Injectio платины 3

Выпив и плотно закусив, Рокеро Нобуро решил, что господин Сабуро не погрешил против истины, расхваливая своих поваров. Вино оказалось приятным, а еда вкусной.

Торопливо насытившись, господин Фунадо удалился к своим документам, а его спутника неудержимо потянуло в сон. Очевидно сказывались: бурная ночь, некоторая усталость от поединка, а главное — полный желудок.

Радушно попрощавшись с господином Сабуро и пообещав непременно прийти к нему вечером, он вышел из канцелярии.

Оказавшись за воротами, молодой человек легко определился с направлением и неспешно зашагал в сторону гостиницы.

Миновав крошечную площадь, он попал на весьма оживлённую улицу, наполненную призывными криками продавцов, громкими возгласами отчаянно торгующихся покупателей и чавканьем мелкой холодной грязи под ногами.

Огибая небольшую толпу прилично одетых дворян и простолюдинов, младший брат губернатора услышал знакомое, царапнувшее слух имя.

Машинально остановившись возле прилавка с женскими украшениями, он сделал вид, будто рассматривает причудливые нориге, а сам стал внимательно следить за доносившимся из-за спины разговором.

— … а господин барон и говорит, — захлёбываясь от восторга, вещал чей-то противный голос. — Люди без нравственных идеалов не могут понять высоких стремлений благородных мужей!

Толпа отозвалась одобрительным ворчанием.

— Тут этот чужак и заткнулся! — с упоением продолжал рассказчик. — Стоит, покраснел, как спелый гранат, а ответить нечего. Стоит, двух слов связать не может, только глазами зыркает.

— Какой-то заезжий невежда берётся поучать выпускника Гайхего и баньяня! — насмешливо фыркнул кто-то, и все вновь засмеялись.

Радостно-умиротворённое настроение тут же сменилось нахлынувшей злостью.

Чиновник по особым поручениям до хруста сжал зубы и кулаки.

Продавец, только что с любезной улыбкой предлагавший купить что-нибудь для жены или возлюбленной, испуганно отпрянул, кланяясь и бормоча:

— Простите, благородный господин. Это я по глупости сказал.

Странно, но именно страх этого тупого простолюдина и удержал Рокеро Нобуро от драки.

Усилием воли заставив себя не слушать доносившиеся со стороны лавки гнусные слова, он развернулся и, зло толкнув подвернувшегося под руку мужчину в затрапезном халате, зашагал к гостинице.

Слегка притупившееся желание поквитаться со смазливым хлыщом вспыхнуло с новой силой. Сегодня он окончательно убедится, что изложенные в жалобе наветы на Бано Сабуро — ложь, но всё равно останется в Букасо до встречи с его сестрой. И за это время надо найти способ поставить зарвавшегося барона на место.

Пылая праведным гневом, он сам не заметил, как добрался до гостиницы. Проигнорировав склонившегося в поклоне хозяина гостиницы, он молча проследовал в свою комнату.

От шума открываемой двери дремавший на расстеленном по полу одеяле Кубвань резво вскочил и низко поклонился.

Выпрямившись, старый слуга взглянул на хозяина с привычно-угодливой улыбкой, но тут же невольно вскинул брови при виде его искажённого гневом лица.

Плюхнувшись на стоявшую у входа табуретку, он вытянул ногу, коротко приказав:

— Сними сапоги.

Привычно потупив взор, Кубвань помог ему разуться и подал тапочки.

— Сходи к хозяину этой дыры, — со сдержанной яростью проворчал младший брат губернатора. — И узнай: есть ли у него баня, или, чтобы помыться, надо идти в город?

— Слушаюсь, господин, — поклонившись, слуга вышел, скорбно качая головой.

Воспоминания о случайно подслушанном на улице разговоре болезненно жгли самолюбие чиновника по особым поручениям, не позволяя сидеть на одном месте. Словно запертый в клетке тигр он ходил из угла в угол, то разрабатывая планы мести, то старясь успокоить себя.

Рокеро Нобуро уже почти смирился с тем, что только победа в поединке над гонористым бароном заставит местное дворянство воспринимать его всерьёз. Несмотря на то, что подобные бои давно запрещены законом и устраиваются яко бы в тайне от властей, в среде благородных и образованных людей всегда знают об их результатах.

Робкий стук в дверь прервал его размышления.

— Кто там? — рявкнул он.

— Хозяин сказал, что в гостинице есть баня для благородных господ, — с порога сообщил Кубвань, старательно отведя взгляд.

— Сам проверь! — отрывисто приказал молодой человек и вновь заходил по комнате, но уже не так быстро.

В своей победе он не сомневался. Вот только старшему брату вряд ли понравится, если Рокеро Нобуро вновь станет героем сплетен, да и враги могут использовать факт нарушения закона близким родственником губернатора против него.

Глупо рассчитывать, что он не узнает о поединке. Однако Хосино Нобуро с пониманием отнёсся, когда младший брат побил барона Бакуфо, значит, и сейчас войдёт в его положение. Конечно, если Хваро нанесёт ему тяжкое оскорбление.

При этой мысли чиновник по особым поручениям скрипнул зубами, сообразив, что формально столичный хлыщ не сделал и не сказал ничего обидного. Но он же выставил его на всеобщее посмешище!

Молодой человек вновь заметался по комнате, лихорадочно размышляя: кого бы послать к Хваро с вызовом на поединок, и как лучше его организовать?

От идеи обратиться за помощью в столь деликатном деле к господину Сабуро он сразу отказался. Начальник уезда олицетворяет здесь власть, поэтому не стоит просить его столь демонстративно нарушать закон.

Чиновник по особым поручениям вспомнил о десятнике городской стражи, с которым фехтовал сегодня во дворе канцелярии. Он умелый и храбрый воин, значит, вряд ли откажется помочь дворянину отстоять свою честь.

К сожалению, ещё до того, как Рокеро Нобуро принял окончательное решение, вновь явился слуга.

— Всё осмотрел, господин, — доложил он с поклоном. — В бане тепло и чисто. Вода холодная и горячая. Мастер Тошаки спрашивает: не прислать ли вам банщицу?

— Не нужно, — отмахнулся молодой человек. — Без них обойдёмся. Бери бельё и показывай дорогу.

Баня для благородных постояльцев располагалась почти вплотную к главному зданию гостиницы, соединяясь с ним крытым переходом, так что младший брат губернатора спокойно проследовал туда, не замочив подошв.

Посередине просторного помещения с облицованными светлым деревом стенами стояла круглая бадья с тёплой, почти горячей водой, отдававшей приятным запахом луговых трав.