Инквизитор

Всё это везлось к воротам, складывалось в грузовую машину, а потом куда-то увозилось.

Интересный бизнес. Из магической руды можно сделать всё, что угодно. Оружие, артефакты, броню.

Но тогда почему они не делают всего этого для своих людей, чтобы зачищать порталы?

Ведь отличные броня и оружие повысят шансы на выживание как минимум втрое.

И если отправлять группы вооружённых таким образом одарённых, то порталы можно без проблем закрывать.

Для чего ещё им нужна руда, если не для боя?

С помощью магии крови я ощутил, что отряд работорговцев идёт за нами.

Что-то здесь не так.

Среди них есть и начальник охраны. Разве не должен он дежурить у ворот?

Ладно. В любом случае, мне нужно отыскать Каталину.

Я подошёл к ближайшему рабу и спросил у него:

– Где у вас здесь держат одарённых?

Исхудалый мужчина повернулся ко мне и лишь открыл рот.

Его язык был отрезан, а глаза будто перегоревшие лампочки.

Мне тут же вспомнились мертвецы из портала.

Этот раб такой же, но по его жилам ещё течёт кровь. Участь, незавидная даже мёртвым.

Сволочи. Это ведь надо так издеваться над людьми.

У меня появилось жгучее желание прямо здесь и сейчас разнести всех работорговцев и освободить этих бедных людей.

Но тогда я могу не найти Каталину.

Ещё большая ненависть у меня появилась к тому самому императору Семёну.

Ведь именно из-за его предательства некогда процветающая империя погрузилась в мрак.

Если бы до сих пор существовал Орден Избавления, то никаких бы рабов не было.

Да, простолюдины и аристократы бы остались. Это нормальное состояние феодального общества.

Но рабы – это уже слишком. Да ещё и которых пытают.

Хорошо хоть наставник Тарис не видит этот новый мир.

А ведь мы по наивности считали, что достаточно уничтожить еретиков и последние оплоты запретной магии, чтобы империя процветала всегда.

Со временем один из работорговцев сам ко мне подошёл и повёл меня в нужное место.

Славно, что я взял в рабы именно Лео. Его поведут к остальным одарённым, а там должна быть и Каталина.

***

Каталина лежала на полу в каких-то рваных тряпках.

Как только её забрали из родового гнезда, несколько дней спокойной и тихой жизни кончились.

Она потеряла своё имение, своего брата, свою семью. А теперь и свою свободу.

Каталина уже не чувствовала рук и ног – до того в этой темнице было холодно. Какой позор. Ей даже не позволили быстро умереть.

Но сейчас девушка думала больше о других, чем о себе.

Жив ли брат? А что с Димой? Сумел ли он выжить?

О, вот бы он об этом никогда не узнал. – думала Каталина, надеясь, что Дима избежит проблем, не будет её искать и наладит свою жизнь.

Ей уже стало очевидно, что в этой войне не победить. Сильные Рода укрепили свои позиции настолько, что мелким аристократам остаётся лишь сгинуть навсегда.

И об этом знают все князья и император. Они просто не могут не знать.

Послышался щелчок. Металлическая дверь отворилась и в темницу вошёл барон Норкин.

Каталина начала перебирать ногами, чтобы отползти от него подальше.

Норкин присел и улыбнулся.

Его жесткий взгляд, лысеющая голова, здоровая морда – всё пугало её на животном уровне.

– Ну что, конфетка? Нравится тебе эти хоромы?.. Да-а-а, здесь умерла не одна тысяча людей. И не просто умерла! – он достал сигару и начал её раскуривать. – Видишь ли, многие считают, что боль духовная выше физической. Любой, кто сюда попадал, знает, что это не так.

– Что тебе нужно?.. – спросила Каталина, желая поскорее это закончить.

– Всё очень просто. Я хочу убить своих врагов и наладить дела своего Рода. А что я хочу от тебя?.. – он тронул её за ножку и засмеялся. Она тут же её одёрнула. – Ты станешь отличной наложницей. Я буду выгуливать тебя на цепи, как собаку, прямо на глазах у других аристократов. Представь: на прекрасном балу женщины танцуют в пышных платьях, а ты исполняешь команды на повадке! Более унизительного наказания я пока не придумал. Да и для других целей ты нужна. Например, как приманка для Большакова. Он уже скоро будет здесь.

– Не трогай его! – закричала Каталина и дала рукой по лицу Норкина.

На его толстой щеке остались красные полосы от ногтей девушки.

Он тронул своё лицо, увидел кровь на пальцах и тихо буркнул:

– Сука… Пока ты мне нужна живой. Пока. – и быстрым шагом удалился из темницы.

***

Последние несколько дней младший лейтенант Агафонов усиленно выяснял, где могли случиться любые контакты барона Норкина и полковника Смирнова.

Стриптиз-клубы, рестораны, отели, казино – везде под разными предлогами он выпрашивал записи с камер видеонаблюдения и просматривал их раз за разом.

Всё-таки Большаков говорил правду. Как минимум, эти двое знакомы. На нескольких записях с камер они сидят вместе в ресторане, обедают и о чём-то разговаривают, в казино вместе играют на рулетке, а в стриптиз-клубе видно, как сначала один заходит в помещение на втором этаже, а после второй. Уходят тоже по одному. Но полковник уже уходит с большой сумкой. Предположительно, там деньги.

И всё-таки рано делать выводы. Младший лейтенант даже не уверен, что барон Норкин имеет причастность к преступному миру.

Ни одного дела на него не заведено, да и в целом никакой информации о нём нет. Это и смутило Агафонова.

Нет информации, как и на тех двоих, что были убиты в автомастерской.

Да, кто-то явно не хочет, чтобы дела этого Норкина всплыли.

Убийства аристократов и похищения людей в империи – обычное дело.

И никто не берётся всерьёз за расследования.