Инноминаты: Медный кубок

«Зря отдал им телефон. Может, и не было бы вот таких звонков», – рассудил Семён Семёнович, получив в качестве приветствия хамское обращение, да ещё приказ немедленно явиться. Вспомнилось, как совсем недавно к нему цеплялась всякая нечисть, чтобы передать сообщение. Бр-р… Нет! Уж лучше телефонное хамство-хулиганство.

– Да-а, – протянул он и тут же посетовал: – Попил чаю с бутербродом.

В кабинете рядом с сейфом висела фотография кирпичной стены. Семён Семёнович сам её сделал, когда был подростком. Сам же смастерил деревянную рамку, вырезал и установил стекло. Сослуживцы, впервые увидев снимок, всегда одинаково и несмешно шутили – в духе «расстрельная стена», «убейся об стену» и тому подобное. Вот только Семёна Семёновича место на фотографии совсем не веселило. Он, в отличие от других людей, отчётливо видел на ней торчащую металлическую скобу и слово «Дверь», выведенное мелом рядом с ней.

«Э-хе-хе», – вздохнул про себя Семён Семёнович, после достал из кожаной папки-портфеля блокнот для скетчей, карандаш и ручку. Прихватив смартфон, он подошёл к сейфу и коснулся холодного стекла фотографии. Рука провалилась внутрь, как в густую смолу. Неприятно. Пальцы нащупали твёрдый металл, схватились за него и легонько потянули на себя.

Лениво звякнули над головой бубенчики…

Арей Фаанг

– Наконец-то! Мы вас заждались, Семён Семёныч, – Арей Фаанг поднялся с барного стула и стремительным шагом направился к только что вошедшему коренастому мужчине в очках.

– К чему такая срочность? – сразу поинтересовался тот. Тёмно-синий китель на нём был застёгнут на все пуговицы. В руках маячил блокнот для набросков, а также набор для рисования, состоявший из ручки и карандаша. Странное сочетание. Так сразу и не поймёшь, кто перед тобой – художник в костюме полицейского или действующий сотрудник МВД, решивший похудожничать.

– Взгляните, – Арей Фаанг проводил Семёна Семёновича к молодой женщине с рыбьими глазами. Дамочка пребывала в прострации. Руфина вышибла из неё почти весь дух, хоть и била не в полную силу.

– Не знаю, какой она видится вам. Возможно, такой же, как мне. Не в этом суть, – сделав краткую паузу, Арей Фаанг продолжил: – Мне кажется, с ней случилось нечто по вашей части. Я буду крайне признателен, если вы сможете разузнать о ней побольше.

– И только? – Семён Семёнович скептически хмыкнул. – Не вижу причин для спешки.

– Причины есть, – жёстко, как ударил, бросил Фаанг. – Её дух нестабилен, и нам придётся на время сделать её инноминатом 5 этого места. Когда это произойдёт, то истинная сущность окажется запечатанной. А развоплощение станет доступно, лишь когда я узнаю обстоятельства возникновения сего творения изменчивой человеческой душонки.

5

Инноминат – от лат. innominate «не имеющий названия»

Несмотря на то, что он сказал чистую правду, оставалось немало тонкостей, которыми делиться с майором ему не хотелось. К тому же Арей Фаанг не жаловал инноминатов. Они вносили толику хаоса в его жилище. В прошлом Алистер своим появлением не вызвал заметных перемен вокруг. Всего-то в тёмных углах стали скапливать горы непонятного хлама да птицы порой шумели. А вот Руфина в мгновение ока превратила его дом в бар, дискотеку и ресторан в одном флаконе. Благо танцпол, с висящим под потолком зеркальным шаром, со временем уменьшился до размеров в десяток шагов. А от бара осталась стойка да несколько высоких стульев вдоль неё. Освободившееся пространство заволокло ползучим сумраком, столь милым сердцу Фаанга. А теперь всплыла какая-то рыбоглазка, которая грозится разрушить и без того хрупкое спокойствие замирья.

«Эх…» – мысленно сделал глубокий вдох Арей Фаанг и с выдохом собрал волю в кулак. В конце концов, не оставлять же на улице столь неустойчивое воплощение. Потом бед не оберёшься.

– Понял, – кивнул Семён Семёнович, раскрыл блокнот и, взяв в руки карандаш, внимательно вгляделся в притихшую женщину.

