Injectio платины 3

Забравшись внутрь, чиновник по особым поручениям подтянул колени к подбородку и, откинувшись на стенку, блаженно закрыл глаза.

Чтобы окончательно убедиться, что всё написанное в жалобе на господина Сабуро ложь, он сегодня ознакомится с письмом троюродного племянника начальника уезда и поговорит с его приёмной дочерью, а завтра пригласит господина Кимуро выпить. Всё-таки, прежде чем обращаться к нему с деликатной просьбой организовать поединок с бароном Хваро, надо бы узнать, что за человек десятник городской стражи?

Тёплая вода помогла успокоиться, и Рокеро Нобуро неудержимо потянуло в сон. Широко зевая, он выбрался из лохани, приказав Кубваню подать полотенце.

Переодевшись в чистое бельё, молодой человек вернулся в комнату и лёг спать.

Во сне он оказался на дворе местной канцелярии. Только на сей раз меч в его руках поблёскивал благородной сталью, а напротив, подняв над головой такой же клинок, криво ухмылялся вчерашний обидчик. При виде столь замечательного зрелища душа младшего брата губернатора возликовала. Он не знал, как здесь очутился, и почему смазливый хлыщ согласился на поединок, но твёрдо знал, что должен победить.

Однако, прежде чем противники успели скрестить мечи, в его сознание беспардонно вторгся противно-знакомый голос:

— Господин! Проснитесь, господин!

Зло зарычав, чиновник по особым поручениям открыл глаза и увидел склонившуюся над ним физиономию Кубваня.

— Чего тебе, паршивец!?

— Там человек от господина Сабуро пришёл, — попятившись, пояснил слуга.

В комнате уже царил полумрак, безуспешно разгоняемый двумя бумажными фонариками.

Судя по всему, Рокеро Нобуро проспал почти до начала вечерней стражи. Вспомнив о приглашении на ужин, он, потянувшись, сел на кровати.

— Жбан здесь?

— В конюшне, господин, — ответил Кубвань.

— А господин Фунадо? — продолжил расспрашивать хозяин.

— Недавно только вернулся, — сказал слуга. — До темноты работал.

— Зови, кого там прислал Сабуро, — садясь на кровати, распорядился молодой человек.

— Да, господин, — поклонился Кубвань.

Пол неприятно холодил босые ступни, и младший брат губернатора поспешил обуть войлочные тапки.

Вошёл незнакомый молодой простолюдин в светло-коричневой куртке, заявивший с поклоном:

— Благородный господин Нобуро, мой господин Бано Сабуро приказал передать вам это письмо.

Достав из-за пазухи плоскую лакированную шкатулку, он протянул её Кубваню, а тот в свою очередь отдал своему хозяину.

Откину крышку, тот взял аккуратно сложенный лист дорогой бумаги.

В самых изысканных выражениях начальник уезда просил дорого гостя пожаловать в его дом немного пораньше, чтобы обсудить все интересующие господина Рокеро Нобуро вопросы в спокойной обстановке до ужина, на который, кроме него, приглашён господин Фунадо и ещё несколько благородных господ.

"Хитрец не хочет, чтобы кто-то узнал о причинах моего появления здесь, — усмехнулся про себя чиновник по особым поручениям. — Ну и чтобы я встретился с его приёмной дочерью ещё трезвым. Хорошо, окажем ему эту услугу".

— Передай господину Сабуро, что я скоро буду у него, — сказал он, возвращая шкатулку.

— Слушаюсь, господин, — убирая её за пазуху, поклонился посланец начальника уезда.

— Принеси воды, — распорядился Рокеро Нобуро. — Умыться надо, и пусть Жбан седлает Снегиря.

Приведя себя в порядок, облачившись в форменный халат, не слишком подходящий для верховых прогулок, и обув туфли вместо сапог, он попросил у владельца гостиницы слугу, чтобы тот проводил его до дома начальника уезда.

На дворе его уже ждал Жбан, державший коня в поводу.

— Пойдёшь со мной.

— Слушаюсь, господин, — привычно поклонился слуга.

— Дождёшься меня там, — продолжал отдавать распоряжения хозяин.

— Да, господин, — отозвался собеседник.

— Когда будешь болтать со слугами господина Сабуро, — секунду поколебавшись, с непривычной неуверенностью в голосе проговорил молодой человек. — Расспроси их о бароне Хваро.

— О ком, господин? — удивлённо вскинув брови, переспросил Жбан.

Тут из распахнутых дверей гостиницы выскочил мальчишка лет десяти в чрезвычайно застиранной, но чистой одежде.

— Господин, — поклонился он всаднику. — Мой хозяин, почтенный Тошаки, велел проводить вас до дома благородного господина Сабуро.

— Веди, — приказал младший брат губернатора и, посмотрев на выжидательно застывшего Жбана, раздражённо махнул рукой. — Ни о ком.

Слуга равнодушно пожал плечами, а его хозяин, ткнув пятками в бока мерина, направил животное вслед за маленьким проводником.

Когда мальчишка привёл их на тихую, замощённую улицу и указал на массивные ворота, толстые створки тут же распахнулись, и встречать дорого гостя вышел сам господин Бано Сабуро в окружении множества одинаково одетых слуг.

Весьма удивлённый столь стремительным появлением хозяина дома чиновник по особым поручениям решил, что того не иначе как кто-то заранее предупредил о приближении важного визитёра.

— Счастлив приветствовать вас, господин Нобуро! — торжественно объявил начальник уезда, кланяясь и прижимая ладони к животу.

— Для меня большая честь посетить ваш гостеприимный дом, господин Сабуро, — любезностью на любезность ответил тот.

— Для меня ещё большая честь принимать в своём жалком жилище столь благородного дворянина, — со всей возможной обходительностью продолжил собеседник, делая приглашающий жест.

Молодой человек глянул на Снегиря, которого держал под уздцы Жбан.

— О них позаботятся, господин Нобуро, — заверил его начальник уезда.

— Благодарю, господин Сабуро, — кивнул тот и в сопровождении хозяина дома проследовал в ворота меж двух шеренг склонившихся в поклоне слуг.

— Смею надеяться, господин Нобуро, — вкрадчиво заговорил собеседник. — Вы не сочли за дерзость мою нижайшую просьбу прибыть чуть раньше прочих гостей?

— Не беспокойтесь, господин Сабуро, — заверил его младший брат губернатора. — Зная ваши высокие моральные принципы и безупречную репутацию, его превосходительство повелел не афишировать причину моего расследования, и посторонних в него не посвящать. Об истинных целях моего пребывания здесь знают только вы, я и он.

После этих слов начальник уезда остановился прямо посередине двора, поклонился перед знатным гостем чуть ли не до земли, так что даже пришлось придержать рукой шляпу, а когда выпрямился, чиновник по особым поручениям увидел, как из его покрасневших глаз ручьями текут слёзы.