"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12

— Хорошо, хорошо, будем кратки. Что вы узнали?

— Дочь ландамана… Вторая дочь, Урсула Анна де Шенталь, сейчас ей двадцать пять лет, потеряла мужа зимой, помер от лихорадки, жила с мужем в большой любезности, прижила двух здоровых детей, мальчика семи лет и девочку четырёх, очень тосковала по смерти мужа. Говорят, и сейчас тоскует. Характера женщина кроткого, скромна и не расточительна, отцом и прочей роднёй она любима. Отцом особенно. Имение за ней в приданое будет немалое. И отец её, и муж люди были знатные, влиятельные. Муж её покойный был веры вашей, и она её при свадьбе приняла, — советник остановился. — О том вы хотели знать?

— О том, о том…, - соглашался Волков, вдумываясь во всё сказанное. — Но и о другом тоже. Что слышно, о чём говорят в земле вашей? Хотят ли люди мира?

— Люди в нашей земле живут разные, — отвечал Вальдсдорф со вздохом, — те, что на юге в горах, — то дураки, медведи горные, тех о словах про вас так не ровён час удар хватит. Так злятся, так злятся… в общем, воевать думают. Те, кто тут на севере у реки живут, так наоборот, навоевались уже, хотят торговать по реке. Лес сплавлять. Два дня назад в Шаффенхаузене, в совете, дело до кулаков дошло. Наши рюммиконские с горными подрались. Морды друг другу побили. Наши хоть и похвалялись, но досталось им побольше.

— Так будет мир или нет? — не терпелось кавалеру знать ответ на этот простой вопрос.

— Пока непонятно. Всё зависит от того, какой переговорщики привезут договор, если будет обидный, то скорее всего будет война, а если хороший, то, может, его совет и одобрит.

— И что же, воля ландамана тут никакой роли не сыграет?

— Как не сыграет? — удивился советник. — Как раз он-то и решать будет, все эти дураки горные, что за войну стоят, — это всё его люди, весь юг, почитай, его вотчина. Райхерд во всех горных долинах на юге вес большой имеет. Весьма большой.

«Всё опять сводится к нему. Хорошо, что я подарил этому человеку императорский сапфир. Хорошо, что не пожадничал. Главное, чтобы теперь он его не вернул».

— Господин генерал, — вкрадчиво начал Вальдсдорф, — я сильно рискую, не могли бы вы…

Волков уже знал, о чём будет говорить толстяк, он прервал его:

— По этому поводу я вам уже всё сказал, желаете, чтобы я повторил, извольте: будет мир, будет вам две тысячи талеров призом. А нет, так и не получите ничего. Езжайте и старайтесь, чтобы мир настал промеж нас.

Этот ответ, видно, никак не устраивал советника, но разве с генералом поспоришь? Он вздохнул шумно, почти всхлипнул и пошёл, не попрощавшись, в темноту, туда, где похрапывал на привязи его несчастный мул.

«Обидный договор». Он запомнил эти слова. Долго не спал, повторяя про себя их. «Обидный договор». Нужно было не давать южным депутатам в совете повода для ссоры. Он собирался завтра же поговорить со своими юристами, сказать им, чтобы были уступчивее. Чёрт с ним, с лесом, и место торговое, и беспошлинная торговля овсом, ячменём и рожью — всё это было бы прекрасно, но не в сложившихся условиях. Он готов был уступить во многом, лишь бы договор не показался горцам обидным.

Слишком долго он обо всём этом думал, поэтому проспал зарю. Пока мылся да одевался, заседание уже началась. Не успел он позвать своих юристов к завтраку, чтобы дать им новые указания. Поэтому ел быстро, выпил кофе и поспешил на переговоры. А там ему капитан Дорфус — он в тот день командовал охраной — и говорит:

— Вас ждут люди от ландамана.

— Люди ландамана?

— Они так представились. Их двое.

— И чего же хотят?

— Они не сказали, у них при себе малый ларец.

Генерал не пошёл к своему месту на заседании, а сказал:

— Давайте ко мне этих господ.

Тут же капитан отдал распоряжение, и сержант позвал людей, что дожидались генерала в тени деревьев.

— Моё имя Хуго Георг Райхерд, — сказал один из людей; мог бы и не говорить о том, что он Райхерд, это и по его лицу генерал понял. — Мой брат, господин Первый Консул земли Брегген, просил меня передать вам вот это.

Хуго Георг Райхерд с лёгким поклоном протянул кавалеру небольшую шкатулку.

Признаться, сердце кавалера забилось чуть быстрее. Неприятная мысль промелькнула у него в голове:

«А вдруг возвращает сапфир?»

Он взял из рук посланника посылку.

«Да нет же, не стал бы тогда Райхерд искать для камня шкатулку, передал бы обратно, как и был, в мешочке из бархата».

Кавалер открыл шкатулку. И там был действительно камень. Камень великолепной огранки и очень большого размера. Вот только был он красный. Ярко-красный, чистый и без намёка на мутность. Величиной он был не меньше подаренного сапфира, и ценой был не меньше. Единственное, что умаляло его ценность, так это только то, что он не был подарком императора.

Волков вздохнул с облегчением и сказал брату ландамана:

— Передайте Первому Консулу мою благодарность. Камень великолепен.

Глава 42

Как хорошо, что он сегодня долго спал, как вовремя принесли ему этот подарок. Теперь он уже не собирался сдерживать своих адвокатов, теперь пусть торгуются за всякие его преференции. Он уже знал, что дело идёт так, как ему и нужно, может, и придётся ещё что-то уступить, но в общем всё шло к миру, ведь этим подарком ландаман показал, что согласен на мир. Генерал дышал уже легко, пробираясь к своему месту. Садясь в своё кресло, он видел радостные и одновременно удивлённые лица своих ловкачей-крючкотворов.

— Они согласились только что на разрешение вашему торговому человеку покупать землю и строить свой амбар, — шёпотом произнёс Крапенбахер.

— Сие удивительно, — сразу после него стал шептать Лёйбниц, — тем не менее, они настаивают, что ваш торговый человек должен платить триста шестьдесят пять монет в год в казну города, но за это он сам будет выбирать, в каком ряду ему торговать.

— Соглашайтесь, — сразу ответил Волков.

— А ещё вчера они стали увязывать выдачу беглых мужиков с компенсацией за Линхаймский лес, — продолжал Крапенбахер.

— Соглашайтесь, — повторил кавалер.

— А в компенсацию они просят тысячу флоринов, — аккуратно напомнил Лёйбниц. — Сумма-то не маленькая.

— Соглашайтесь, — снова говорил генерал. А сам поймал взгляд ландамана и чуть улыбнувшись, поклонился ему.

«Бог с ними, с этими деньгами, деньги и преференции в торговле важны, но не нужно осложнять дело Райхерду. Если договор будет „обидным“, так и противников у него будет больше. А потерянное нынче я потом на торговле наверстаю. Да и сам лес стоит всяко больше тысячи золотых».