Арей Фаанг тоже посмотрел на неё. И так же, как и незадолго до этого, увидел тёмный силуэт. Он казался мужским и женским одновременно. Необычно, но вполне объяснимо. Стоит лишь допустить, будто образов два и они почему-то слились воедино.

Через несколько минут Семён Семёнович показал набросок Фаангу со словами: «Закончил. Взглянете?». Сходство было поразительным.

– А мне? И я хочу портрет, написанный умелой рукой… – Руфина не договорила. Она принялась обнимать майора со спины, спускаясь шаловливыми пальчиками всё ниже и ниже. Вот уже и пуговки на кителе одна за одной высвободились из петель. Щёлкнула автоматическая пряжка на ремне брюк. А следом раздался едва слышный шорох расстёгиваемой кобуры, и через миг дуло пистолета уже упиралось в лоб рыжеволосой красавицы.

– Не в то место вы, Семён Семёныч, твёрдыми предметами тыкаетесь, – заметила она.

Оружие нисколько её не пугало. Более того, пухленькие губы Руфины уже перехватили дуло. Отчего у Семёна Семёновича сбилось дыхание. Никто раньше не позволял себе вот так обращаться с его табельным оружием.

Уловив его замешательство, нахалка приподнялась на цыпочках и легонько оттолкнулась от пола, словно от речного дна, выпустив добычу изо рта. Пистолет тут же скользнул по её телу до ложбинки и чуть-чуть ниже. При этом Руфина сладострастно застонала, наигранно закатывая глаза. А после сдавила руками свои немаленькие груди, зажав между ними, казалось бы, опасное оружие. Руфина лукаво улыбнулась майору, а затем потянулась к нему ногой.

– Пошалила, и хватит, – Арей Фаанг сдавил пальцами плечо рыжеволосой бестии, оттаскивая от побледневшего Семёна Семёновича. Бедолага выкатил глаза и, казалось, боялся лишний раз вздохнуть. Руфина же скривила лицо и тут же растворилась в воздухе, как мираж.

– Ваша тварь пучеглазая распугала все вкусняшки в округе. Мне даже поохотиться не на кого, – обиженно пожаловалась она, сидя уже за барной стойкой в соблазнительной позе. В одной руке она держала массандровскую мадеру с жёлтой этикеткой 6 , а в другой – вертела наполовину опустевший фужер.

6

Крепкое крымское вино, получившее серебряную медаль СССР на выставке народного хозяйства. Из-за особенности производства частенько Мадеру называют «дважды рождённой солнцем».

– Это не повод набрасываться на приглашённого гостя, – незлобиво пожурил её Арей Фаанг и, щёлкнув пальцами, призвал Алистера.

Зашелестело множество крыльев. Воздух над одним из деревянных столов сгустился, и на поверхности ослепительной вспышкой появилась белая ворона.

– Алист, проводи гостя. А ты, – Арей Фаанг обратился к Руфине, – погуляй снаружи пару часиков. Остынь…

Наложение печатей прошло без сучка, без задоринки. Теперь рыбоглазка парила в центре зала и её вид стремительно менялся. Вскоре перед Фаангом стоял человек, чей пол вряд ли можно определить с первого взгляда.

Худощавая фигура, длинные изящные пальцы, аккуратные, по-благородному тонкие черты лица. Лишь светло-серые глаза напоминали о молодой женщине, вошедшей недавно вслед за Фаангом. Инноминат опустился на пол и, покорно склонив голову, произнёс мелодичным голосом «приказывайте».

Пол под ногами Фаанга задрожал. Заскрипела мебель, затрещали стены, загудел ветер. Воздух наполнился множеством сладких ароматов. В них угадывались молочные нотки, немного корицы, ванили и что-то ещё.

Не прошло и часа, как зал преобразился. Барная стойка и танцпол всё ещё оставались, на своих местах. Чего нельзя сказать о ретро-ресторанчике. Вместо него, как грибы после дождя, полезли цветные чудаковатые столы, кресла, диваны. Из темноты проступили песочного цвета стены. Они походили на печенье, присыпанное кунжутными семечками. В круглых, как иллюминаторы, окнах пылал огонь. Создавалось ощущение, будто за ними бушует неистовый пожар.