Иной мир. Компиляция
Шрифт:
– И давно берсерки со взрывчаткой дружат? – поинтересовался я, пытаясь размять конечности и одновременно найти место, чистое от частей паучихи. Увы, но его нет, всё загажено, только на высоте метров тридцати разлёт ошмётков закончился, но нам с Урхарером туда не добраться. В ловушке мы…
– Угрх останется наверху, – сказал толстяк, видимо, пообщавшись с сородичем мысленно, или просто услышал, что тот думает, потому что вторая новость оказалась интереснее: – Берсерк спускается, он поднимет нас…
Вертикальный завал ущелья выглядит непреодолимым, но берсерк и урлоок, на котором он восседает, так не считают. Машина, вес которой тонны полторы, спускается вниз легко, будто по асфальту идёт,
Последние метров десять спуска урлоок преодолел просто, прыгнул и приземлился на четыре лапы радом со мной и Урхарером. Разглядев его и берсерка вблизи, я невольно икнул, одновременно испугался и удивился, потому что впервые увидел отличия. Этот мишка, при всей похожести на встреченных мною ранее берсерков, от них отличается так же, как старина «Т-34» от «Т-14 Армата». Чую, что вскоре узнаю много всего интересного.
Урлоок, дальний родственник медведей, что-то от них у него точно есть, а ещё есть от кошачьих и даже от рептилий. Массивное туловище не лишено грации пантеры и мощи белого медведя, голова тоже уникальна, есть и от бойцовской собаки что-то, и от медведя, и от кошки. От последней, не сомневаюсь, опасный зверь получил красивые жёлтые глаза с вертикальным чёрным зрачком. Прикольные ушки, постоянно пребывающие в движении, с кисточками на концах, точно у рыси позаимствованы. Лапки, которые могут одним движением разорвать покрышку от трактора, имеют острые коготки, способные выдвигаться при необходимости, а без оной – прятаться. Чёрная шкура, покрытая короткой шерстью, слегка пересиливается, но лишь тогда, когда нет опасности. Уверен, что у урлоока есть способность мимикрировать и при нужде он без проблем изменит цвет. В бою он демонстрировал это, сливаясь с местностью так хорошо, что порой терялся из виду.
Урлоок, с которым я и Боков сражались на арене, был меньше, раза в два минимум. Детёныш, наверное, или просто другой вид, потому что сейчас я имею радость видеть папу всех урлооков (или маму), хотя видел я до этого лишь одного. Могучая зверюга и не менее могучий всадник предо мной стоят!
Харрор, самый крутой из берсерков, всегда выглядел с иголочки, в моей голове его образ устоялся и назывался так – страшно красив! Теперь всё изменилось, потому что нашёлся кое-кто посерьёзнее Харрора. Бессменный лидер лишился своего поста, уступив его более совершенному сородичу. Не знаю, как зовут этого берсерка, но уверен, имя у него должно быть крутое, соответствующее внешности.
Первое и главное отличие – размер. Все берсерки, которых встречал раннее, рядом с этим кажутся группой провинциальных качков-любителей рядом с Арнольдом Шварценеггером в те времена, когда он носил звание Мистер Олимпия.
Второе отличие – броня. У всех берсерков она была наборная и сделанная их особого металлического сплава, а у этого никакого металла, вместо него единый костюм из неизвестного материала, в прочности которого точно не стоит сомневаться. Нано-броня – самое подходящее слово, и рисунок соответствующий, будто пчелиные соты.
Последнее отличие – оружие. Лук, который должен был быть из дерева, сделан из, хрен знает, чего, что-то вроде пластика, а может, даже и неизвестного металла. Меч точно металлический, но не прямой, какой привык видеть у всех берсерков, а изогнутый. Не меч, в общем, а огромная сабля. Лёгкая, судя по тому, как виртуозно её крутил бронированный мишка.
