Иной мир. Компиляция

Кравцов отлично понимал, что стоящие позади него инструктора не идеальны и, в зависимости от того в какой ситуации окажутся, могут проявить свои сильные и слабые стороны. Майор Данилушкин был специалистом по боям в городских условиях, его рота брала самые сложные участки при штурме Берлина. Но как ему поможет жизненный опыт, если он окажется в степи? Капитан Чепурнов с малых лет жил в тайге под Красноярском. Был превосходным охотником, но последнее время работал инструктором в учебном центре управления разведки МГБ. Хочется спросить, как он поведёт себя в горной местности? Сразу ко всему подготовиться просто невозможно. Впрочем, одно исключение всё же имеется…

– Капитан Росс, выйти из строя!

Из строя инструкторов вышел Михаил и остановился рядом с полковником. Небрежно приложив руку к фуражке, доложил:

– Капитан Росс по вашему приказанию прибыл.

Кравцов протянул Михаилу руку и, дождавшись, когда тот пожмёт её, не слишком громко сказал:

– Поздравляю с назначением на новую должность, капитан. Приказ свыше, теперь ты командир инструкторов. Мне сказали, что лучше тебя группу не подготовит никто. Если уже есть готовые решения, то озвучь их, люди ждут. Если нет, то отправляем всех располагаться.

– Решение есть, – ответил Росс. – Вместе со мной инструкторов ровно десять, верно? И взводов, получается, столько же?

– Всё верно, – подтвердил полковник.

– На каждого инструктора по взводу, это предварительное решение, – громко высказался Михаил. – В последствии всё множество раз изменится, и в конечном итоге на каждого инструктора должно будет остаться ровно по девять человек. Остальных отсеим, таков приказ. У меня всё, товарищ полковник!

Ровный строй, получив команду, рассыпался и двинулся в сторону казарм. Михаил хотел пойти искать Нину Кузнецову, но был остановлен полковником Кравцовым и отведён в сторону.

– Миша, мне просили передать тебе. – Иван Петрович на секунду замялся, а затем выдал: – Полковника Герасимова нашли мёртвым в собственной квартире.

Взглянув Кравцову в глаза, Михаил спросил:

– Как он умер?

– Был повешен под самый потолок, при этом под ногами ничего такого, с чего можно было бы спрыгнуть, найдено не было. Валеру повесили. Больше мне ничего не известно. Бойцам, которых он лично готовил, сам всё расскажешь, или это сделать мне?

– У вас уже есть опыт, товарищ полковник, – сказал Михаил, мысленно связывая цепь событий в единое целое. – Я могу быть свободен?

– Да, Миша, иди…

Дойти до маленькой казармы, специально построенной для инструкторов, Михаил не успел. У самого входа его догнал капитан Егоров и, дружески хлопнув по плечу, воскликнул:

– Приветствую агента Росса!

– И тебе не хворать, Юра. – Михаил пожал руку Егорова и, кивнув на дверь, спросил: – У тебя важное что-то или ты так, просто поболтать?

– И то, и то, Миша. Много вопросов скопилось, а ты, я уверен, обладаешь ответами на их большинство.

– Мы поговорим, Юрка, обязательно поговорим. Но позже, сейчас мне нужно отнести вещи, быстро расписать план действий на бумаге, а затем распределить взводы по командирам и решить множество других проблем, которые тут наверняка имеются. Приходи вечером, в это время я точно буду свободен. А сейчас, капитан Егоров, мчись на тренировку и показывай всё, на что способен…

– Я приду, – пообещал Юра и направился к своим, ожидающим его в тени соседней казармы…

Глава 40

Михаил с детства любил всё раскладывать по полочкам и поэтому, получив новую должность, он сразу же начал с самого главного – наведения порядка. Ему было достаточно одного раза взглянуть на тренировочную площадку и заполонивших её людей, чтобы решить твёрдо – этот кавардак требует срочного прекращения.

