Иномир и Мила

Девушки охотно болтали с Иномиром, и во дворе то и дело слышались раскаты смеха.

— А со мной он так никогда не смеется, — пробурчала Мила, сложив руки на груди, но затем оглядела себя.

Сердце неприятно кольнуло, когда она поняла, почему Иномир не улыбался ей так широко и счастливо, почему так звонко не смеялся и почему в его глазах не было того огонька, который сейчас полыхал как пожар рядом с этими красавицами. Она же выглядела как пугало: огромная рубашка и длинные мужские брюки были не только нелепыми, но и испачканными в дорожной пыли и от ночевок под открытым небом, прямо на земле. Голова уже чесалась от грязи, и даже купание не помогло. Волосы спутались и торчали в разные стороны. Туфли окончательно обтрепались, самоцветов и след простыл. А один из бантов развязался и смотрелся особенно жалко над подошвой, которая уже начала отходить на носке. Но хуже всего стало, когда Мила принюхалась к своему вороту.

— Какой кошмар, — скривила лицо Мила. — Надо же так вонять. Хуже старого деда.

Она хотела уже уйти незамеченной, но Иномир выглядел таким довольным, что вдруг ее охватил неожиданный порыв. Злость волной прошлась по ее телу и заставила широкими шагами подойти к забору и вмешаться в разговор. Девушки сразу же на нее вылупились, а Иномир замолчал и посмотрел на нее.

— Ты нашла, что искала? — как ни в чем не бывало спросил он.

— Что ты тут делаешь? — недовольно спросила Мила, уперев руки в бока. — Разве ты не за Белогривом должен присматривать?

— Да я и присматриваю — он же никуда не убежал. Распрашиваю пока, как дела в городе, что нового произошло, — улыбнулся Иномир и подмигнул одной из девушек. Мила от возмущения готова была уже задохнуться. — Заодно помочь решил, — продолжил он и кивнул на ящик, — негоже таким красавицам тяжести таскать.

— Разве ты не мне должен помогать? — перебила его Мила.

— А это что за малец? — скривила лицо одна из девушек.

— Чудище какое-то, — сказала вторая.

Захотелось ответить им что-то гадкое, она уже открыла рот, но вспомнила, как на самом деле выглядела.

— И вправду чудище, — тихо повторила Мила, и ей так обидно за себя стало, что глаза обожгли слезы.

Девушки тихо засмеялись, Мила посмотрела на Иномира, дала ему немного времени, чтобы он догадался, что ее нужно защитить. Но он только хлопал глазами и как будто ничего не понимал. Не в силах терпеть такое унижение, она быстро развернулась и ушла к Белогриву, вытирая щеки. Спряталась за его боком и стала делать вид, что ковырялась в котомке. Иномир не заставил себя ждать: подошел, а она только взгляд ниже опустила.

— Ты чего? — удивленно спросил он.

— Ничего, — ответила Мила, пихая в мягкие лошадиные губы розовый вьюнок, — по дороге дожует. А сейчас пойдем, Белогрив, нам до города совсем немного осталось. — И гордо подняв голову, зашагала вперед под громкий вздох Иномира.

Глава 9

— Надо же, — восторженно воскликнула Мила, напрочь позабыв о голоде и о том, что страшно обиделась на Иномира, когда они вышли к широкой реке. На противоположном берегу возвышался огромный город, окруженный бревенчатой стеной со множеством башен, на которых развивались разноцветные стяги. Захотелось поскорее попасть в этот Вышгород и разглядеть его поближе. Она прибавила шаг, и совсем скоро они подошли к пристани, где суетился народ. Мостов никаких к городу не вело, и пришлось вставать на большую лодку под парусом, перевозящую людей на другой берег и обратно.

— Ой, мамочки, — с испугом прошептала она, вцепившись в Иномира, когда лодка покачнулась от веса Белогрива, и они поплыли по сверкающей воде.

