Инквизиция: царство страха

Они говорили друг другу: «Неужели мы собираемся позволить им выступить против нас таким образом! Разве мы — не самые богатые люди в этом городе, любимые всеми жителями?! Надо организовать ополчение! Ты можешь поднять много людей, а ты можешь собрать еще больше… И если они придут, чтобы забрать нас, мы вместе с нашей охраной поднимем страшный шум, перебьем их всех, отомстим нашим врагам за самих себя…»

Но здесь подал голос старый еврей: «Дети, благородные люди! Думаю, что в моей жизни уже все готово. Но где ваши души? Хочу посмотреть на ваши души!..» [185]

185

Barrios (1991), 20.

Заговор выдала дочь купца Сусанна, известная как «фермоза фембра» — «прекрасная дева». Она была истово верующей христианкой. Кажется, девушка поверила, что наставляет душу своего отца на путь истинный [186] . Сусанна и всех остальных бросили в замок в Триане, который использовали в качестве инквизиторской тюрьмы, после чего начали произносить приговоры к сожжению. На первом аутодафе 6 февраля 1481 г. сожгли шесть человек [187] .

186

Там же.

187

Bernaldez (1962), 99.

Осужденных вывели босиком в желтых покаянных робах санбенито. В руках они держали свечи. Перед ними, охраняемыми стражами, вооруженными алебардами, шел доминиканец в своих черных одеяниях, держа зеленый крест инквизиции. Его сопровождали офицеры инквизиции по двое в ряду. За осужденными шли инквизиторы и доминиканский приор Алонсо де Охеда, который еще в 1477 г. подал идею создания организации католическим королям.

Перед собором Охеда прочитал проповедь. Когда он закончил, осужденных передали светским властям, ибо моральные устои инквизиторов не позволяли им самим сжигать людей. Затем шесть жертв королевский судебный пристав повел на квемадеро — место сожжения. Оно представляло собой подмостки в полях перед стенами Севильи, построенные для срочного проведения аутодафе. Эти подмостки просуществовали более 300 лет вплоть до XIX столетия, как и четыре огромных статуи по углам, известные как «четыре пророка». Статуи были полыми, осужденных помещали внутрь, обрекая на медленную смерть в пламени костров [188] . Поэтому, даже если количество сжигаемых не оказывалось большим, страх легко вселялся в самое сердце общества [189] .

188

Llorente (1841), 121.

189

Kamen (1997), 47; Netanyahu, 1995 (а). Эти авторы предполагают, что смерть Сусанна на эшафоте — миф, так как говорилось, что он умер раньше 1479 г. Однако это документально засвидетельствовано Бернальдесом, который, как правило, является надежным источником имен и дат. Что и дает мне основания предполагать, что история правдива.

После этого первого очищения следующее аутодафе состоялось 26 марта. Там сожгли семнадцать человек. К ноябрю за пределами города были сожжены 298 людей [190] .

В период между 1481 и 1488 гг. только в одной Севилье сожгли не менее 700 человек. Еще 5 000 горожан вернули в лоно церкви, а их имущество конфисковали [191] .

Севилья никогда не видела ничего подобного. Записи деяний инквизиции читаются как сатирические произведения.

190

Sabatini (1928), 127.

191

Bernaldez (1962), 101.

«Воскресенье, 2 мая 1484 г. В этот воскресный день из церкви Сан-Сальвадор прошла процессия конверсос, возвращенных в лоно церкви. Они направлялись в монастырь Сан-Пабло с крестом Сан-Сальвадора. В процессии было 120 мужчин и 120 женщин, возвращенных в лоно церкви. Всем выдали санбенито. В этот день уволили Ребельедо, исполняющего обязанности священника. Его приговорили к пожизненному тюремному заключению.

9 мая. В этот воскресный день в час литургии в замок в Триане прошла процессия, состоявшая из 94 мужчин и женщин. Они были приговорены к пожизненному тюремному заключению как еретики… Их вели под звуки литании…» [192]

192

Gil (2000-01), т. I, 155.

Замок не мог вместить всех приговоренных к «пожизненному тюремному заключению». Улицы заполнялись людьми, одетыми в санбенито, на груди и на спине которых были кресты. Все возвращенные в лоно церкви были обязаны носить их в качестве укора совести даже после явления на аутодафе [193] .

