Иного не желаю. Часть третья

А Таис? Оказавшись в моих объятиях, она почти сразу стала осторожно высвобождаться из них, наивно рассчитывая, что за разговорами о детях этого никто не заметит.

??????????????????????????

Но оборотни всё замечали.

Старики прекрасно помнили, что случилось с моим отцом, который слишком любил суку, с которой связался… Нет, они не были истинными, но сука, родившая меня, и без этого прекрасно справилась с его уничтожением.

И сегодня я нет-нет, да и встречал встревоженные взгляды старых оборотней: не случится ли подобного вновь, не будет ли стая, вконец, раздавлена, ведь у меня, в отличие от моего отца, сына пока не было…

Пожирая взглядом Таис, я мысленно усмехался, понимая, что нашему роду никогда не везло на сук, начиная от той первой, испанской волчицы, виновной фактически в развязывании междоусобной опустошительной войны; кончая моей матерью – сукой, о которой я при всём желании не мог забыть.

Видимо, поэтому стая спокойно отнеслась к выходке Моник. Интересно, как эта девица за столь короткий срок сумела понравиться моим оборотням: даже Анхелика с мужем и то довольно щерились, прилюдно лаская друг друга: как я смог заметить, Матьё стоял слишком близко к своей паре, слишком крепко обнимал её со спины – так, что она, кусая губы, лишь кивала болванчиком на всё, что я произносил.

Я пробежался взглядом по оборотням стаи, радуясь тому, что в этом месяце мы не потеряли ни одного оборотня: благодаря новым медикаментам, врачи всё дальше отсрочивали наступления одичалости, что не могло меня не радовать.

Но я так же знал, что все эти временные меры будут работать только до тех пор, пока сильный Альфа крепко держит свою стаю. Неважно – здесь ли, в Монако или Бельгии, но я нужен им, а ещё больше им нужен сильный наследник как гарантия мира и благополучия

А потом я … даже не я – мой волк — услышал самый прекрасный звук в мире: моя волчица рассерженно и требовательно звала свою пару.

Оборотни принялись озираться, недоуменно косясь на шатёр, где за охранниками пряталась Таис. Мне хотелось смеяться: это опять сработало! Неосознанно; несомненно, против своей воли, моя пара ревновала меня и требовала к себе внимания.

Моя сладкая девочка!

Отдав приказание о начале веселья, я тут же бросился к ней, забыв и о Моник, и о матери, и обо всех делах, что беспокоили меня.

Таис – вот что было сейчас главным.

Она так и оставалась в шатре, ещё не понимая, что снова наполовину обернулась, при этом распространяя вокруг себя запах сильной волчицы.

По её взгляду я понял, что она и не догадывается об этом.

Моя девочка даже не чувствовала, что выпустила хвост, который теперь смешно топорщился под её платьем и накидкой.

Я довольно щерился, широко шагая в её сторону… пока меня не обогнала сестрица будущего беты Монако.

— Альфа, — улыбнулась девица, завлекательно поведя обнажённым плечом. — Вы ведь присоединитесь к ночному забегу?

Я молча приподнял бровь.

Сука тут же опустила голову, будто только сейчас поняв, что допустила оплошность. Ай, затейница.

— Простите, Альфа… — пробормотала Моник, присаживаясь передо мной в странном подобие реверанса – так, что её обнажённая до самых сосков грудь приятно украсила мой пейзаж. – Простите, я забылась… я заслужила наказание.

Вот это девка. Забылась, виновна… в другое время охотничий азарт обязательно подстегнул бы моего волка, но сейчас, чувствуя свою пару – и человека, и волчицу одновременно, я и думать забыл о других суках.

А потому равнодушно мазнул по лицу этой красивой девки и кивнул охранникам Таис:

— Ребята, девочка желает быть наказанной.

Не обращая больше внимания на парней и Моник, я отправился прямиком к Таис… которая уже вновь выглядела и пахла просто человеком.

Мой зверь разочарованно зарычал, я же памятуя о том, что на нас смотрит вся стая, обнял Таис, громко спросив при этом:

—Ты устала?

Моя пара напряжено замерла, но затем всё же догадалась кивнуть… пусть и после долгой паузы.

— Парни, а вы чего ждёте? – обратился я к охране Таис, имея в виду, конечно же, всю застывшую возле нас стаю. – Ещё пару полнолуний все веселье будет проходить без меня.

Демонстративно положив руку на живот Таис, я широко улыбнулся.

— Хотя, возможно, к следующему празднику Луна нашей стаи уже сделает мне подарок.

Парни и все стоявшие неподалеку оборотни радостно осклабились, а Таис отчего-то ещё сильней побледнела и вроде бы даже попыталась вырваться из моих рук.

Идиотка.

Продолжая изображать из себя сельского дурачка, я буквально силком потащил свою суку назад, в наши комнаты, надеясь, что в привычной обстановке она придет в себя.

Но Таис, стоило ей оказаться в спальне, забилась в одно из дальних кресел возле стены и теперь бросала на меня испуганные взгляды из темноты.

Полностью человеческие, к сожалению.

— Ну? – рявкнул я, рассерженно усаживаясь в кресло напротив. — Ты ещё не поняла, что своим унылым поведением позоришь меня и весь мой род?

— Я не отвечаю за твой род, – проблеяла из угла Таис. По-английски. Я почему-то был уверен, что она могла сказать эту фразу и на моём родном языке. Могла, если бы захотела – но предпочла использовать язык чужаков.

Резко дернувшись, я навис над своей парой.

— Нравится тебе или нет, но ты – часть моего рода, хотя бы только потому, что все щенки, которых ты вынесешь, будут Валуа.

Таис глядела на меня так, будто я собираюсь её сейчас ударить… или загрызть.

— Я не услышал, — рыкнул я. – Ты меня поняла?

Моя сука сжала зубы и… промолчала. Я ожидал покорного повиновения, усиления запаха страха, но…

…она молчала, а в её взгляде постепенно загоралось волчье золото.

— Ты ме-ня по-ня-ла? – по слогам, принципиально на французском, спросил я.

— Oui, — зашипела она, совсем не затравленно. Только поэтому я и продолжил давить.

Нет, если бы Таис не продемонстрировала мне сейчас влияние своей волчицы, я бы конечно просто заставил бы её улечься спать и даже бы позвал Гийома, чтобы проверить состояние своей женщины.

Но в её запахе снова чувствовался зверь.

— Я напомню тебе, что сейчас ты здесь бесправная сука: наши самки не предают ни стаю, ни мужей… Они также не торгуют своими детьми, даже чтобы сбежать от мужа.