Иной край неба. Дилогия

Отец тоже включился в игру, и позабыл на время о своём бизнесе! У него получалось остроумно и смешно комментировать всё, что мы видели. У него нашёлся ворох коротких интересных и поучительных рассказов из его собственного детства, из жизни его друзей и знакомых.

Нормальный, человеческий вечер! Как же хорошо! А закончили мы вечер на последнем прогулочном катере. Город давно зажёг огни, набережная и мосты отражались в воде - красота! Малышка Рози, наконец, позабыв все печали, улыбалась и махала руками незнакомым людям на мосту, а те улыбались и махали в ответ. Настроение наше было подобно воздушному шарику - такое же лёгкое, беззаботное, и розовое!

– Красота! Красота какая!
– вздохнул я, любуясь проплывающей мимо набережной.

– Это верно!
– добродушно улыбнулся отец.
– Твоя мама бы это нарисовала, если бы увидела!
– заявил он внезапно.
– Знаешь, как мы познакомились?

– Расскажите!
– попросила Рози.

Прогулочный катер неспешно плыл по огням набережных, а папа рассказывал о том, как однажды нарядная цыганка пыталась обманом выудить у него деньги. Отец был тогда в приподнятом, боевом настроении, и остроумно высмеял все цыганкины хитрости, благо схема обмана была действительно простой, шаблонной, и просто удивительно, как много людей раз за разом попадаются на это.

'Смеёшься!' - с укором сказала тогда цыганка, - 'Думаешь, цыгане только обманывают, и ничего такого не умеют по настоящему, да?'

'Ага!' - легко согласился отец.

И тогда цыганка выдала ему пророчество:

'В чудеса не веришь, молодой да умный! А поезжай-ка в субботу за город, встань-ка на крутом берегу реки, да кинь в речку рубль серебряный! Иди тогда за течением, и будет тебе твоё чудо! На всю жизни очарует, сердце тебе солнцем заменит!'

'Да ну?' - весело рассмеялся тогда отец, а цыганка усмехнулась криво, и сказала так:

'А ты сделай! Или слабо? Струсил, молодой?'

'А и сделаю!'

'А потом помянешь моё слово!' - заявила цыганка, и закончила своё пророчество проклятием: - 'А счастья тебе не удержать, молодой! Посмеялся ты надо мной, да я посмеюсь над тобою последней! Обожжёт тебя солнце в груди, забоишься, оступишься, чудо из глаз выпустишь, и сменится свет для тебя тенью! Помянешь, как над цыганкой потешался!'

Отец тогда улыбнулся смело, повернулся, и трижды через левое плечо сплюнул цыганке под ноги. Молодой был.

Поехал за город в субботу, кинул рубль в речку, пошёл по берегу. А туда как раз с утра студентов-художников на пленэр вывезли - пейзажи писать. Полный автобус художников, и преимущественно - девушки. Отец, когда понял, рассмеялся. Хитрая цыганка могла ведь знать про регулярные выезды студентов на пленэр. Как и про то, что там девушек много больше, чем парней.

Посмеялся над своим простодушием, да над хитростью цыганки, да и пошёл себе мимо. И встретил мою маму. Она речку рисовала, ивы на берегу. Отец под ивами как встал, так и забыл, зачем и куда шёл - залюбовался. Она не смутилась, не закапризничала, а продолжила рисовать. И нарисовала его. Под ивами на берегу.

Пока он в себя пришёл, да пока, то краснея, то бледнея, насмелился подойти да познакомиться, картина уже почти готова была. И очень здорово получилась!

А потом они познакомились. Болтали. Он про художников расспрашивал, она рассказывала. Заговорились. Об автобусе обратно в город она вспомнила, когда тот автобус уехал давно. Её забыли. Он заявил, что на местности ориентируется, и без проблем на трассу их выведет. Коротким путём.

Потом они заблудились. Он демонстрировал навыки по выживанию в дикой местности, о которых в приключенческих книгах вычитал, но ни разу на деле-то не пробовал. Получалось так себе. Потом они всё же отыскали дорогу. Потом попали в деревню, да случаем на свадьбу угодили. Их как гостей приняли, накормили. А мама портрет новобрачных нарисовала. Всё для них казалось одним сплошным чудом сказочным.

