Инквизиторы космоса

Часто Фантазмы – в масках демонов, благоухающие дорогими ароматами, в одеждах из блестящего шелка с аппликациями эротического содержания – с оглушительным рёвом проносились на своих реактивных трициклах по широким проспектам верхнего города, по почти безлюдным ночным моллам в поисках острых ощущений от схваток с другими подобными бандами. Ещё они любили вломиться в какой-нибудь модный бар или элегантный бордель, где на несколько часов становились полновластными хозяевами и откуда исчезали за секунды до прибытия Судебного патруля.

Когда же Фантазмам приходилось спускаться со своих родных верхних уровней на территорию фабрик технов, или те отваживались предпринимать прогулки в глубинные соты мерзкого нижнего города, схватки подростков были далеки от шутейных. Вооружённые лазерными пистолетами, которые скрывали под своими шёлковыми нарядами, они непременно хотели, как они выражались, «вызвать ожог».

Рафаэло Флоринборк, предводитель Фантазмов, шутил, что выражение, возможно, следовало бы понимать буквально. В сердце Трейзиора, как и в любом другом обитаемом муравейнике Некромонда, пронзая кору планеты до ядра, проходила труба из пластали. Шириной в несколько километров и со стенами толщиной в сотни метров, этот тоннель предназначался для подачи внутреннего планетарного тепла, на котором работали многочисленные электростанции, сооружённые в его стенах, начиная от технического уровня и выше. Тепло преобразовывалось в энергию. Этот исполинский полый термоштырь служил для муравейника своеобразным якорем.

– Вот было бы здорово, – заявил Рафаэло, – получить доступ к тепловому колодцу. Проделка получилась бы на славу, если бы удалось поймать какого-нибудь зазевавшегося предводителя одной из банд технов или одного из оборванцев нижнего города и сбросить его в сам тепловой колодец – спустить или столкнуть, чтобы в свободном парении летел он вниз десятки и десятки километров в самое чрево преисподней. Интересно, вызовет ли трение во время падения ожоги на теле жертвы? Сварится ли она заживо? Спекутся ли её лёгкие и вылезут ли из орбит глаза, а кожа покроется ли волдырями и растрескается ли прежде, чем он пролетит хотя бы сотню метров? Достигнут ли хоть какие-то останки несчастного клокочущей на дне расплавленной магмы? Представьте себе его ощущения, когда мы запустим его! – нараспев протянул Рафаэло.

Великолепные Фантазмы прыснули со смеху, похлопывая себя по бокам, обтянутым расписным шёлком, благоухающим экзотическими ароматами.

– Вот это будет ожог! – не могли не согласиться они.

Подходы к электростанциям, а следовательно, и к тепловому колодцу, ревниво охраняли банды энергетических кланов. Древние уровни муравейника, расположенные ниже работающих фабричных уровней, были давно покинуты и преданы забвению. В удушающей грязи и мерзости отбросов нижнего города рыскали только банды, промышляющие мародёрством и падалью. Там тоже имелись древние порталы, дававшие когда-то доступ к тепловому тоннелю. Большей частью скрытые под горами мусора, но кое-где ещё свободные, ворота эти тысячу лет назад были заварены. Но сварка в отдельных местах, как слышал Рафаэло, уже изрядно проржавела.

В ту ночь в зловонном, отравленном гниющими отбросами нижнем городе Великолепные Фантазмы столкнулись с бандой технов, направлявшейся в сторону центрального теплового колодца. Технобанды, подобные этой, были своего рода пограничниками, охранявшими границу, отделяющую сложную цивилизацию наверху от звериной бесчеловечности внизу. Всё же эта общественно-полезная служба, добровольно взваленная ими на свои плечи, для Великолепных Фантазмов не имела большого значения. В качестве своей жертвы они с одинаково спокойной душой могли выбрать как техна, так и подонщика.

В удушливом воздухе гниющих отбросов, сумрачных, вонючих лабиринтах катакомб со сводами, укреплёнными барочными арками из пласталя, согнувшимися под тяжестью веса муравейника, завязалась драка: банду технов атаковала неожиданно хорошо вооружённая шайка из нижнего города. Подонщики, залёгшие в засаду, применили обрезы и гранаты. Когда бой вступил в рукопашную стадию, пошли в ход цепи и ножи. Ответный огонь техны вели из лучеметов и короткоствольных пулемётов. Арки и кучи мусора поглотили не один десяток пуль и плазменных струй; вскоре боеприпасы с обеих сторон изрядно поистощились. Сойдясь в рукопашной, техны пустили в ход собственные клинки с лезвиями из закалённой в энергетическом поле стали. Дробь, выбиваемая пулями, шрапнелью и треском лучевых разрядов, сменилась тишиной, нарушаемой .тяжёлым пыхтеньем и свистом и пронзаемой время от времени резкими вскриками. В разгар смертельной схватки в бой ввязались Великолепные Фантазмы. Размахивая лазерными пистолетами и энергетическими стилетами, в развевающихся шёлковых нарядах, похожих на фосфоресцирующие крылья радиоактивных мотыльков, в демонических масках со злобной ухмылкой, они были ужасны.

