пытаясь замедлить или отвести удар, но...