На них упала тень от высоких ворот, и Мила уже отсюда увидела грозную стражу, заметив, что они всех на входе проверяли. Она сглотнула ком в горле и задумалась, что будет им отвечать. Но когда лодка пристала к берегу, на удивление, в город их пустили без лишних допросов. Она уже хотела спросить об этом Иномира, как вдруг разинула рот и встала от изумления — вокруг шумели и толкались люди, не смолкали разговоры и громкие песни. Мила догадалась, что попала на большую ярмарку. Зазывно звучали голоса торговцев, звонко играли гусли, и чем здесь только не торговали: сладости, шкатулки из бересты, лапти на все размеры и красивые наряды. Разные ткани и меха. Бусы, жемчуга, самоцветы — у нее даже голова закружилась. А как увидела лавку с игрушками, так сразу бросилась к ней и стало жадно все рассматривать.

— Какая прелесть. — Мила взяла в руки маленькую фарфоровую птичку и принялась ее крутить. Синяя глазурь радостно заблестела на солнце, а на хвосте сверкнули переливы перламутра.

— Хошь трогать — плати, — бросила ей женщина.

— Но у меня нет денег, — грустно вздохнула Мила.

— Тогда положь, — ответила женщина и выхватила из ее рук фигурку.

— Пойдем, — услышала она за спиной смешок Иномира. — Хватит в игрушки играть. Разве не ты есть хотела?

Мила с громким вздохом оставила ярмарку и пошла за ним следом, шарахаясь от каждого прохожего. Но вдруг загляделась на высокие дома с красивой тонкой резьбой, и остановилась.

— Дайте дорогу, — прозвучал чей-то недовольный голос.

Мила обернулась и увидела мужчину с большими мешками. По его недовольному взгляду она поняла, что мешает ему пройти.

— Извините, — произнесла она виновато.

— Встанут и стоят, — напоследок бросил он, проходя мимо.

А Мила с тревогой стала вглядываться в толпу, в которой успели раствориться Иномир с Белогривом. Она с ужасом подумала, что опять потерялась, только на этот раз не в тихом лесу, а в шумном городе, но, к счастью, Иномира с его высоким ростом было сложно не заметить. Он уже стоял на широком крыльце большого дома с маленькими оконцами. И Мила в спешке подскочила к нему, и ее взгляд упал на деревянную табличку с изображением красного цветка.

— Нет, нет, нет, — твердо произнесла она, закачав головой. — Я туда ни за что не пойду. Что обо мне подумают люди? Хватит с меня мужских одежд, езды верхом, всяких там харчевен и сна рядом с тобой! Мне еще только таких мест не хватало. — Мила пальцем показала на вывеску. — Конечно, может быть, нравы здесь отличаются от тех, к которым я привыкла. Но судя вот по ним, — она кивнула в сторону смеющихся женщин, — что-то не похоже. Сразу понятно: тут пьют, жрут и девок лапают.

— Ну не тебя же лапать будут.

— О чем ты говоришь? — Она подскочила на месте. — Ужас какой, эти же дела можно делать только после женитьбы. Да и то закрывшись занавеской, в темноте, под одеялом.

— В скучном мире живешь, Милослава. — Иномир покачал головой. — Но все же, как бы ты ни была против, я собираю зайти внутрь и по-человечески поесть.

— Иди, — твердо ответила Мила, — а я тебя лучше здесь подожду.

— И долго ждать будешь? — усмехнулся Иномир.

— Смейся сколько хочешь. — Мила сложила руки на груди. — Я никуда не пойду.

— Ну хорошо, жди, — ответил Иномир, поджав губы. — Тогда и за Белогривом присмотри.

Мила забрала у него поводья и молча стала наблюдать, как он с легкостью поднялся на крыльцо и скрылся за массивной дверью. Из груди вырвался тяжелый вздох, и, привязав коня напротив входа, за столб забора, она плюхнулась рядом. Между перекладинами росла высокая трава, и Белогрив принялся ее громко жевать.

— Можешь так не чавкать, — раздраженно бросила она и потерла пустой живот, даже не обратив внимания на то, что к коню вернулся аппетит.