Ещё есть другое оружие, короткий клинок покоится в ножнах, которые неизвестно как держатся на спине урлоока. Остальное снаряжение – маленькие и большие сумки, бурдюк с водой литров на
сто, колчан со стрелами-копьями, непонятное устройство, похожее на большой пистолет-бластер, и копьё с функцией телескопа – всё это тоже держится на урлооке неизвестно как, и по всем законам физики должно было свалиться, но упрямо продолжает покоиться на том месте, куда его поместил хозяин.– Я удивлён не меньше твоего, человек… – Урхарер на мой вопросительный взгляд только пожал плечами. – Веришь или нет, я в этих краях впервые, и впервые в жизни встретил егеря. Память, которая сохранила сведения об этом, говорит другое. Много времени прошло, всё изменилось…
– Храурана харреркон! – Берсерк показал на вершину завала, а затем на меня. – Ахрращи! Ахр!
– Требует подчинения… – перевёл Урхарер, виновато опустив голову. – И сказал, что мы должны сесть на зверя…
– И в чём проблема? – спросил я, поглядывая то на берсерка, то на толстяка Урхарера. – Хочет помочь – пусть помогает. Он понимает меня? Или нет?
– Понимает, но говорить на твоём языке не хочет. Упрямый…
Берсерк, не слезая со зверя, наклонился и ухватил Урхарера за шкирку. Толстяк нелепо взвизгнул и начал болтать всеми конечностями до тех пор, пока не оказался сидящим на урлооке прямо перед сородичем. Тогда и замолчал, видимо, застеснявшись самого себя.
Меня, веса в котором со всем снаряжением, оружием и рюкзаком чуть больше ста, берсерк словно не почувствовал. Одной лапой забросил на спину позади себя. Хотя для него я пушинка, потому что толстяк Урхарер, которого он поднял с поразительной лёгкостью только что, весит больше полутонны. Силён, воистину силён егерь!
Оказавшись сидящим на спине урлоока, покрытой буграми мышц, хорошо видимых под шкурой, я пришёл в жуткий восторг, потому что впервые почувствовал на своей заднице применение магии. Приклеило как пятую точку, так и всё, что ниже её. Свалиться, при всём желании, невозможно. То ли поле силовое держит, то ли что-то ещё, с ходу не разберёшься.
Рывок был сильным, мне чуть спину не сломало, успел схватиться за лук берсерка и тем самым вернуть изначальное положение. Мы поднимаемся, поднимаемся вертикально. Главное – не смотреть назад, потому что страх высоты никто не отменял. Ещё мысли всякие, вроде неожиданно отключившегося силового поля, в голову лезут…
Витя сидит на камушке и грызёт сухари, предварительно вымачивая их в кружке с водой. Наше появление он встретил в виде статуи – замер, так и не закинув в открытый рот маленький сухарик.
Угрх тоже сидит на камне, и вид у него такой, будто не медведь он, а получивший от начальства выговор с последующим увольнением рабочий, всё осознал и теперь горюет от этого, не зная, как быть дальше.
Берсерк не снял, а именно скинул Урхарера. Плюхнувшись на камни, тот коротко взвизгнул и принял сидячее положение, не забыв потереть ушибленный бок.
Мне участь досталась попроще, можно сказать, что был осторожно поставлен на ноги и недовольно отпихнут в сторону. Витя, наконец-то закинувший сухарь в рот, заработал носом, видимо, уловив аромат, исходящий от меня и Урхарера. Недовольно скривившись, продолжил жевать.
– Чтобы не утруждать вас переводом, я буду говорить на человеческом языке, – пробасил всадник, смотря на Угрха. – И первый мой вопрос таков: изгои, кто дал вам право вернуться?
– Права вернуться у нас не было, но мы нашли его. – Угрх говорит, не поднимая головы, нашёл себе занятие, сверлит взглядом скалу. – Человек, которого зовут Никита, ключ к Основе. Мы обязаны доставить его к старейшинам, потому что права принимать решения самостоятельно не имеем. Наше возвращение – начало войны, которая впоследствии вернёт нам свободу. Ту свободу, изначальную, которую забрала Основа.