Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию

Был еще один существенный сдерживающий фактор: интернетом могли пользоваться только те, кто имел непосредственный доступ к компьютерам, все еще большим, устрашающим, дорогим. Нельзя было заскочить в обычный магазин электроники Radio Shack и просто их купить. Эра цифровых технологий не вступила полностью в свои права до тех пор, пока компьютер не стал по-настоящему персональным.

Вверху: Кен Кизи (1935–2001) с флейтой на крыше автобуса

Слева: Стюарт Бранд (род. в 1938 г.)

Whole Earth Catalog. Первый выпуск, осень 1968 г.

Глава 8 Персональный компьютер

«Как мы можем мыслить»

Идея создать персональный компьютер, который каждый мог бы иметь у себя дома, пришла в голову Вэнивару Бушу еще в 1945 году. Он собрал большой аналоговый компьютер в Массачусетском технологическом институте (МТИ) и наладил сотрудничество между военным, промышленным и исследовательским секторами. Затем в июле 1945 года Буш опубликовал в Atlantic статью [561] «Как мы можем мыслить» ^[562] , где описал персональное устройство для хранения документов, изображений и другой информации. Он назвал его мемексом: «Представьте, что в будущем появятся личные устройства, работающие как автоматизированный архив или библиотека… В мемексе каждый мог бы хранить свои книги, записи, контакты и потом быстро получать к ним доступ. Это своего рода продолжение человеческой памяти». Сильный акцент делался на слове «персональный», ведь Буш и его последователи пытались создать глубокую и прочную связь между человеком и машиной.

561

В том же месяце Буш презентовал другую свою революционную статью Science, the Endless Frontier («Наука без пределов») президенту Гарри Трумэну. В этой работе предлагалось создать научно-исследовательский треугольник с участием правительства, промышленного сектора и университетов. См. главу 7. — Прим. автора.

562

Vannevar Bush, As We May Think, Atlantic, июль 1945 г.

Буш предсказал, что информацию будут заносить в память устройства путем прямого ввода, например при помощи клавиатуры. Он даже предугадал появление гиперссылок, файлообменников и систем управления проектами. За полвека до «Википедии» Буш писал: «Будут созданы принципиально новые энциклопедии, пронизанные сетью ассоциативных связей. Мы сможем вносить их в мемекс и там расширять и дополнять».

Однако компьютеры появились не совсем так, как предсказывал Буш, по крайней мере не сразу. Первые устройства для хранения информации не были персональными, они использовались в военно-промышленном секторе. Доступ к этим гигантам был у ученых, но никак не у простых обывателей. В начале 1970-х передовые компании вроде DEC разработали мини-компьютеры размером с небольшой холодильник, но быстро отказались от них, решив, что обычные люди не будут покупать такие настольные модели. «Не понимаю, зачем каждому нужен собственный компьютер», — заявил президент DEC Кен Олсен на оперативном собрании компании в мае 1974 года, когда стоял вопрос о создании уменьшенной и доступной всем версии компьютера PDP-8 ^[563] . В итоге компьютерная революция началась в середине 1970-х в придорожных магазинчиках и гаражах, где компьютеры своими руками собирали хипповатые бизнесмены, впоследствии открывшие компании вроде Altair и Apple.

563

Дэйв Ал, который присутствовал на собрании, рассказывает: “Кен Олсен должен был принять окончательное решение. Я никогда не забуду его роковые слова «Не понимаю, зачем каждому нужен собственный компьютер»”. John Anderson, Dave Tells Ahl, Creative Computing, ноябрь 1984. В защиту Олсена: http://www.snopes.com/quotes/kenolsen.asp, однако в данном источнике не говорится о том, что Олсен произнес эти слова на собрании со своими сотрудниками, где обсуждалась возможность создания персональной версии компьютера PDP-8. Дэйв Ал утверждает, что все было именно так.

Культурная мозаика

Персональные компьютеры появились в результате развития технологий и, главным образом, благодаря созданию микропроцессора — микросхемы, расположенной на печатной плате и выполняющей все функции компьютерного процессора. При этом общество тоже сильно влияет на инновации — новые технологии несут в себе черты породившей их культурной среды. А в Сан-Франциско и его окрестностях в начале 1960-х бурлила уникальная смесь культур, которая оказалась превосходной средой для кустарного производства компьютеров.

