Иногда лучше синица в руках, чем журавль в небе

— Так да или нет? Ай! — меня сбило с ног что-то горячее, отчего я сделала несколько кувырков назад, задрав босые ноги, но тут же вскочила на них, собирая ауру в руках и придавая ей форму огненного шара. Хорошо, что теперь эта стихия на меня не действует. Иначе бы от меня и пепла не осталось!

Крылан начал пускать в меня огненные шары, но я тут же отпрыгивала в сторону или делала колесо, уворачиваясь от них, и посылая свои снаряды в него. После нескольких таких раз, его все же удалось подбить. И все-таки эти доспехи не огнеупорные.

— Изыди нечисть, изыди… — пробормотала я, опираясь ладонями на колени и тяжело дыша. Я потратила достаточно много сил и совсем не спала. Черт…

— Я еще вернусь! — прохрипел наездник, после чего, развернул свою птичку, и улетел прочь.

— Ну ок… — просипела я, опираясь на плечо ставшего рядом блондина, машущего ему вслед рукой.

— Я думаю, он хотел сказать, что очень рад нашей встрече, и желает всего хорошего… И тебе тоже прости — прощай! — как всегда, скрывая страх за весельем, пробормотал Кин.

Со стороны выхода из моей комнаты донесся скрип и в дверном проеме появилось лицо отца. Обрамленные растрепанными светлыми прядями, мокрое от пота, со взволнованно — напряженным выражением. Убрав при помощи огня остатки двери, он зашел внутрь комнаты или того, что от нее осталось.

— Все в порядке? — спросил он и мы, перепрыгнув через преграду, подбежали к нему. Он окинул нас внимательным взглядом, проверяя на раны. Мои уже зажили и теперь мы были лишь в копоти, да одежда моя в нескольких местах порвалась и дымилась. Тут его глаза сузились и потемнели, а выражение лица стало серьезным и мрачным одновременно.

— Где Хошино? — на полном серьезе спросил он. Этот вопрос задел меня за живое и напомнил о том, что случилось.

Мы с Кином переглянулись между собой, после чего повернулись к нему. В его глазах были страх, растерянность, вина и волнение, а также скрытая боль и непонимание, их тут же скрыла светлая челка. В моих же была лишь печаль, я опустила взгляд, прижав руку к груди.

========== Совещание или “Что делать дальше”? ==========

*После нападения, вся наша команда собралась в гостиной, служившей местом, где проводились все важные досуги, в том числе и собрания, и сейчас как раз был такой важный момент.

Удивительно, как быстро наши враги ушли. Мне кажется, это было не просто нападение. Скорее, что-то вроде предупреждения, тем более, что атаковали они только наш особняк, а не саму Коноху. Барьер, окружавший поместье клана все это время и Гендзюцу, не позволили им увидеть то, что творилось у нас этой ночью.

Наш дом разрушен, многие ранены, слава богу, живы. Я видела, как ими занималась Морио — сан. Я только от нее. Хотела помочь, но она велела мне идти в чудом уцелевшую гостиную к отцу.

Он, как и многие члены клана Яманака, владеет способностями к сенсорике. Но у него она развита лучше, чем у обычного ниндзя. Он может „сканировать“ местность на несколько километров и при этом видеть перед глазами всю карту, в том числе и людей на ней.

Когда я узнала об этом, в моей душе зародилась слабая надежда на то, что он сможет увидеть Хошино. Даже если она уже покинула здание, пройдя через весь сад, он вполне мог поймать ее в пределах окрестности, вплоть до самых ворот Конохи. Ее аура очень заметна и имеет ярко синий цвет с падающими вокруг нее снежинками. Я и сама могла бы предпринять попытку найти ее, но эти сражения отняли у меня много сил, и к сожалению, я не могу видеть перед глазами картинку во время „сканирования“.

Я вошла в гостиную и встала в дверном проеме. Посреди комнаты, на полу, сидел мой отец. Его серебристая аура сейчас напоминала телевизионные помехи. Сейчас он был в трансе и вряд ли заметил мое присутствие. Сердце слабо затрепетало в груди. Мне так и хотелось громко спросить, не нашел ли он Хошино, но я так и стояла на месте, словно ноги прилипли к полу, не смея потревожить его в данный момент.

Мужчина с длинными светлыми волосами и в потрепанном красном плаще, сидел в позе лотоса посреди комнаты, прикрыв глаза. Его лицо было напряженным, а на лбу появилось несколько глубоких морщин.

Наконец я набралась смелости, и, сделав глубокий вдох, прошла в комнату, и чуть ли не на цыпочках, подошла к нему, осторожно положив ладонь на плечо. Он слегка вздрогнул, но тут же успокоился, поняв, что это всего лишь я.

— Что-нибудь видишь, отец? — тихо спросила я, все же позволив надежде пройти в него, отчего он немного дрожал. Глаза сами собой широко распахнулись, желая увидеть в его голубых положительный ответ. Правая рука сама собой сжалась в кулак и легла на грудь, на то место, где должно находится сердце. У меня оно есть, но… бьется очень и очень тихо. Когда он отрицательно покачал головой, я практически на физическом уровне ощутила, как сужаются мои зрачки.

— Нет… Я не вижу, куда ушла Хошино. Только одну темноту… — он опустил голову, виновато смотря на нее. Тяжелый вздох сам собой вырвался из моего рта и я опустила голову, скрыв челкой глаза.

Как я и думала… Он ее не нашел… Черт… И о чем она только думала?! Что ей понадобилось именно в это страшное время?! Какой еще долг она так отчаянно желает искупить?! И почему я ничего об этом не знаю?! Я думала… она доверяет мне… И у меня снова ощущение… что я вновь кого-то потеряла… причем, по своей вине. Оно было постоянно… Каждый раз, стоило кому-то умереть или оставить меня… Каждый. Чертов. Раз.

— Где же ты, Хошино? — прошептала я, опустившись на колени рядом с отцом и сжав кулаки. Злость и волнение, смешавшись где то глубоко во мне, смешались, образуя просто жгучую смесь. Скрип сжатых зубов услышала даже я. Длинная челка закрыла глаза.

— Подождите… Хошино… Темнота… А могут ли они быть как-то связаны? Она ведь может создавать вокруг себя густой туман! Скорее всего это одна из ее уловок! Я в этом уверен! — с волнением произнес Кин, пытаясь придать голосу как можно более спокойный тон, как всегда, изображая из себя весельчака, хотя на самом деле, внутри него было далеко неспокойно. Привычным жестом я положила на его макушку ладонь, слегка растрепав распущенные светлые пряди, и посмотрела ему в глаза с грустью, пониманием и сочувствием.

Кин… Какой же ты еще ребенок. Я знаю, что он любит ее, и даже сейчас старается верить в то, что она все еще рядом. Но… пора научиться признавать даже самую тяжелую правду. Она ушла и неизвестно куда и насколько. И самое главное — зачем?

Внезапно я ощутила легкий всплеск в ауре отца, его глаза расширились, он все еще пребывал в трансе. Мое сердце йокнуло… Он… что-то видит…? Руки сами собой ухватили его за предплечье.

— Что это…? Что-то фокусируется перед моими глазами… — удивленно произнес он, вновь прикрыв глаза. Его лицо стало сосредоточенным. Я наклонилась ближе к его лицу, внимательно вглядываясь в плотно закрытые веки, вновь воспылав этой странной и по своему неприятной надеждой. Но вот он открыл глаза, в них было удивление и изумление. — Как странно… Я вижу ее… возле большого дерева… стоящего посреди озера в тумане…