Инктобер. Месяц перемен

Уроки подождут, Варя всё равно сейчас ничего не соображает. Она уселась за письменный стол, погасив в комнате свет и оставив только настольную лампу. Погрызла карандаш. Конечно, сегодняшний сюжет, как и все остальные, будет воплощён при помощи гелевой ручки. Но первые самые общие наброски она всегда делала карандашом.

Окна в соседнем доме были как карты для игры в имаджинариум – такие, с безуминкой. Или как листки адвент-календаря. Варя изучала их по очереди, и они по очереди переставали для неё существовать. А всё потому, что обитатели квартир в большинстве своём вели скучную и неправильную жизнь. Ели, встречались, ругались, пачкали и мыли посуду и с трудом терпели друг друга.

Одно окно всегда оставалось тёмным. В этой квартире никто никогда не жил.

Наверное.

Окно почти напротив, если бы там что-то происходило, можно было бы отлично рассмотреть. Конечно, тёмный прямоугольник, с наступлением вечера становившийся ещё темнее, казался самым таинственным.

Варя решила, что «Наверное» – это и есть закрытое окно, бездонный колодец, неизвестное будущее, в котором ни проблеска, ни ориентира. И ни единой живой души.

Четыре протяжных штриха, обозначающих границы, – и вот уже внутри копошатся то ли звери, то ли люди, то ли птицы. Ни один силуэт не завершён, они плавно перетекают друг в друга, каждый из них становится продолжением и предтечей. Всё неясно. Всё в волнах. Ничего не точно. Всё – только наверное.

Для такого и карандаш не нужен. Чёрные линии ложились на бумагу, пока ручка не выдохлась.

Только тогда Варя подняла голову.

В окне напротив горел свет.

4 октября Взрослые

Только ведь выходные прошли, а мне уже хочется повеситься от тоски.

Я придирчиво оглядел комнату на предмет повеситься. И оказалось, что негде. Не на крючке же от лампы. И не на гардине этой страшной, она и так на соплях держится. Стояк батареи тоже не подходит, верёвку не закрепить. Да у меня и верёвки-то нет.

А если найду? И закреплю, и удавлюсь на самом деле? Как скоро меня обнаружат? Марк, кажется, и не знает, где я. Здешние соседи привыкли к тому, что квартира пустует. Родители звонят раз в неделю, надо думать, они и поднимут тревогу. Но до того времени я уже превращусь в труп со стажем.

Это я, конечно, не всерьёз. Просто в замкнутом пространстве любая ничтожная мысль вырастает до размеров мамонта.

Я поднял с пола телефон – посмотреть, который час. Вот зачем? Высчитывал уже с горя, сколько мне осталось. С точностью до минуты. Мне не понравилось, потому что выходило, что много. Больше, чем уже высидел.

С отвращением телефон отбросил. Уже всё изучил, что можно. Все странички, что попадались накануне. Даже страничку инктобера этого. Листанул пару десятков артов. Ничего, красиво. Вот только какая сегодня тема, не посмотрел, а к списку наверх возвращаться было лень.

Я прислушался к ощущениям. Может, поесть? Да нет, голода я не чувствовал. И потом, если я буду лопать от нечего делать, то останусь в этой квартире навсегда. Потому что в дверь не пролезу.

Может, позвонить кому? Родителям, Марку?

Нет, не надо.

Марку точно не надо. Пусть забудет о том, какая я сволочь. Пусть вообще обо мне забудет.

Родители решили, что мы взрослые, сумеем сами о себе позаботиться.

Сначала так оно и было.

Мы оба нашли работу. Типа, помочь старшим нас содержать. Правда, потом оказалось, что нашу помощь мы понимали по-разному. Марк мечтал соскочить с маминой кормушки и содержать себя сам, в том числе и за учёбу платить. А мне надо было на что-то безобразничать.

Не, ну вообще можно же меня понять, да? Позади адский год недосыпа, хождения по репетиторам и эмоциональных качелей. Потом экзамены – и моя фамилия в списке поступивших. Успех!

Кто после такого не уходит в отрыв?

Я, правда, подзатянул с отрывом. Да и учиться мне показалось несложно. После ЕГЭ мне вообще море было по колено!

А потом грянула сессия. Зимнюю я кое-как сдал, но вот с летней не получилось. А в сентябре у меня нарисовались проблемы посерьёзнее учёбы. Мне было не до зачётов. А преподам не до моих траблов.

В итоге Марк теперь на втором курсе, а я больше не студент.

Как сообщить маме с папой, пока не придумал. Но сообщу обязательно. Сам. Я же взрослый.

Марк будет молчать. Ему нет дела до моей жизни. Он теперь мне чужой. Даже с квартиры моих родителей, где мы жили, съехал, ещё до того, как я решил добровольно заточить себя здесь – в наказание.

Когда он услышал, что я собираюсь сделать, усмехнулся и покачал головой. Ну да, взрослые люди так не поступают, по его мнению. Это неразумно. Более того – безумно!

А мне кажется, в этом что-то есть. Это больше чем смысл.

Буду думать именно так. Иначе рехнусь.

5 октября Мучительно

– Скворцова Варвара!

Варя привычно втянула голову в плечи, пока новая учительница литературы, ещё не успевшая запомнить всех учеников, искала глазами ту, что отзовётся на это имя.

– Скворцова? Есть такая?

Варя обречённо встала. Ну всё. Сейчас начнётся. Вот и класс оживился, все одновременно зашуршали-завозились. Ждали развлечения.

Жаль. Учительница, Камилла Валерьевна, молодая, стройная, похожая на чёрного лебедя, Варе понравилась. Рассказывает интересно, почти не ругается. Всех выслушивает и не требует, чтобы ответ совпадал с учебником или с её словами. Наоборот, ей нравится, когда высказывают своё мнение и пытаются рассуждать. Варя, конечно, ничего такого не высказывала, где ей. Но всё равно такое отношение гораздо приятнее.

И задания у неё интересные. Вместо стандартного сочинения – написать письмо литературному герою. Или пробежаться по всем-всем книгам, отыскать описания комнат, воспроизвести их в специальной дизайнерской программе, а потом устроить виртуальную экскурсию.

На прошлом уроке Камилла Валерьевна просила описать события «Капитанской дочки» от лица Маши Мироновой. А то вроде роман Пушкин в её честь назвал, а высказываются там все, кроме неё. Варя увлеклась и как-то легко исписала два с половиной листа.

И теперь вот стояла перед всем классом, перед Камиллой Валерьевной и мучительно краснела. Вот дура, кого интересуют её мысли? Лучше бы списала с какого-нибудь ресурса.

– Варвара, ты молодец, – сказала Камилла Валерьевна. – Блестящее попадание в образ! Ты разрешишь мне цитировать твоё сочинение? Естественно, с соблюдением авторских прав! И ещё попрошу тебя прислать мне электронный вариант. Сделаешь?