"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12

— Налетели… Как вороньё! — подмечал Максимилиан, усмехаясь. — Гляньте, сколько их приплыло за ночь!

Волков же принюхивался, нужников нет, запах у реки плохой, а воду берут тут же. Так зараза и появляется, оборачиваясь потом кровавыми поносами.

— Разогнать бы их всех надо, — он был недоволен.

— Эшбахт! Генерал идёт! — стали раздаваться крики, как только он сошёл с баржи на берег.

Шёл по берегу, а все ему кланялись, а распутные девки так бросали своих «покупателей» и бежали к нему, всячески себя выставляя. Но, хоть и давно не было у него женщин, сейчас ему было не до них. Тут уже разговор шёл про деньги.

Волков не собирался пропускать мимо себя такую хорошую торговлю. Он знал, что купчишки да ушлые бабёнки при помощи хитростей, вина или высоко подобранных подолов солдат обманут. Всегда так было, вот и решил, что лучше сам купит у солдат, хотя бы то, что ему будет нужно. И в первую очередь нужны ему были лошади. Не мерины, а именно лошадки да кони, которые размножаться смогут. Эберст пришёл сюда с большим обозом, много лошадей взяли с обозами в Бреггене. Теперь, по словам Мильке и фон Реддернауфа, в трофеях его войска было больше пяти сотен лошадей — это не считая боевых коней и коней офицеров. А учитывая, что он привёл к себе в землю без малого тысячу человек, у которых, кроме одежды, и не было ничего, нужно было позаботиться о том, как они будут добывать себе и ему хлеб насущный.

— Майор Роха, — кавалер подозвал товарища. — Из тех возов и телег, что сейчас у нас есть, отберите пятьдесят самых крепких, скажите корпоралам, что я их выкуплю. Также выкуплю пятьдесят палаток и пять наборов котлов и другой ротной посуды. Пусть назначат цену.

— Ясно, я всё сделаю, генерал.

— Капитан Мильке и майор фон Реддернауф, господа…

— Да, господин генерал, — за обоих отвечал майор.

— Мне для хозяйства нужно двести кобыл и пятьдесят коней, поможете мне отобрать их из тех лошадей, что у нас есть?

— Боюсь, что столько кобылок у нас не наберётся, — теперь говорил капитан Мильке. — Большая часть — это мерины.

— Ну, отберём, сколько сможем. Может, и меринов возьму, для мужика в хозяйстве и мерин будет кстати.

А пока кавалер занимался лошадьми, телегами и всем прочим, что может вдруг пригодиться в случае продолжения войны, он послал в Эшбахт человека, чтобы тот звал к нему Ёгана, его помощника Эрнста Кахельбаума и, главное, своего племянника Бруно. Он послал за ними утром, и уже к ночи все они, в том числе и товарищ Бруно Михель Цеберинг, были у него.

Уже при свете звёзд он говорил с ними.

— Как пришедшие мужики, обживаются?

— Обживаются, господин, обживаются, — отвечал Ёган. — Намедни уже драка была.

— Драка? — удивлялся Волков. — Чего же не поделили?

— Драку бабы затеяли, а уже потом и мужики втянулись. А дрались из-за домов. Де Йонг дома им ставит, ставит быстро, но всё равно домов не хватает, вот и собачатся, кто первый в дом въезжать будет, а кому ещё на улице жить.

— Господин архитектор дома строит быстро, — сказал Эрнст Кахельбаум. И добавил: — И по цене весьма недорого.

— А чему же там дорогому быть? — смеялся Ёган. — Весь дом, считай, из глины, мужики сами её ковыряют, а Де Йонг только добавляет чуток тёса, чуток бруса да пару стёкол маленьких, вот и весь дом, они там дольше печь делают, чем сам дом.

— То есть у них всё в порядке? Не голодают?

— Нет, нет, — отвечал Эрнст Кахельбаум, — той провизии, что привёз нам капитан Рене, им пока хватит. Чтобы весной было что есть, огороды разбивают, озимые пахать начали, я им семян дал, только дело медленно идёт, ни плугов, ни лошадей нет в достатке. Может, коз им купить? Коза для прокорма вещь весьма полезная.

— Всё будет, и коней дадим, и коз купим, — обещал кавалер, — земли-то на пахоту на всех хватит?

— Пока впритык, — отвечал ему Эрнст Кахельбаум, — но господин Ёган обещал, что за зиму осушит ещё часть земли у речки, тогда земли и под пар оставить хватит.

— Осушу, осушу, — кивал головой Ёган, — теперь-то рук много, я много теперь земли осушу. И на пары, и на пашню, и на покос с выпасом земля будет, там её вдоль речки столько, что пахать-не перепахать.

— Де Йонг строит дома для мужиков, значит… А дом на берегу реки, возле Амбаров строит?

Ёган покосился на Эрнста Кахельбаума и, видя, что тот отвечать не собирается, ответил сам:

— Да когда же ему? Он же мужичью дома строит с утра и до ночи.

Волкову это не понравилось. Но винить Ёгана и Эрнста Кахельбаума было бессмысленно, они-то тут при чём? Только сказал недовольно:

— Надобно дом на берегу реки в первую очередь строить. А мужичьё подождать может.

Но даже дом для госпожи Ланге волновал его сейчас не так, как дело другое. Дело ещё более важное. Он повернулся к своему племяннику, который до сих пор не произнёс ни слова. Только слушал разговоры дяди и управляющих.

«Мальчишка совсем, сколько ему — пятнадцать? Пятнадцать, наверное, есть, что ж, пора уже становиться взрослым».

И кавалер заговорил с юношей тоном серьёзным, даже немного строгим, при этом глядя на него пристально:

— Господин Фолькоф, полагаю для нашего дома выгодным сочетать вас браком.

Бруно покосился на своего приятеля Михеля Цеберинга — мол, ты слышал? Но тот даже посмотреть в его сторону не решился, сидел, чуть выпучив глаза. Генерал ожидал, что молодой человек теперь начнёт задавать дурацкие вопросы, говорить какие-нибудь глупости, но Бруно был не таков, повернулся к Волкову и сказал спокойно:

— Думаю, дядя, вы нашли для меня хорошую невесту.

— В этом даже не сомневайтесь, — говорил кавалер, а про себя удивился спокойствием и выдержкой племянника, — ваша невеста представляет один из самых известных домов, она из дома Райхердов.

— Райхерды! О, мы слышали о них, — произнёс дружок племянника Михель Цеберинг с большим уважением. — У них много барж на реке и много складов.

Волков лишь взглянул на него строго, и он сразу замолчал.

— Что ж, это действительно знаменитый род, — произнёс Бруно.

— Вашей невесте…, - кавалер сделал паузу, — она не молода, ей уже двадцать пять, она вдова и у неё двое детей. Надеюсь, друг мой, вас это не оттолкнёт.

Второй раз за этот разговор племянник покосился на своего приятеля, но тот и на этот раз ничего не сказал и ничего не сделал. После взгляда генерала он почти не решился бы говорить снова. Поэтому Бруно поглядел на дядю.

— А не очень ли она стара? — вымолвил юноша. — А пригожа ли?

«Волнуется он. Что ж, волноваться тут надобно, дело-то серьёзное».