Убивать в ту ночь в их планы не входило; они намеревались взять пленника. Поэтому лучи своего мощного лазерного оружия они использовали только для нанесения лёгких ожогов, чтобы обратить превосходящие силы подонщиков и технов в бегство,

Из-за гротескно изогнутой арки, с которой свисали нити паутины, выпрыгнул какой-то парень из подонщиков и сорвал маску Лександро, которую, по-видимому, хотел взять в качестве трофея.

Парень был коренаст, его грязные чёрные волосы украшал десяток цветных бусин, отчего его череп напоминал счёты или кактус, усеянный шариками бутонов. Лицо его хранило следы радиально расходящихся рубцов, окрашенных дёгтем или углём. В результате складывалось изображение какого-то многоногого паука-мутанта. Телом ему служил плоский нос парня, а челюстями членистоногого – его острые зубы. Даже в призрачном свете лазерных вспышек было видно, что зелёные глаза парня светятся недюжинным умом, нескрываемой злобой и… восхищением. Он взвесил маску в руке и с любопытством взглянул в лицо её бывшего владельца, теперь открытое.

На красивом, благородного оливкового цвета лице Лександро никаких шрамов не было. Единственное, что могло привлечь внимание, – рубиновое кольцо, вставленное в правую ноздрю тонкого носа. Обряд инициации при вступлении в банду братства на высоких уровнях не включал нанесение увечий, если не считать эмоциональных переживаний. Глаза у Лександро были тёмными и блестящими, зубы сияли перламутром, тёмные волосы уложены в аккуратные локоны и напомажены.

Какое-то время казалось, что парень из нижнего города собирается примерить маску на себя, желая скрыть уродливые черты своего лица, или на несколько мгновений стать отражением Лександро, который жил такой невероятной и непонятной, чуждой жизнью. Парень попытался представить себе эту жизнь, и лицо его тотчас оживилось, отчего вытатуированный паук задвигался и задёргался.

– Высоко живущая свинья, – услышал Лександро голос, донёсшийся откуда-то из темноты; изогнувшись, он увидел парня из технов, такого же высокого, как и он сам, со светлыми волосами. На одной щеке парня были вытатуированы какие-то благочестивые руны. Лазоревый взгляд техна презрительно окинул Лександро, но в нём также чувствовалась лёгкая зависть.

– Мы гнём на вас спину. Мы играем роль волнолома, заграждаем вас от грязной пены. Всё-таки вы смотрите на нас как на игрушки для забавы.

Чтобы богатый отпрыск мог понять его, парень изъяснялся на наречии высших уровней.

– Тогда стань таким, как мы, – насмешливо предложил Лександро. – Продирайся наверх. Служи господам. Разделяй наши удовольствия. А пока…

Он поднял лазерный пистолет, навёл его на юнца с татуировкой и выстрелил в руку своей мишени. Подонщик выронил свой трофей.

– Моя маска, как мне кажется.

Лександро резко развернулся и выстрелил в другом направлении. Как раз вовремя, поскольку мальчишка из технов собирался метнуть в него нож. Лександро на спине перекатился через кучу отбросов, порвав и запачкав свой шёлковый наряд, но маску всё же достал. Тем временем старшие фантазмы теснили в его сторону раненого техна. Двое других парней, с которыми он до этого выяснял отношения, поспешно ретировались.

– Мы тут для супчика припасли кое-что! – крикнул Рафаэло Флоринбок, хотя сам отродясь не стоял у плиты. В пурпурной маске демона с надутыми губами он сопровождал упирающегося, орущего воина с татуировкой. Парня в электронаручниках с двух сторон крепко удерживали фантазмы. Разобрать слова в проклятьях воина не представлялось возможным.

– По одному от каждого! – выдохнул Рафаэло. – А сейчас мы предоставим им уникальную возможность получить ожог – один на всю жизнь. Ах, да, скованные вместе, объединённые в своём глубоком исследовании, заключающемся в глубоком погружении в самое основание Трейзиора. Тем самым мы оказываем честь их кланам, удостаиваем наградой их банды. Их имена будут жить в легендах. 'Впервые в истории, высокочтимые однокашники, впервые в истории!