Иностранка
Шрифт:
— Из Парижа?! — Инспектор удивился и недоверчиво посмотрел на нее и на бабушку. — Отец в посольстве работает?..
— Нет, мы французы.
На загорелом лице инспектора возникло напряженное выражение. Он верил и не верил. Его, как представителя власти, вряд ли рискнут обманывать. Какие же это французы, если они так чисто говорят по-русски? И он приступил к выяснению истины самым быстрым и самым для него привычным путем:
— Предъявите документы! — произнес он.
Бабушка раскрыла сумку и быстро вытащила паспорт в черном переплете.
— Так, — проговорил инспектор, убедившись,
Едва они отошли, к ним тотчас же подскочил Барро. Он был в веселом возбуждении, как охотник, которому после долгих блужданий наконец удалось подстрелить дичь.
— Чудесный снимок! — воскликнул он. — Я снял вас с трех позиций! Столкновение с властью!.. У полицейского чрезмерное чувство собственного достоинства!.. Это выглядит очень комично!..
Но мадам Жубер не разделила его восторга.
— Мне сейчас не до того, месье Барро!
Еще несколько минут хода, и они завернули за угол улицы Розы Люксембург.
— Вот моя улица. Моя родная улица!.. — тихо проговорила бабушка. Она ускорила шаг, казалось, могучий магнит со страшной силой притягивает ее к себе.
Пройдя несколько домов, она вдруг остановилась, устремив взгляд в другую сторону улицы. Вот он, дом со львами!.. Круглые часы под крышей. Стрелки когда-то замерли на половине шестого… В окнах искрится солнце. В тех окнах, которые не прикрыты высокими старыми тополями…
Мадлен тоже пристально вглядывалась в дом, где когда-то родилась ее бабушка. Его, видимо, совсем недавно покрасили. Ядовито-желтая краска местами уже облупилась.
— Здравствуй, мой дорогой!.. — прошептала бабушка.
Мадлен думала, что бабушка обращается к своему дому, но тут же поняла, что ее внимание привлек старый тополь с почерневшим стволом, прозрачной, словно облысевшей, кроной и мертвыми нижними ветвями.
Старая женщина встретилась со своей навсегда ушедшей юностью. А каменные львы на фасаде дома равнодушно отвернули от нее тупые морды, словно не желали знать, что к ним приехала их хозяйка.
Барро, который уже сделал несколько снимков, подошел поближе.
— Мадам Жубер, почему мы остановились? — спросил он.
Мадам Жубер только вздохнула.
— Бабушка родилась в этом доме! — сказала Мадлен.
— Великолепно!.. — Барро быстро вскинул аппарат. — Больше чувств, мадам Жубер!.. Плачьте!.. Прошу вас, плачьте!..
И, приложив аппарат к глазам, он приготовился снимать.
Мадам Жубер покорно вынула из сумочки платок и приложила к глазам.
— Вы совсем закрыли лицо! — крикнул Барро. — Возьмите платок в левую руку… Опустите пониже…
Она переложила платок в левую руку и застыла.
Очарование минуты, которому поддалась Мадлен, было вконец испорчено. Она невольно отодвинулась в сторону и стала смотреть в глубь высокой арки, где стояли девушка и юноша с портфелями в руках. Они, наверно вместе вышли из дома и остановились попрощаться…
Барро наконец оставил бабушку в покое и сам тоже на время успокоился.
— Да, — проговорил он мечтательно, — такой бы домик где-нибудь в Париже… На
первом этаже можно было бы устроить прелестный бар…Но мадам Жубер уже снова вернулась к своим воспоминаниям. Она нагнулась к Мадлен и зашептала ей:
— Взгляни направо, вот крайнее окно в бельэтаже… четвертая квартира!.. За этим окном я родилась… Видишь большую стрелку часов?.. Когда ее устанавливали, часовщик дал мне ее подержать…
— Войдем в дом, бабушка!..
— Нет, пока не могу!.. Надо собраться с духом!..
— Это надо солидно подготовить, — сказал Барро. — Я сделаю фото: хозяйка возвращается в свой дом!
«Вот бы увидеть сейчас ребят, которые нам написали, — подумала Мадлен. — Хоть бы кто-нибудь из них выбежал на улицу!» Она была уверена, что тотчас их узнает…
Барро, который уже больше не видел для себя смысла торчать перед домом, остановил проезжавшее мимо такси и чуть ли не силой усадил бабушку и внучку в машину. Они вернулись в гостиницу, немного опоздав к завтраку.
Старик Этамбль шумно удивился, где же они пропадали столько времени?
— Бродили по городу, — сказала мадам Жубер и хмуро кивнула Мадлен.
После завтрака мадам Жубер вернулась в номер — почти без сил, усталая от переживаний, — легла на кровать и быстро заснула.
Мадлен тихо сидела у окна и раздумывала: а что, если ей пойти туда, в бабушкин дом?.. Найти ребят, которые писали в Париж, и поздороваться с ними… Только поздороваться и назад! Бабушка за это время вряд ли проснется. Ведь она ночью не спала, все волновалась… И проспит теперь до самого обеда.
Мадлен прислушалась к глубокому дыханию бабушки. Потом поуютнее накрыла ее пледом и тихо вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь…
Глава вторая
В глубине двора, — это видно с другой стороны улицы сквозь арку, — играют в мяч ребята. Как хорошо, если бы среди них оказались те, кто по письму знает ее, Мадлен!..
Вдруг мяч с силой вылетел из ворот и покатился прямо ей под ноги. Вслед за мячом бежал мальчишка, такой ершистый и верткий, каких Мадлен всегда побаивалась: они не спустят, если их кто-нибудь заденет!..
Когда мяч коснулся ее ноги, она машинально сделала то, что делала всегда, когда играла с Жаком. Она поддала его. И тут же сама ахнула. Мяч угодил прямо в лицо мальчишки.
— Метко! — проговорил тот, хотя было заметно, что удар слегка оглушил его. Он пристально взглянул на Мадлен.
— Алеша, давай быстрей! — закричали со двора.
Мальчик повернулся и побежал назад, ведя мяч перед собой.
Алеша?! Так звали мальчика, который подписал письмо. Мадлен хотела окликнуть его, но ее что-то удержало. Она осталась на месте и продолжала смотреть на играющих ребят. В дальнем углу двора вокруг стола сидели старики и стучали костяшками домино. Никто не обращал на Мадлен внимания. Осмелев, она перешла улицу и подошла к арке. Еще один рубеж завоеван! Но как войти во двор, как заговорить с ребятами, сказать им, что это она, Мадлен, девочка из Парижа?!. Теперь из-за этого мальчишки она не решалась это сделать. У него, наверное, все еще зудит лоб от ее удара. Такой мальчишка, несомненно, враг всех девчонок на свете!