Иного не желаю. Часть третья

— Если бы я хотел послушную куклу, — ядовито усмехнулся Валуа. – Я бы без труда её получил. Подумай об этом на досуге.

Его глаза сверкнули – и я проворилась в темноту.

Этьен

Я праздновал победу. Моя самка, моя пара, моя жена возвращается домой – туда, где ей положено было быть всё это время.

Если бы она ещё не воняла этим испанцем… Ну ничего, как только мы приедем в замок, я тут же заставлю её смыть с себя ненавистную вонь беты.

Если бы также легко можно было смыть уныние, в котором прибывала Таис. Моя пара явно страдала о своём прошлом.

Я уловил лишь отрывок её мыслеобразов, но даже эта небольшая грусть заставила ощериться моего волка: даже сейчас, когда Совет полностью проигран Баевым, когда Таис полностью вернулась под мою власть, она, вместо того, чтобы смотреть вперед, пятится назад, поскуливая как подстреленная сука.

Это злило.

Она всё ещё не понимала… отказывалась понимать и принимать.

— Тебе незачем сохранять своё прошлое гражданство, — ощерился я, обратившись к Таис.

«Ты – моя. Ты принадлежишь мне, роду Валуа и Франции.

Забудь о прошлом.

— Наши дети смогут наследовать только земли моего рода.

«Да, милая, ты всё ещё остаёшься безродной неблагодарной девицей, которая вместо того, чтобы достойно войти в древний род королей и Альф, не желает расставаться со своим плебейским миром безответственности. Но тебе пора принять свои обязательства ».

Я ожидал, что она поймёт; по крайней мере, впечатлится возложенной на неё самой судьбой ответственностью. Но вместо этого она ужаснулась тому, что у неё могут быть ещё дети.

Эта дурная сука даже сейчас, нося под сердцем нашу дочь, в мыслях содрогалась от одной только мысли понести от меня снова.

Лживая сука!

А как она пела на Совете, заламывая себе руки – а вместе с тем хладнокровно планировала преждевременные роды.

Я не сумел удержать своего зверя — и тот надавил на нашу самку силой, заставляя Таис замереть на месте.

Ты ничего не сможешь сделать, дорогая. Будешь подчиняться. Будешь рожать. Станешь моей единственной подстилкой на долгие годы – так, твоё тело будет воспринимать меня как часть себя.

Беря волка под контроль, я отпустил Таис, разрешив её удалиться в спальню — небольшую приватную комнату на борту.

Мои парни, празднуя победу и надвигающееся полнолуние, уже тискали в углу одну из стюардесс, чьи тихие стоны доносились из-за занавески.

Мой волчара тоже сходил с ума от похоти.

Целый месяц я соблюдал вынужденный целибат. Я – который всю свою взрослую жизнь засыпал на одной услужливой суке, а просыпался от минета другой, смиренно ждал возвращения своей пары. Merde!

Проводившая Таис в спальню девка вернулась назад, отчаянно виляя бёдрами. Подошла, спросила, желаю ли я чего-нибудь. А сама уже услужливо склонилась, облизывая губы. Помнит, с чего я люблю начинать свои игры.

Но не в этот раз, девочка… Точнее, не в этой жизни.

Махнув рукой, я спросил у девицы, как устроилась её Луна.

— Луна прилегла отдохнуть, — тут же выпрямилась понятливая девица. – Правда, она отказалась и от чая, и от кофе.

Какая нормальная сука станет пить кофе на последних месяцах беременности? – с раздражением подумал я, тут же приказывав Адели заварить травяной чай — из тех, что рекомендовал Гийом — а мне принести вина.

— Будет сделано, Альфа, — поклонилась стюардесса и отправилась выполнять моё поручение.

А я закрыл глаза, чтобы сосредоточится на Таис.

Натан был прав: стресс, полнолуние и даже Совет (большое количество вожаков в одном месте) сделали своё дело — я слышал её. Урывками, плохо, но слышал.

И сейчас она пребывала в состоянии страшного уныния. Её эмоции не пахли ни страхом, ни ужасом. Она …. Таис ревновала! К сожалению, сама этого не осознавая.

Мысли моей пары кружились вокруг свободных самок, которые могли (и сейчас делали это!) услаждать моих воинов. И …меня?

Я плохо понимал её эмоции, потому что их искажала сама Таис. Вместо прямых мыслей её волчицы, я слышала мыслеобразы человека, который всё переиначивал по-своему. Но одно было понятно: сейчас Таис больше всего страшилась именно моего совокупления с другой самкой.

Это приятно удивило.

Довольно ощерившись, я забрал у появившейся стюардессы вино и чай и сам направился в спальню, бросив девке короткое «отдыхай».

Пусть полёт и не будет долгим, но ребята заслужили небольшую разрядку прямо на борту.

Как только я открыл дверь, я увидел испуганно замершую на кровати Таис. Её глаза сверкали – напоминая мне сейчас не невинного оленёнка, но покинутую своей парой волчицу. А потом я заметил брезгливое выражение на её красивом, хотя и измождённом лице: она явно осуждала происходящее сейчас в салоне.

Хотя там развлекались только свободные оборотни и свободные же самки, в то время как она сама несколько часов назад позволила прикоснуться к себе чужому самцу. Мужчине, который теперь, не имея на это никаких прав, познал на вкус сладость её рта.

— Мы не люди, — рыкнул я, нависнув над своей женщиной. – А двуликие, которые не могут полностью контролировать своего волка во время полнолуний. К тому же, спаривание – самый естественный процесс в мире, как для людей, так и для оборотней. Я не буду запрещать своим воинам получать удовольствие от женского тела.

Таис вздрогнула, её взгляд пожелтел… но вдруг, сглотнув, она быстро произнесла:

— Мне нельзя — срок уже большой.

Я мысленно усмехнулся. Если бы я захотел сейчас кого-то трахнуть, я бы разложил на столике ту фигуристую девку, которая, к тому же, отлично сосёт, а не стал бы приходить сюда как нищий за подаянием.

— Пей чай, — приказал я, передавая ей чашку с отваром, заваренным по рецепту Гийома. Или Насти – не суть важно. Главное, что этот чай должен был немного успокоить и Таис, и моего ребенка.

Усевшись в кресло напротив кровати, я краем глаза наблюдал за тем, как моя пара осторожно пьёт чай. Как она нежно гладит свой живот и косится на меня, думая, что я этого не замечаю.

Наконец, я не выдержал: пересел на кровать, положив руку на живот Таис, чтобы почувствовать свою дочку.

Значит, искательница и пара сынка Баева… хм, дела…