Из чего же состоит этот культурный сплав? ^[564] Сначала в район залива Сан-Франциско переехало несколько военных компаний-подрядчиков, например Westinghouse и Lockheed, и вслед за ними в регион перебралось немало инженеров (из числа тех, кто чрезмерно увлекался технологиями и предпочитал работу общению). Также здесь начали активно развиваться коммерческие стартапы, среди них — компании Intel и Atari, где превозносили творческий подход и презирали нелепую бюрократию. Сюда же перебрались гениальные программисты из Массачусетского технологического, помешанные на гаджетах, которые можно было покрутить в руках, поиграть с ними. Развивалась также целая субкультура программистов-сетевиков и радиотехников-любителей, занимавшихся компьютерными и телефонными сетями. Забавы ради они взламывали телефонные линии Bell System или суперкомпьютеры больших корпораций. Наконец, Сан-Франциско и Беркли были родиной идеалистов и общественных активистов, которые — со слов Лизы Луп, одной из них, — «хотели использовать передовые технологии на благо прогресса и таким образом искоренить бюрократию в головах» ^[565] .

564

Tims эссе, которое называлось «За это все мы обязаны хиппи». В эссе говорится о том, как контркультура повлияла на появление компьютеров. При написании данной главы я опирался на пять подробных и информативных книг о роли контркультуры в революции персональных компьютеров: Steven Levy, Hackers (Anchor/Doubleday, 1984; далее страницы указаны по юбилейному изданию на 25-летнюю годовщину, O’Reilly, 2010); Paul Freiberger and Michael Swaine, Fire in the Valley (1984); John Markoff, What the Dormouse Said (2005, далее страницы указаны по электронной версии книги для Kindle); Fred Turner, From Counterculture to Cyberculture (2006); Theodore Roszak, From Satori to Silicon Valley (1986).

565

Замечание Лизы Луп по поводу черновика данной книги, опубликованного мной на Medium, и ее электронное письмо мне, 2013.

В эту культурную мозаику вплелись три контркультурных течения. Первое — хиппи, которые вышли из битников Сан-Франциско и подогревали свое веселое бунтарство галлюциногенами и рок-музыкой. Второе — «новые левые», организаторы «Движения за свободу слова» в Беркли и антивоенных протестов в университетах по всему миру. И, наконец, третье — люди, которые следовали заветам «Каталога всей Земли» [566] , жили в коммунах, вели натуральное хозяйство, верили в совместное использование ресурсов, проповедовали нонконформизм и отрицали централизованную власть, навязанную элитой.

566

Составленный Стюартом Брандом каталог полезных инструментов, всевозможных приспособлений, книг и обучающих материалов; выпуски каталога выходили с 1968 по 1971 г.

Некоторые из этих групп и течений были совсем не похожи друг на друга, но их миры, система взглядов и ценностей во многом переплетались. Эти люди были убеждены, что могут сделать все своими руками, ведь в детстве они собирали радиоприемники из наборов Heathkit, в университете читали «Каталог всей Земли» и мечтали жить в коммуне. Они глубоко верили в недопонятую Токвилем американскую идею о том, что индивидуализм и желание объединяться в группы совместимы и такой симбиоз даже взаимовыгоден, особенно когда речь идет о коллективном производстве. В Америке люди, создававшие вещи своими руками, всегда больше склонялись к идее «сделаем вместе», а не «сделай сам», ведь американцы всегда коллективно решали сложные хозяйственные задачи, например, строили амбары или шили стеганые одеяла. Наконец, «свободные люди» Сан-Франциско конца 1960-х недолюбливали правящую элиту и стремились сами контролировать информацию. Считалось, что технологии должны быть доступны и понятны каждому, что они не могут быть инструментом пропаганды, чем-то по-оруэлловски пугающим. Ли Фельзенштейн, один из пророков этих культурных течений, говорил: «Мы хотели иметь персональные компьютеры, чтобы не зависеть от корпораций и госучреждений» ^[567] .