В городе становилось тесно от осужденных и процессий. Плач стоял по Испании — той, которой она была, и той, в какую превращалась. Город, где еще совсем недавно конфликт становился вопросом политики, теперь получил шрамы от религиозной борьбы.

193

Collantes de Teran (1977), 109-13.

В результате возросли поляризация и фундаментализм, оправдываемый религией. Но они создали почву для появления кое-чего еще. Когда сожгли купца Сусанна, оказалось, что он умер христианином [194] . Это дает основания полагать: доказательства тайного иудаизма группы конверсос являлись крайне недостоверными.

Более того, его покаяние означало, что торговца следует пощадить от смерти в огне. Такова была предшествующая практика инквизиции. Но подобные эксцессы показывают: религия стала лишь предлогом, а не руководящим мотивом.

194

Там же, 103

Рассматривая с различных точек зрения решение католических королей учредить инквизицию в Севилье, принятое в 1477 г., трудно понять, имелся ли у них выбор. Человеческая натура склонна к созданию козлов отпущения во времена кризисов. Если Фердинанд и Изабелла не стремились бы стабилизировать обстановку в своих королевствах, они, несомненно, оказались бы первыми, кто пострадал от непрерывных мятежей и восстаний.

Новым в испанской инквизиции стали не гонения и преследования, а то, что все это наделили законным статусом. Кризис был спровоцирован модернизацией испанского общества в XV веке, а инквизиция сделалась первым современным институтом преследований в истории [195] .

195

Bernaldez (1962), 101.

Народ чувствовал страх и недоверие к экономическим требованиям новой общественной системы, которая гарантировала, что конверсос должны оказаться среди первых жертв современного мира. Но пострадали не только крещеные иудеи. Спустя всего несколько недель после первого аутодафе на Севилью обрушилась эпидемия чумы. Среди самых первых жертв оказался Алонсо де Охеда — приор, который так усердно ратовал за инквизицию…

Сьюдад-Реаль, 1483 г.

К тому времени, когда инквизиция приступила к работе в Севилье, Сьюдад-Реаль, дальний город, расположенный на кастильской месете (плоскогорье) выжидал момента, чтобы взорваться. Если случайно заблудиться на равнинах, расположенных между северным городом Толедо и Кордовой на юге, то попадешь на выжженную обезвоженную и враждебную территорию. Эту враждебность природы можно легко усвоить и направить ее на своих друзей и соседей…

В апреле 1483 г. новая инквизиция учредила трибунал в Сьюдад-Реале. Уже закончились мятежи против конверсос 1474 г. Но на сей раз гонимым не позволят бежать.

Сразу после учреждения трибунала он принялся за активную работу. Палата инквизиции располагалась в оживленном районе. Если люди видели, как кто-то входил туда, то сразу начинали беспокоиться, на кого донесли в этот раз. Население знало: если самим подозреваемым добровольно не прийти в палату, чтобы заявить о том, что у них было (или могло быть) в сознании, то можно закончить свою жизнь в нищете. Так один донос приводил к другому.

Новый трибунал так напряженно работал, что выходные выпадали только на церковные праздники и те воскресенья, когда не проводили аутодафе [196] .

Одно из первых дело было возбуждено против Санчо де Сибдада и его жены Марии. Они бежали из города за две недели до прибытия инквизиторов. Санчо был могущественной местной персоной, служил городским советником и сборщиком налогов. Врагов у него имелось во множестве.

Этого конверсо обвиняли в том, что он выполнял обязанности раввина, соблюдал еврейские праздники и насмехался над Иисусом. Санчо видели, когда он молился на древнееврейском языке в повозке, он якобы настаивал, чтобы люди приносили ему живых животных (как предполагали, обвиняемый намеревался убивать их по иудейскому ритуалу). В его дом приходили другие люди со всего квартала конверсос, чтобы молиться в башне [197] .

196

Там же, 99.

197

Martinez Millan (1984). Это было частью модернизации административных структур, завершенной католическим королями (Escandell Bonet, 1980 (а), 275); Benitez Sanchez-Bianco (1983), 65; Ruiz (1987), 42).