Инопланетянка варвара

— Да, но у него есть конкретная функция? Ну, за исключением того, чтобы шокировать земных девушек?

Р'aхош берет меня за руку и подводит меня к гнезду из шкур.

— Разве у ваших мужчин таких нет?

— Мда, вот этого уж точно нет.

— Я тебя пугаю? Поэтому ты меня отвергаешь? — он выглядит едва ли не полным надежд.

Это странно.

— Я тебя не боюсь.

Черты его лица мрачнеют.

— Тогда ты меня отвергаешь по другим причинам.

— Причина вроде «о, кстати, выбор не в твоей власти»? Для меня это вполне достаточная причина.

Я раскапываю шкуры и скольжу, чтобы улечься в них, устремляясь к дальнему краю гнезда. Из шкур получилась отличная уютная постель, но она все равно не очень-то большая. Р'aхош не ложится рядом со мной, и я, внезапно смутившись, подтягиваю шкуры, прикрывая свою грудь. Я одна, потому что он сидит на корточках рядом с постелью и изучает меня, а его член торчит как третья нога, в то время как мужчина потирает свой подбородок и задумчиво смотрит. Я пытаюсь не смотреть в глаз, эмм, его маленькой головки.

— Это потому, что я уродлив? — спрашивает инопланетянин по прошествии долгих минут. — Поэтому тебе ненавистно быть спаренной со мной? — он задумчиво потирает шрамы на одной стороне своего лица.

Я, хмурясь, смотрю на него.

— Ты не уродлив.

— У меня шрамы. Конечно же, ты их заметила.

Я фыркаю.

— Я же не слепая. Это слегка очевидно.

Выражение лица у него мрачнеет, и он встает на ноги. Я ранила его чувства. Проклятье, этот мужчина еще более вспыльчив, чем я. Я хватаю его за лодыжку, чтобы остановить, и он пристально опускает на меня свои прищуренные, пронзительные глаза, которые, похоже, скрывают все эмоции.

— Ты меня неправильно понял, — заявляю я. Понятия не имею, почему мне так важно не причинять ему боль, но это так. — По-моему, совершенно очевидно, что у тебя шрамы. И у тебя не хватает рога. Но я не говорила, что это некрасиво, — я облизываю губы. — Мне вроде как нравится.

Его глаза снова сужаются.

Мои пальцы скользят по мягкой замше его лодыжки, лаская твердые сухожилия под кожей. У него нет ни дюйма, который был бы мягким от избыточного жира. Он всем телом худощав и излучает некую дикость и… ну, даже если бы у меня и не было вши, он, скорее всего, был бы в моем вкусе.

— Единственное, что мне не нравится в этой ситуации, это тот факт, что у меня нет выбора. Дело не в тебе. Все дело во мне. Понимаешь?

Он снова садится на корточки, а его член балансирует прямо возле моей руки. Я стараюсь этого не замечать, стараюсь не поддаться определенным мыслям.

— Когда дело доходит до спаривания, нет никакого выбора. Кхай решает. Именно так создаются сильные дети.

— Там, откуда я, женщина сама решает, — ладно, это, наверное, немного упрощено, так как многим женщинам не приходится выбирать, но я не развиваю эту мысль. — Мужчина ухаживает за ней, а она дает ему понять, оценивает ли она его усилия.

Он раскидывает широко руки, жестом указывая на пещеру.

— Разве я не ухаживаю? Разве это не все необходимые усилия, чтобы показать тебе, что я могу предоставить?

— Похитив меня от остальных, а затем притворяясь, будто ухаживаешь, не считается, нет, — я огрызаюсь. — Знаешь что? Я прекращаю попытки быть хорошей. Ты полон решимости неверно истолковывать все, что я говорю. Забудь, — я откидываюсь обратно в постель и натягиваю шкуры, затем поворачиваюсь на бок спиной к нему.

Он ложится рядом со мной. Ну, разумеется, это должно было случиться. Мужчина не узнал бы слово «нет», даже если бы оно отвесило ему пощечину. Я все равно не обращаю на него внимания и полна решимости заснуть. Он хочет лечь спать как пара? Отлично — его первым опытом станет то, как женушки строят из себя Снежную королеву. Добро пожаловать в супружескую жизнь, Р'aхош!

Я закатываю глаза в пустоту, когда он тянется к моей руке и поглаживает ее.

— Ты передумала?

— Передумала? — я не оглядываюсь посмотреть на него, потому что, если я это сделаю, он может получить кулаком прямо в глаз.

— На счет охоты? Ты не хочешь утром отправляться в путь?

Я стискиваю зубы.

— Ты — просто ничтожный шантажист.

Инопланетянин приходит в замешательство. Он ладонью шлепает меня по руке, требуя ответ, что раздражает меня почти так же, как и его следующий комментарий.

— Я не понимаю эти слова. Что такое «ничтожный»?

— Твои люди. Следующий вопрос?

Он издает рык, и я не могу понять, сердится ли он по поводу моего едкого замечания.

— Шан… тажист? Что это такое?

— Это тот, кто вынуждает меня делать то, что мне совсем не хочется в обмен на что-то, что я очень хочу.

На этот раз Р'aхош издает какой-то звук неверия. Его длинные пальцы прослеживают вверх-вниз по моей коже, и в ответ мою кожу покалывает. У меня между ног начинает сильно отбивать пульс, и я чувствую, что истекаю влагой лишь при этом легком прикосновении.

— Ты утверждаешь, что не хочешь этого. Единственное, что говорит, будто ты этого не хочешь — это твой рот.

— Право выговориться тоже запрещено?

— Это значит лишь то, что сказано уже достаточно, — поправляет он кисло.

— И вот из-за подобного дерьма ты даже во сне не сможешь потрахаться, — я отстраняюсь от него. — Хватит меня лапать.

Он усмехается, наклоняется вперед и губами проводит по моей коже.

— Ааа. Есть побольше таких ритуалов спаривания? Я это уже успел запомнить.

И он ладонью накрывает мою грудь, сжимая сосок.

Я в гневе шиплю и шлепком отбиваю его руку прочь, даже когда моя вошь начинает вибрировать в ответ ему.

— Что ты делаешь?

Его ладонь возвращается к моей груди, своим мощным бицепсом прижимая мою размахивающую руку. Он ласкает и обхватывает мою грудь ладонью, крепко удерживая меня на месте, и начинает покусывать мою кожу вдоль плеча.

— Я ухаживаю за тобой, как ты мне указывала. Ты велела мне не прикасаться к тебе…, но это человеческое спаривание, которое велит мне доставить тебе удовольствие.

— Но это совершенно не так! — а затем я вспоминаю, как он вжимался своим лицом между моих ног, поглощая мою киску. — Не хочу, чтобы ты там прикасался.

Вот черт. Я подала этому парню какие-то безмозглые сигналы, так ведь? Настало время, чтобы все объяснить.

— Рaхош, думаю, нам нужно немного поговорить. Я… — мои слова обрываются удивленным визгом, когда его клыки царапают мое плечо, и мои нервные окончания резко взбесились. Это не должно ощущаться настолько восхитительно, как это было. От этого все мое тело не должно петь. Но моя вошь от восторга сходит с ума, и, когда он снова покусывает плечо и проводит языком по моей шее, я не сопротивляюсь. А потом его рука опускается между моих ног, и его ладонь накрывает мой холмик?