Инквизиция
Шрифт:
Я старался отвернутся, но эти жестокие сцены впивались в мозг и от оцепенения я продолжал смотреть.
— Хватит! Пожалуйста.
Старик кивнул и все ужасы исчезли, шар потух, оставив нас в темноте.
Бедные люди, их используют как ненужную вещь, как игрушку, которая если сломается, не страшно, возьмут другую. Они постоянно страдают, а жестокости становится только больше. От безнаказанности существам сносит крышу и вся злоба выливается на этих людей.
— Зачем, зачем вы мне это показали?! — вытирая рукавом слезы спросил я — Я не могу остаться и пытаться спасти их всех, я должен помочь Рине, если
— Ты оправдываешь свою трусость — бросил старик — Разве ты не видел, как твоя помощь помогла Рине? Ты только вредишь ей, а этим людям нужна настоящая помощь!
— Я не могу…
— Не можешь или не хочешь!? — навис надо мной старик.
— Не могу — прошептал я, опустив голову.
— Ты не хочешь! Ты боишься! Но ты можешь попытаться помочь, ты можешь продолжать путь к своей сестре, но по пути помогать им, помоги одним и их пламя вспыхнет, а они в свою очередь уже сами освободят остальных, надо только начать. Показать, что они не слабаки, что у них есть силы! И ты можешь сделать это!
— Нет, перестаньте! Я не смогу, я не знаю как, я себя то спасти не могу, а вы просите помочь им всем, найдите кого-то другого.
Как мне их спасти, меня хотят убить короли и бандиты, а мои друзья слабейшие охотники в городе. Видимо старик кукухой поехал и хочет взвалить на меня невыполнимую задачу.
Да, в самом начале я ему сам предложил помочь, но там не озвучивалось определённой точки и таких масштабов, а он хочет взять с меня обещание, чтобы повесить обязанность, нет со мной такое второй раз не прокатит.
Мне жалко их, после всего показанного, я хочу им помочь, но это невыполнимо для меня. Я понял, что плохо помогал сестре и больше с магией я не допущу, чтобы её травили, я буду её оберегать.
— Нет никого другого, только ты можешь помочь! Я научу и покажу как ты сможешь им помочь, твои познания в магии ничтожны, я сделаю тебя сильнее и ты справишься, но ты должен взять обязательство на себя — опроверг все мои доводы старик, а затем будто прочитав мысли добавил — Твоей сестре не нужен защитник, ей нужен брат. Вспомни как вы с ней в детстве играли, когда последний раз вы также проводили время?
Попытался вспомнить, когда мы последний раз играли, после пропажи родителей, чтобы опровергнуть его слова, но так и не смог.
— Ни разу после пропажи родителей — признался я.
Старик удивился на второй части предложения, но смолчал.
— А почему, она ребёнок, а ты лишаешь её детских радостей и добавляешь проблем в школе. Нужна ли ребёнку такая помощь?
— Я не знал! Я считал, что все мои действия помогают ей счастливо жить и иметь то, что есть у всех. Я считал, что она радуется всему тему, что я приношу домой, а не тему, что просто я вернулся с работы. Но впредь я этого не допущу!
Старик кивнул и пошёл на выход, мне ничего не оставалось кроме как последовать за ним, обдумывая ситуацию. Всё так перемешалось. Он говорит то о сестре, то о людях которых мучают. Я не понимаю, что ему надо.
Сев за стол, мы продолжили разговор.
— Ты готов принять на себя обязательство? — спросил старик, а затем подсластил — с моими знаниями тебе будет проще добраться до своей цели и вернутся домой.
— Предположим, что я соглашусь, но и вы тоже должны пообещать,
если окажется что вы наврали, то пускай вы тоже погибнете.Старик усмехнулся.
— Я обязуюсь дать знания Интеру как помочь моим потомкам, а также информацию, которая сильно облегчит ему возвращение на его родину, в случае если Интер согласится взять обязательство по спасению моих потомков, находящихся в рабских условиях.
Вы принимаете обязательство Натана Рэндиса, в случае невыполнения обязательств — смерть.
Принять/отказаться
Принял, уж если он взял такое обязательство, то я могу не волноваться. Помогу ему и ещё более сильный вернусь домой.
— Я обязуюсь помочь потомкам Натана Рэндиса, если это не будет мешать моей цели вернуться домой после получения знаний от Натана Рэндиса.
Обязательство принято, в случае невыполнения — смерть.
Вроде сказал всё что было договорено.
Старик расплылся в улыбке и стал тереть ладони друг об друга.
— Ну-с приступим к обучению!
***
В десяти километрах от села Дальнее.
В овраге недалеко от лесополосы расположилась шестёрка, если кто из местных заметит машину, подумают, что за грибами туристы приехали раньше времени, как всегда, посмеются и пойдут по своим делам.
— Капай давай, чего смотришь — прокричала Мишель.
Ричард в это время остановился в самом центре и смотрел в землю. Он обнаружил там кость, может в этот овраг когда-то также привозили труп, чтобы скрыть улики?
От такой простой мысли, Ричард впал в уныние, вспоминая безмятежные деньки до обращения Осоки. Они вместе с Мишель дружной командой искали любые несостыковки в делах Коршунова.
Безмятежное, доброе время, они тогда думали, что несчастны. На самом деле им было хорошо вместе и это дело их сближало и давало смысл жизни, а теперь они погрязли в серьёзных делах, с убийствами и смертями.
— Если ты думаешь, что я буду копать вместо тебя, то прекращай так думать! — Ричард посмотрел на Мишель — Нет!
Выбравшись из воспоминаний, он лопатой расчистил площадку и принялся копать.
Мишель облокотилась на машину и протянула:
— Молодец, а то ка…
— Замолкни!
Сказать, что Мишель офигела от его реакции — ничего не сказать.
— Я тебе один раз рассказал кем он был и по секрету! Это не шутки!
— Да ладно тебе! Мы же здесь вдвоём, никто не узнаёт — оправдалась девушка — Ты вообще видел, как он в доме на меня посмотрел, а что сделали с этой девушкой, Осока твой — маньяк!
Ричард покачал головой, но отвечать не стал.
— Ты вообще знаешь, что он нас винит в провале? Но ведь это не мы виноваты!
— А кто? Слежку вели мы, значит где-то спалились, раз поставили охрану, её просто так никто ставить не будет. Они даже знали примерно, когда пройдёт операция. Мы вели слежку, а они за нами, мы же с тобой обсуждали нападение, видимо нас слушали.
— Бред, ты сам то в это веришь?
— Верю и тебе лучше поверить, в будущем меньше ошибок совершишь.
Мишель обиделась и отвернулась от Ричарда, обдумывая его слова и понимая, что «он прав». Это осознание обижает девушку ещё сильнее, ведь тогда получается, что из-за них погибли десятки наёмников, у которых были семьи.