Потом отец вздохнул, и рассказывать перестал, отделавшись коротким:

– Вырастишь - поймёшь, сын: этот мир - не сказка, и чудес тут не бывает.

Но помолчав, добавил:

– Но то чудо было самое лучшее, что только могло в моей жизни приключиться! Не будь в моей судьбе того чуда, я, может, и не выжил бы в девяностые... и не смог бы человеком остаться...

...

Короче, когда мы вернулись, малышка Рози даже до своей комнаты дойти не смогла! Она вообще ещё в такси уснула, и папа её на руках домой занёс. Мы с папой договорились её утром в школу не будить - пусть отоспится. Отец обещал позвонить в школу, договориться. Там же у них индивидуальный подход, как ни как.

... Осталось шесть дней

[Рассказывает Алексей. Понедельник.]

Утром отец спешил на работу, но дождался, пока я встану.

– Привет, сын!

– Доброго утра, пап.

– Алексей, папа спешит, папу занятые люди ждут. Давай-ка, подпиши тут бумаги, и папа побежал!
– отец протянул мне довольно пухленькую стопку печатных листов.

– Это чего?
– опешил я. Засада от родного родителя?!

– Ты про ту прошлогоднюю транспортную компанию помнишь? Так вот: больше не переживай! Там ты уже не работаешь!

– Как же так?!
– я сильно удивился.

– Реорганизация! Забей!
– отмахнулся отец, но глядя на моё ошарашенное лицо, решился всё же объяснить: - Ту транспортную компанию, где ты был генеральным директором, внезапно холдинг иностранный поглотил.

– Поглотил?! Мою компанию?!
– оказалось, что я могу ещё сильнее удивляться!

– Сам удивлён, - заявил отец.
– Ту транспортную компанию я создавал вовсе не для того, что бы транспортным бизнесом в Монголии заниматься. Просто в нашем сумасшедшем мире иной раз бывает купить что-то у Запада гораздо выгоднее через компанию на Востоке. Но раз уж компанию создал, надо же было ей сайт в интернете сделать. Взял я на практику одного студента - знакомые просили паренька на лето пристроить - тот что-то такое сделал для нашей монгольской компании. Перестарался, паразит мозговой! И, когда я уже собрался, было, ту компанию прикрыть, поскольку дело своё она для меня сделала, её вдруг решил купить 'Гугл'.

– И сколько они тебе отвалили?
– поинтересовался я мрачно.

– Мне?
– отец невесело усмехнулся.
– Они тому монгольскому пастуху отвалили, на которого у меня всё оформлено было. Он теперь по слухам где-то на Гавайях себе виллу купил. Не грузись, сын! Тебя они из генеральных директоров уволили с выплатой тройной зарплаты.

– И сколько у меня там была зарплата?
– заинтересовался я.

– Не бойся, папа сына не обидел!
– отмахнулся отец.

Отец убежал на работу, оставил записку с советами, чем малышку Рози накормить. На завтрак он оставил мне половину ещё горячей пиццы. Рози я будить в школу не стал. Даже если бы захотел - рука бы не поднялась, так сладко она спала.

Мне же в школу собираться пришлось в авральном порядке. Ну, так я же вчера сумку в школу не собрал. Колдун бы побрал всю эту шпионскую эпопею с этими полковниками и профессорами, заколдуйся они все в корягу!

А ещё было сосущее ощущение пустоты. Как если бы я потерял часть себя. Собственно, я-то как раз и потерял часть себя. Надеюсь, мой двойник жив. Эх! Ладно, раскисать сейчас никак нельзя!

Покидал учебники и тетрадки в сумку, и побежал. Кушать пиццу пришлось на ходу, по дороге в школу. Было, мелькнуло в сознании желание прогулять - меня в школе и не ждут, думают, я на спортивные сборы уехал. Но желание это было мной отвергнуто, как малодушное. Вторым желанием было побиться головой о стену. Это когда я подумал, что мог бы загрузить все учебники себе в голову с помощью ментального комплекса, который потратил на то, что бы кота к унитазу приучить. Это желание было отвергнуто, как не конструктивное. 'Ничего! Учился же я как-то до того как магом стал! Вот и нечего филонить!' - объявил я себе.