Триста двадцать – ровно столько человек досталось Россу в подчинение. Изначально это число должно было включать его самого, но лишней картой в столь большой колоде оказался старик-итальянец Энтони, которому, что удивительно, руководство дало нечто вроде иммунитета и, даже в случае непрохождения отбора, он всё равно останется в группе и войдёт в портал. Можно не сомневаться, что насчёт Марчетти подсуетились Егоров и Кравцов, являющиеся давними друзьями. Последний, хоть и полковник, но кое-какое влияние имеет.

Каждому взводу по инструктору, этого решения Михаил не изменил. Итого получилось девять взводов по тридцать два человека вместе с инструкторами и последний, десятый взвод, численностью тридцать три, включая старшего инструктора, капитана Росса, и его неофициального помощника, старика-итальянца.

Что касается распределения инструкторов по взводам, то с этим Росс поступил достаточно просто – взял десять палочек и на каждой написал номер взвода.

А затем, созвав инструкторов, предложил им попытать счастья. Михаил не удивился, когда понял, что последним, не выбранным, и доставшимся ему, оказался шестой взвод, в котором, ещё до его прибытия, числились Егоров и старик-итальянец Энтони.

Большую часть проблем Росс, удивив даже самого себя, решил в первый же день. Оставшиеся, совсем мелкие, начали решаться сами собой, потому что механизм, которым является человеческое общество, впервые стал работать правильно. С максимальной отдачей и минимальным количеством отдыха. Капитан Егоров, пообещавший прийти вечером, не пришёл. И в следующие несколько дней Михаил его так же не увидел у себя в гостях. На тренировках, да, они виделись постоянно, но там всем было далеко не до разговоров…

* * *

Иван Петрович Кравцов, после назначения Росса главным инструктором, вынужден был отлучиться в Москву вместе с генералом Зодченко для решения одного важного дела. Оставив Михаила за старшего, он не сомневался, что в его отсутсвие ничего серьёзного случиться не может.

Полковник, приехав в тренировочный лагерь под Кировом спустя пять дней, сильно удивился тому, что стоило ему выйти из машины, как его тут же окружили девять инструкторов и загалдели так, словно кучка бабок при виде жулика.

Успокоив офицеров и поговорив с ними, Кравцов вынужден был незамедлительно вызвать к себе Росса, который в данный момент находился в столовой.

* * *

– Здравствуйте, товарищ полковник! – Михаил, присев на потрепанный стул, кивнул в сторону единственного окна. – Можно я назову причину, почему вы вызвали меня спустя пятнадцать минут после приезда?

– Ну попытайся Миша, – сурово ответил Иван Петрович.

– Я всегда иду обедать последней, четвертой партией и сажусь у окна, чтобы можно было видеть ворота лагеря и хибару, в которой мы сейчас с вами находимся, и которую многие почему-то называют штабом. Глядя в окно, знаете ли, можно узнать очень многое, если уметь хотя бы немного анализировать. – Росс повторно кивнул на окно, находящееся за спиной Кравцова. – Если смотреть сюда, то, к сожалению, ничего интересного не увидишь, только забор и деревья, скукота.

– Миша, ты пофилософствовать решил или как? – спросил полковник.

– Хотелось бы, но не стану. Я обещал назвать причину, по которой вы меня вызвали, и назову её, ведь то, как все девять офицеров-инструкторов ломанулись к машине, которая вас доставила, не осталось для меня незамеченным. Никогда бы не подумал, что эти суровые люди способны жаловаться на собственные недостатки.

– А что им остаётся, капитан? Ты разве сам не видишь, к чему всё идёт? Меня не было всего лишь пять дней. Пять дней, Миша! И что я вижу, вернувшись в тренировочный лагерь? А вижу я то, что ты за столь короткий временной промежуток умудрился сделать так, что тебя возненавидели практически поголовно. Даже повара в столовой и те недовольны, капитан!