Иной мир. Компиляция

– Харрор может выжить, он сильный, но даже у него есть предел. Сегодня случилось то, чего не было никогда раньше, Сильнейший из берсерков проиграл бой. Шанс, что оставшиеся смогут убить вакши, нулевой. Мы уходим, попытаемся уйти. Ящер устал и ранен, будем надеяться, что в погоню он не бросится…

– А остальные? А Угрх? Мы что, вдвоём уходим? – не пытаюсь вырваться, это бессмысленная затея, даже у новорожденного свалить из кроватки шансов больше, чем у меня из объятий Ущхама.

– Угрх догонит нас. И остальные, кто успеет, тоже догонят. Сейчас они пытаются понять, есть ли смысл спасать кого-то из берсерков. Возможно, даже понесут на себе некоторых. Тех, кто точно выкарабкается…

– Оставь меня, Ущхам! – я не попросил, а приказал. – Это моя жизнь, и мне решать, что с ней делать. Погибну в пасти вакши, значит, так оно и должно быть, но берсерков я не брошу. У меня есть оружие, и я его применю. Пусть оно для ящера как рогатка для бегемота, но меня этим не испугаешь, скорострельность у рогатки на высоте, а глаз у вакши большой. Ставь на землю, тебе говорю!

Ущхам остановился. Лениво поставив меня на камень, сказал:

– Ты ничем не отличаешься от своего деда, Никита, такой же упрямый. И такой же везучий, это у вас семейное. Право на жизнь или смерть я отнять у тебя не могу, поэтому отпускаю, делай так, как считаешь нужным. И прощай, наши дороги расходятся…

Показав уходящему медведю средний палец, я крикнул ему вслед «Мохнатый сыкун!», затем добавил сверху отборного мата и уже после рванул туда, где оставил оружие. С Калашом много не навоюешь, но лучше с ним, чем без него. Ноги, держитесь, много по камням поскакать придётся, не один километр пробежим, пока доберёмся до удравшего в долину вакши, а затем завалим его. Эх, мне бы сейчас берсерка оседлать, уйму времени и сил сэкономил бы…

– Зачем тебе автомат? Ты что, собрался убить ящера? – Витя в гордом одиночестве сидит на камнях и не прекращает пялиться в бинокль. Те медведи, что ушли следом за Ущхамом, его прихватить с собой не удосужились. Сейчас на недавнем поле боя остались только поверженные берсерки, Угрх и толстяк Урхарер. Что делают берсерки, убежавшие следом за ящером, неизвестно, сквозь лес на них не посмотришь. Даже вакши не виден, хотя при малейшем движении его гигантский размер должен тут же заявлять о себе, деревья будут падать, как при лесоповале.

– Сиди здесь и никуда не уходи, – попросил я. – Разберусь с ящерицей, тогда и вернусь за тобой.

– А мне не уйти, костыль сломал. – Витя развёл плечами, а затем, видимо додумав услышанное, изобразил крайнее удивление и воскликнул: – Ты что, правда будешь стрелять в этого динозавра? Ты рехнулся? С дуба рухнул? Он же сожрёт тебя и даже не заметит!

– Пан или пропал… – буркнул я и побежал. На Витькины крики, в которых он называл меня психом и кем-то похуже, внимания не обратил, не до него пока.

Угрх и Урхарер оказывают берсеркам первую помощь. Лечить фарш – занятие бессмысленное, но их это не останавливает. Уже успели помочь всем, а теперь вновь заняты Харрором. Даже смотреть на берсерка боюсь, от его вида мутить начинает.

– Сбегал за оружием? – спросил Урхарер, ловко готовящий в деревянной миске ядовито желтую мазь при помощи круглого камешка. – Читал твои мысли и знаю, что ты хочешь убить вакши. Можешь успокоиться, человек, ящер уже мёртв, берсерки Орх и Хорг убили его.

– Как убили? – новость подействовала на меня не так, как ожидал. Должна была успокоить, а на деле взбесила. – А Ущхам? А остальные медведи, которые ушли следом за ним? Что вообще происходит? Почему ты сказал мне об этом только сейчас?

Урхарер передал миску с густой жидкостью Угрху, взял другую, набитую корешками и травами, и, быстро заработав всё тем же камешком, ответил:

– Когда Ущхам и остальные уходили, вакши был ещё жив. Сейчас он мёртв, я отлично чувствую это. Тело ящера покинула жизнь, но сознание ещё живо и будет жить не один час. Они умирают не так, как мы. Долгая смерть, неприятная…

Мои ноги стали ватными. Усевшись там, где стоял, я понял, что сильно устал. Напряжение сказалось. Боюсь представить, каким бы оно было, если бы участвовал в бою, а не просто в качестве зрителя присутствовал. К счастью, на поговорить сил пока осталось.