567

Комментарий Ли Фельзенштейна по поводу черновика данной книги, опубликованного мной на Medium, 2013. См. также More Than Just Digital Quilting, Economist, 3 декабря 2011 г.; Victoria Sherrow, Huskings, Quiltings, and Barn Raisings: WorkPlay Parties in Early America (1992).

Вдохновителем хиппи-культуры был Кен Кизи. Он окончил Университет Орегона, в 1958 году переехал ближе к Сан-Франциско и стал учиться писательскому ремеслу в Стэнфорде. Во время учебы он по ночам подрабатывал санитаром в психиатрической больнице и в качестве «подопытного кролика» участвовал в экспериментах ЦРУ, в частности в проекте MKUltra, где на людях тестировали психоделик ЛСД. Кислота Кизи понравилась, даже очень. В его жизни опасно сочетались галлюциногены, работа с душевнобольными и литературное творчество, что вдохновило Кизи написать свой первый роман — «Пролетая над гнездом кукушки».

Пока другие открывали вокруг Стэнфорда компьютерные компании, Кизи взял гонорар за книгу, психоделик, «реквизированный» им во время экспериментов ЦРУ, и основал хиппи-коммуну «Веселые проказники». В 1964 году Кизи со своими кислотными братьями отправился путешествовать по стране на старом школьном автобусе International Harvester, который они покрасили в психоделические цвета и назвали «Далше» (позднее ошибку исправили).

По возвращении Кизи стал устраивать у себя дома «кислотные тесты», вечеринки с раздачей ЛСД, а в 1965 году, решив, что он не только хиппи, но и бизнесмен, сделал их открытыми для всех. Один из первых таких «тестов» прошел в декабре того же года в музыкальном клубе Big Ng’s в Сан-Хосе, куда Кизи пригласил поиграть одну из своих любимых групп, только что сменившую название с Warlocks на Grateful Dead, с Джерри Гарсией во главе ^[568] . Началась эпоха «детей цветов».

568

Постеры и программки “кислотных тестов” в: Phil Lesh, The Acid Test Chronicles,Tom Wolfe, The Electric KoolAid Acid Test (1987), 251 и далее.

Параллельно с этим развивался такой культурный феномен, как движение за мир, также пропитанный духом протеста. Настроенные против насилия хиппи создали яркие символы того периода — забавные для нас сейчас, но сильные и глубокие по своему значению тогда: психоделические плакаты, призывающие «заниматься любовью, а не войной», и пестро выкрашенные кислотные футболки с «пацификом».

Хиппи и антимилитаристы с подозрением относились к компьютерам, по крайней мере вначале. Громоздкие мейнфреймы, жужжащие лентами и мигающие лампочками, казалось, сошли со страниц антиутопий, обезличивали людей и служили сомнительным целям корпораций, Пентагона и властей. Социолог Льюис Мамфорд в своей работе «Миф машины» предостерегал, что развитие компьютеров может сделать человека «пассивным и бесполезным животным, подконтрольным машинам» ^[569] . Предупреждение «не сгибать, не прокалывать и не сминать», которое печаталось на перфокартах, стало ироничным лозунгом антивоенных митингов и хиппи-коммун от Спраул-плазы в Беркли до Хейт-Эшбери в Сан-Франциско.

569

Turner, From Counterculture to Cyberculture, 29, из: Lewis Mumford, Myth of the Machine (1967), 3.

Однако настроения стали меняться в начале 1970-х, когда на горизонте показались именно персональные компьютеры. «Из орудия бюрократического контроля компьютеры превратились в средство самовыражения и раскрепощения», — писал Джон Маркоф в книге «Что сказала соня» ^[570] . Профессор из Йеля Чарльз Райх в книге «Озеленение Америки», ставшей манифестом новой эпохи, осуждал старые корпоративные и социальные структуры и призывал строить новые иерархические модели, которые бы стимулировали коллективную работу и личностный рост. Он видел в компьютерах не орудие устаревшей власти, а технологию для преобразования сознания человека — только надо было сделать компьютеры персональными. «Созданные машины можно использовать на наше благо, чтобы человек вновь стал творцом своей жизни, изменял и преобразовывал ее» ^[571] .

570

Markoff, What the Dormouse Said, 165.

571

Charles Reich, The Greening of America (1970), 5.