Injectio платины 3

— Амадо-ли, праздник фонарей уже через два дня, — озабоченно проговорила Платина. — Когда же господин проведёт церемонию удочерения?

— Завтра, Ио-ли, — улыбнулась гостья. — Уже завтра. Старшая госпожа сама хотела вам сказать. Но, думаю, она не обидится, если это сделаю я.

— И как всё пройдёт? — с жадным любопытством спросила хозяйка комнаты.

— В домашнем храме господин представит вас духам предков, — солидно откашлявшись, принялась объяснять сестра начальника уезда. — Потом он проведёт специальное жертвоприношение, попросит их считать вас членом нашей семьи, помогать, наставлять и просить для вас милости у Вечного неба. Вы окажете им почтение, девять раз опустившись на колени. Господин впишет вас в семейные записи, затем перед лицом живых и мёртвых объявит ваш статус. С этого момента вы официально считаетесь приёмной дочерью Бано Сабуро.

— А где этот храм? — продолжила расспрашивать девушка.

— Я и так уже многое вам сказала, Ио-ли, — осуждающе покачала головой монашка. Пусть хоть что-то будет для вас сюрпризом. И не переживайте, далеко идти не придётся.

"Вот вредина!" — обиженно надула губы Платина.

Словно не замечая её реакции, старшая подруга посмотрела на раскрытую родовую книгу и лукаво улыбнулась.

— Давайте проверим, насколько хорошо вы выучили имена наших родичей? Как звали благородного отца нашего господина?

— Таудо Сабуро, Амадо-ли, — тут же ответила хозяйка комнаты, отметив, что собеседница не назвала его "моим отцом".

Столь же безошибочно она назвала имена деда, прадеда и двух дядей своего приёмного отца.

Убедившись, что девушка добросовестно отнеслась к изучению своей новой родословной, гостья стала с тревогой рассказывать о том, как быстро приходят в запустение вымершие деревни.

Пользуясь отсутствием хозяев, ушлые гости из не пострадавших от эпидемии мест вывозят буквально всё: от ещё уцелевших сельскохозяйственных орудий до стройматериалов от разобранных построек. Малочисленным патрулям стражников просто не под силу справиться с таким количеством мародёров.

Ия, привыкшая в своём мире и к более трагическим новостям, заметила, что власти слишком рано отвели войска, составлявшие "стену мечей".

Нахмурившись, старшая подруга хотела то ли возразить, то ли напомнить Платиной, что та вновь ведёт себя неподобающе, столь резко высказываясь о подобный вещах, но тут в дверь постучали.

Узнав о появлении монашки, в гости пришли вторая и третья наложницы. Разумеется, беседовать насколько-нибудь серьёзные темы в их присутствии Амадо Сабуро не стала.

Служанки принесли чай со сладостями, и разговор закрутился вокруг предстоящего праздника. При этом сама хозяйка комнаты всё больше помалкивала и улыбалась.

В тот день девушке пришлось ещё раз повторить имена достославных предков Бано Сабуро и его благородных родственников, когда комнату посетила старшая госпожа.

Держась так, словно ей ничего неизвестно об их разговоре с монашкой, хозяйка дома уведомила Ию о том, что церемония удочерения назначена на завтрашнее утро.

Принимая предложенные правила игры, Платина постаралась как можно правдоподобнее изобразить удивление, горячо поблагодарив супругу начальника уезда за радостную новость, а его самого за высокую честь.

Второй раз выслушав рассказ о порядке проведения ритуала, она поинтересовалась, как ей подготовиться к столь значимому мероприятию?

— Вам ничего не нужно делать, Ио-ли, — покачала головой собеседница. — Достаточно, если вы и дальше будете вести себя столь же благовоспитанно и не разочаруете господина в его решении.

Однако, замолчав, гостья посмотрела на хозяйку комнаты с таким видом, что той показалось, будто она не прочь продолжить свою речь.

— Но всё-таки, старшая госпожа, — попыталась окончательно прояснить ситуацию путешественница между мирами. — Этот день так много для меня значит, что я бы тоже хотела как-то отметить его.

— Ну, если вы настаиваете, Ио-ли, — с преувеличенной неохотой вздохнула женщина. — То какой-нибудь скромный подарок мог бы порадовать нашего господина и продемонстрировать ваше почтение к нему.

Слова супруги начальника уезда подействовали на девушку, как удар большой пуховой подушкой: мягко, но оглушающе.

Очередной раз она почувствовала себя полной дурой. Уже зная, что здесь повсеместно принято дарить подарки старшим, причём как в семье, так и на службе, не смогла додуматься до такой простой вещи!

Только где взять подарок? Вручить что-нибудь из своего мира? Вряд ли приёмный папаша одобрит подобный сувенир. Да и нет у неё ничего мужского, хоть бы ножик перочинный завалялся…

Купить какую-нибудь безделушку она не может. На базар не пускают, да и денег нет. Если бы оставалось побольше времени, Платина, возможно, что-нибудь и придумала. Да ту же вышивку. Но с её навыками за один вечер нечего и пытаться изобразить что-то сколько-нибудь приличное.

Только почему подруга ничего ей об этом не сказала? Могла бы заранее предупредить.

Поймав снисходительно-насмешливый взгляд гостьи, хозяйка комнаты, вскочив с табурета, отвесила низкий поклон.

— Увы, старшая госпожа, завтра я ничего не смогу подарить господину. Мне очень стыдно за своё невежество. Клянусь Вечным небом, навсегда запомнить свой проступок и никогда больше не допускать ничего подобного. Я безмерно благодарна нашему господину, и лишь недостаток воспитания мешает мне продемонстрировать ему свои чувства.

— Вы ещё слишком молоды, Ио-ли, — с видом полнейшего превосходства усмехнулась собеседница. — И слишком мало времени прожили в дворянской семье. Госпожа Андо хорошо потрудилась, но дала лишь самые общие представления об этикете. Теперь я сама буду следить за вашим воспитанием и сделаю из вас настоящую благородную девушку.

— С радостью буду следовать вашим мудрым указаниям, старшая госпожа! — выпалила приёмная дочь начальника уезда, продолжая мысленно костерить монашку.

— А подарок господину вы сможете подарить в любое время, — милостиво улыбнулась Азумо Сабуро. — Только предварительно посоветуйтесь со мной.

— Непременно, старшая госпожа! — клятвенно пообещала хозяйка комнаты и, проводив гостью, перевела дух.

Какое-то время после её ухода путешественница между мирами ещё горько пеняла подруге за то, что та не подсказала сделать подарок главе семейства, и даже хотела идти её искать, чтобы высказать свои претензии, но скоро начала успокаиваться.

А когда, умывшись, принимала из рук Оки полотенце, внезапно подумала: "Амадо рассказала мне о брате всё, что посчитала нужным. Времени для разговоров у нас было много. О чём мы только не болтали! Но ни в лесу, ни здесь о подарке для него она даже не заикалась. Может, не так уж он и надо? А старшая просто докопалась, чтобы показать, какая я дура? Очень может быть. Ну, если так, то нечего и париться, и жути нагонять. Обойдётся завтра папаша без подарка. На день рождения что-нибудь соображу. Или ещё на какой праздник? Здесь их много".