– Харрор выживет? Хорг и Орх живы? Скольких берсерков мы потеряли?

– Трое мертвы, ещё двое умирают, и один из них Харрор, а второй Орх. Хорг среди погибших, его уже не спасти. Харрора спасать не прекращаем, ты сам это видишь, Никита. – Урхарер передал приготовленную мазь Угрху и спросил: – Этого достаточно или нужно ещё?

Ответа не последовало. Видимо, Урхарер прочитал мысли, потому что кивнул и сказал:

– Если что-то понадобится, то просто подумай, и я услышу. – Взглянув на меня, он рассказал: – Харрор плох, но шансы есть, он хорошо держится и уже начал восстанавливаться. Если бы не он, то Орх и Хорг точно не смогли бы убить Вакши. Харрор отвлёк ящера, а затем Хорг заставил его скрутиться в клубок. Берсерки, пока были в плену, времени не теряли, рубили и кромсали всё, что вокруг них. Понимаешь?

Я кивнул и воссоздал в голове картину боя – Харрор лезет на ящера, а затем оказывается у него в зубах, а в тот момент Хорг втыкает в его брюхо меч раз за разом. Вакши, осознав, что его убивают, не нашёл ничего другого, кроме как свернуться в клубок, при этом зажав собой и Хорга, и Орха. Дальше было поспешное укатывание в сторону леса, во время которого берсерки вряд ли бездействовали, даже зажатые свернувшимся в клубок вакши, они могли продолжать убивать его и делали это. Сумели, но и сами не уцелели.

– Почему Хорг погиб, а Орх умирает? – тихо спросил я. – Вакши что, убил их перед смертью?

– Ты ничего не понимаешь, Никита… – Угрх посмотрел на меня, и в его глазах я прочитал много боли и тоски. – Ты здесь с одной целью – увидеть нас и понять. Пока что ты слеп и глух…

– Орх хочет рассказать ему. – Толстяк Урхарер смотрит в сторону леса и не шевелиться. – Нам надо сходить к нему, старик не сможет ждать долго, скоро он уйдёт.

– Идите. – Угрх махнул лапой и вернулся к лечению Харрора. – Если Орх расскажет ему всё, то это будет правильно. Он единственный, кто помнит. Единственный, кто видел всё собственными глазами…

Глава 26

Толстяк Урхарер снова обзавёлся ездоком – я сижу на его спине и медленно покачиваюсь, потому что мишка идёт осторожно, обходит препятствия стороной, наворачивает большие петли, не торопится. Волей-неволей начинаю привыкать к такому способу передвижения. Езда на спинах разумных медведей не такая уж плохая, только ноги затекают и всё остальное вместе с ними.

– Может, нам поспешить? – спросил я. – Орх вот-вот умрёт, а ты будто на прогулке, мог бы и прибавить ходу, плетёшься как черепаха.

– Орх не умрёт, он дождётся нас. Я устал, человек Никита, позволь мне отдохнуть. И поверь, потому что всё, что сказал, чистая правда. Смерть Орха заберёт только тогда, когда он захочет этого. Старый берсерк прожил так много, что научился контролировать все события в своей жизни. Последнее, уход из реального мира, не станет исключением. Орх не позволит смерти забрать его, пока она не получит на это согласия.

Я ответил с сомнением:

– Верю… так уж и быть…

– Ты хочешь спросить меня о вакши, Никита, но боишься спрашивать, страх и стеснение давят на тебя. Отпусти всё это, отпусти бессмысленность. Нет в случившемся твоей вины, ты сам понимаешь это, но тут же противоречишь себе и выдумываешь несуществующую вину. Смерть некоторых берсерков – их право, они сами выбрали его. Боя с вакши могло не быть, нужно было лишь изменить маршрут, но вместо этого случилось то, что мы увидели не так давно. Да, мне тоже жаль погибших, и жаль, что часть из нас решила бросить сородичей, решилась на предательство. Ущхам сильный вождь, но он не смог преодолеть страха, он его поглотил, заставил уйти. Другие медведи, тоже поддавшиеся страху, поддержали его решение. Теперь они не с нами, им нет прощения. Наш мир и наш вид давно движутся к концу и сейчас он как-никогда рядом. Мы последнее поколение, закат расы разумных медведей. Те, кто платит за ошибки прошлого…