Иной мир. Компиляция

– Пятую точку поднял и потопали!

* * *

– И это ты назвал рекой? – Витя, не снимая ботинок, прыгнул в воду, уровень которой едва достал до щиколоток. От визга он удержаться не смог: – Сука, реально ледяная! Ермак, как ты понял это на расстоянии?

Мочить обувь не стал, это плохо сказывается на её прочности. Прыжком покинув травяной берег, я оказался на противоположном, галечном. Скинув рюкзак, лёг на живот – попил воды и заодно помыл лицо. Ручейников, прикрепленных к камням и деревяшкам, уже разглядел. Эх, жалко удочки нет, порыбачил бы традиционным способом.

– Ник, я вопрос задал так-то! – Витя расположился на берегу и занялся сушкой обуви. Сожалею, что сказал ему на холме про рыбу, не отстанет же.

– У маленьких речек всегда холодная вода, и почти всегда чистая. Грязная она лишь в дожди и половодье. Достаточный ответ?

– Да, Ник, достаточно. Я вообще-то угораю над тобой, не совсем тупой, знаю кое-что, речку родники питают. У меня вопрос имеется. Эта река, она ведь впадает в другую, большую по размеру, верно?

Я кивнул:

– Верно. А та в реку ещё больше. И так до финиша.

– И мы, если пойдём вдоль реки, теоретически можем прийти к морю, заливу или океану?

– Не теоретически, а практически. Путь, правда, будет не быстрым.

– Ермак, что с рыбой, ловить собираешься?

Вздохнув, я начал осматриваться. Пробормотал:

– Если она есть в этом ручье, то я обязательно поймаю ее…

Хариус, самый обыкновенный, практически неотличимый от земного по памяти, вот что я поймал спустя первые десять минут рыбалки. Но одно отличие всё же нашлось, и это была пугливость. Местный на появление человека не пытался удрать восвояси, продолжая стоять в зоне сильного течения на перекате. Возможно, просто не увидел меня и за это поплатился жизнью, был проткнут рогаткой. Полукилограммовый экземпляр добыт, ещё три-четыре таких же и можно заняться готовкой.

– Вот это ни фига себе! – Витя, сидящий у костра, увидев принесённые мной семь рыб, аж вскочил. – Ты реально поймал их на ту палку? Да?!

– Реально. Ну, как договаривались? Ты чистишь, а я готовлю.

– Ермак, а может пополам? Сколько их там, семь? Зачем нам столько? Солить?

Кивнув и улыбнувшись, я сказал:

– В точку. Четверых мы зажарим на углях, а троих засолим. Считай, внесём разнообразие в припасы. И вечером сожрём, рыба как раз просолится к этому времени. Давай, чисти, все семь штук твои. И побыстрее, недоело урчание живота слушать…

* * *

– Рыбёха была просто класс! Ермак, а почему бы нам снова не пойти к реке ближе к вечеру? Рыбак ты крутой, ещё наловишь, ужин будет таким же крутым, как и обед. – Витя, идущий позади меня, споткнулся и расположился на земле среди сломанного мною валежника. Недовольно поинтересовался: – Ты что, предупредить не мог?

Останавливаться я не стал, догонит. И, может быть, начнёт больше смотреть под ноги и меньше молоть языком.

Догнал секунд через двадцать и вновь затараторил:

– Урман чёртов достал, как спустились с холма, так и не прекращается, надо бы что-нибудь сделать, получше дорогу найти, повыше может быть. Ник, я тебя про реку спросил и про рыбу. Что скажешь? Покушаем жареного свежачка или будем рыгать с местной селёдки, которую ты предлагаешь съесть уже сегодня? Реально считаешь, что рыба может засолиться за пять-шесть часов? Мне кажется, что это из разряда фантастики.

Подняв ногу, я заметил в траве движение и замер. Тихо ответил:

– Рыба засолится, можешь не сомневаться. Мы будем идти без остановок до самой темноты, а она наступит как минимум через семь-восемь часов. Лето, поэтому день длинный, что играет нам на руку. Как стемнеет, разбиваем простейший лагерь, быстро ужинаем и ложимся спать. Утром всё точно так же, только наоборот.

– Что встал? – Витя в буквальном смысле дышит мне в затылок. – Что-то увидел в траве? Можешь повторить всё по новой, не разобрал твоего бурчания.

Осторожно поставив назад занесённую для шага ногу, я повторил сказанное чуть громче. А в конце добавил:

– Вижу крупную змею, толщиной с трёхлитровую банку, поэтому двигаться не советую. Любое движение может быть расценено как агрессия и эта анаконда нас просто сожрёт. Можешь не сомневаться, она тут вершина пищевой цепи. Ты понял меня?

Тело змеи заметил случайно, да и то лишь потому, что она движется, делая это абсолютно бесшумно. Скорость рептилии низкая, никуда не торопится громадина, всё ещё не проползла.

Витя не поверил. Сделав пару шагов, оказался плечом к плечу со мной и спросил:

– Ну и где твоя змея, Ермак? Ничего не вижу?

Не послушал, гад такой, но вроде бы обошлось, никак не отреагировала змейка, по-прежнему ползёт. Показав пальцем вниз, я сказал:

– Приглядись, вот же она, прямо рядом с ногами.

Прозвучала порция мата, а затем пошли нормальные слова:

– Ты глянь, Ермак, как медленно ползёт-то! А как с землёй сливается, просто идеальная маскировка, не заметишь. Как ты её увидел?

Повернув голову назад, я снова перешёл на шёпот:

– Случайно увидел. И она, к сожалению, нас тоже видит…

Витя, резко повернувшись, истошно заорал и бросился бежать. Мне не оставалась ничего другого, рванул догонять его и спустя секунду с небольшим ощутил всю «нежность» гигантской змеи. Сильнейший удар вытряхнул из меня сознание. Проваливаясь в беспамятство, пытался вспомнить, не доводилось ли мне быть съеденным анакондой в прошлых жизнях. Вроде бы не доводилось, но всё когда-то в первый раз. Эх, снова перезагрузка…

* * *

Выжил, нахожусь всё там же, частично парализован и вижу в опасной близости огромную змею, свернувшуюся в клубок. Витя, гадёныш, мне не хочется быть переваренным, вернись и вытащи меня. Сука!

Спокойствие и только спокойствие, ничего страшного не случилось, всё идёт своим чередом, всё это уже случалось не раз и не два, и будет повторятся ещё хрен его знает сколько. Хладнокровные любят жрать теплокровных и наоборот. Хищники должны питаться, такова их природа. Если анаконда всё-таки сожрёт меня, то нужно уже сейчас принять сей факт как обыденность. И, расслабившись, ждать конца, потому что спастись всё равно не суждено. Жаль только, что перезагрузки, о которой перед отключкой подумал, не случится. Постоянно забываю, что это моя последняя жизнь…

Витя убежал, а я лежу в траве и пытаюсь вернуть телу, познавшему спиной сильный удар змеи, контроль. Рюкзака на мне нет, помню треск лямок, не выдержал он перегрузки. Оружие тоже куда-то улетело, гол как сокол, только одежда и хранящаяся в карманах мелочёвка остались. И ещё нож! Шансовый инструмент, можно будет попытаться отрезать им голову анаконды и, при должном везении, у меня может это получиться. Фантазёр, не иначе! Сказочник…

Встал и даже не шатаюсь. Больно, но терпеть можно, вся спина в будущем будет одним большим синяком. Так и не вспомнил, съедала меня когда-нибудь змея или нет. Вроде бы нет, не припоминается. Слышь, анаконда, ты часом не охренела?