Иной мир

Восемьдесят человек — гораздо лучше, чем тридцать. Лучше, но не идеал: в идеале, в команде шхуны, надо иметь человек сто с небольшим. Поэтому мы задержались еще на пару дней, попытавшись добрать моряков. До Малаги добрались еще три шхуны, люгер, и два шлюпа, принимающие участие в регате. Шлюп “Валгалла” сильно пострадал после боя с пиратами, и его капитан, проклиная разбойников, загнал на местную верфь. Остальные корабли шли, практически, вместе, и сумели, как в таверне рассказывали моряки, потопить две, и отогнать еще четыре галеры.

— Они, может, и не отвязались-бы, — говорил один из канониров шхуны “Гончая”, - да тут показались пара каравелл, под вымпелом Генуи. Уж не знаю, кто у генуэзцев ходит в командах, но пираты развернулись, и дали деру, будто за ними гонится сам Рау Ша.

— Так генуэзцы знают, как с разбойниками справляться! Они тут постоянно ходят, то к испанцам, то к португалам. Видать, выработали тактику… — Антуан опрокинул в себя кружку вина. — И, нам советовали, что по галерам надо бить бомбами. Мол, ядер они не боятся, а попал бомбой — и, считай, пожар обеспечен. Потушат, или нет — другой вопрос, но людей это отвлечет, а ты получишь шанс оторваться.

Селим договорился о аренде своего дома с мастерской, и они со Светланой перебрались на “Вепрь”. Мы закупили побольше бомб, продав часть ядер. Конечно, бомбы стоили гораздо дороже, но лучше уж потратить деньги, чем отправиться в переход. Рука у меня еще немного побаливала, но я уже вполне уверенно держал в ней клинок, и, на всякий случай, пытался тренировать фехтование левой. Получалось не очень. Микко пришел в себя, но пока еще не вставал с кровати, впрочем, Ал уверял, что еще неделька-две, и Молчаливый оклемается. Обязанности капитана, совместно, взяли на себя Юр и Свами. Они посовещались в Кристианссоном, и объявили, что мы пойдем на Сицилию, в Кальяри: Альфред хотел закупить там оливки и маслины, считающиеся в Дании большим деликатесом, и стоящие там раз в десять дороже, чем в этих краях. Вино на Сицилии, как он уверял, тоже было на высоте. А на Балеарских островах, где нам так, или иначе, придется сделать остановку, мы можем принять на борт изумительную местную рыбу, сушеную, и копченую. В общем, мы покинули Малагу, в полной уверенности, что сможем, если и не победить, то достойно завершить регату, и получить очень высокую прибыль. С нами вместе вышли в море шхуна “Гончая”, и люгер, “Меч-рыба”. Регата — не регата, гонка — не гонка, а в здешних водах без попутчиков — никуда, как сообщил Селим. Три корабля — достаточно сложная цель для пиратов, которые, обычно, ходят поодиночке. Да, конечно, если одна галера ведет бой, то остальные, заметив это, подобно шакалам, устремляются туда, в надежде урвать свой кусок добычи, но никакой координации у них нет. Более того, если ты пытаешься найти себе компаньона, значит, ты слаб, не веришь в свои силы и команду, и такие пираты в капитанах не задерживаются.

Стояла жара, но это было не страшно, ветер гнал вперед наши корабли. До Балеарских островов мы дошли, не потревоженные пиратами, которые несколько раз показывались на горизонте, но в атаку не шли. В Пальме мы долго обсуждали с капитанами “Гончей” и “Меч-рыбы” дальнейшие планы. Свигольд, капитан люгера, отказался идти на Сицилию, причем — наотрез. Команда устала, корабль у него не такой шикарный, как шхуна, поэтому он идет в Марсель, и ложится на обратный курс. Бранд де Брасс, командующий “Гончей”, и его наниматель, купец, в принципе, прислушались к доводам Кристианссона, о закупке товаров в Кальяри, но колебались. Им хотелось добраться до Генуи, возможно, до Ливорно, чтобы чувствовать, что материк — рядом, и всегда можно рассчитывать на поддержку проходящих мимо судов в борьбе с разбойниками.

— По мне, если подумать, лучше уж идти в Сассари. — Де Брасс жевал яблоко. — Путь в Кальяри опасней, там рядом Алжир, Тунис, и прочие рассадники пиратства. А оттуда, из Сассари, мы спокойно пройдем в Геную. А уж в Генуе — товары со всего света, так что мы и там купим всё, что можно найти в Кальяри.

— Да, но цены в Генуе, на товар с Сицилии, наверняка выше. — Альфред отхлебнул фруктовый сок. На берегу мы старались меньше пить вино, если выпадала такая возможность. Это на шхуне, в открытом море, выбора практически нет: вода портится, а спиртное всегда в порядке. — Мы сможем сэкономить в Кальяри, покупая напрямую местные товары. А оливки сами знаете, сколько будут стоить дома!

— Вы забываете о рисках, дорогой Альфред. Чего будут стоить оливки, когда пиратская галера пойдет на абордаж? А если их будет несколько? Они маневренны, а мы вынуждены идти по воле ветра. В абордаже пираты неустрашимы, и даже если Вы отобъетесь, потери будут серьезные. А второй пират уж точно возьмет верх.

— Бранд, вот поэтому и безопаснее идти вдвоем! Не всякий разбойник решится напасть на два корабля.

— Верно, но ведь он может быть лишь первой ласточкой, а к нему подтянутся другие, едва завидев бой! А будет их пять, шесть, и что тогда? Вы знаете, я не спешу в переход, да и моя команда — тоже…

Они спорили второй день. Свами с Антуаном ушли по соседним тавернам, добирать недостающих моряков в экипаж, Селим со Светланой сняли себе комнату, и выбирались оттуда чтобы поесть, и пофехтовать: Светлана почти не умела драться, и Селим старательно обучал ее обращением с саблей. Сабля у Селима была натуральным турецким ятаганом, гарду украшали рубины и сапфиры, которые, как он уверял, обладают частичкой силы Высших, и укрепляют в бою дух. Шаман, как ни странно, это подтвердил, когда я спросил его об этом.

— Да, Артур. Драгоценные камни на оружии действительно полезны. Хоть и малая, но часть силы Высших, поможет в бою тому, в чьих руках это оружие. Алмаз укрепляет волю, сапфир придает сил, рубин, кровавый камень, помогает найти клинку брешь в защите врага, и тянется к его крови. Изумруд, напротив, дает шанс, хоть и мизерный, отбить атаки. Оружейник, вставляя камни в гарду, должен все точно рассчитать: если он украсит оружие одновременно и изумрудом, и рубином, камни могут взаимно нейтрализовать друг друга, и толку не будет…

Глава 28

Виктор

— Я хочу рассказать вам всем о выборе и о шансе. — Шам сидел у костра, разведенного на берегу, и прихлебывал из кружки один из своих настоев. “Кровавый призрак” раскачивался на волнах, солнце постепенно приближалось к горизонту. За исключением вахтенных, и дозоров по периметру лагеря, все собрались здесь, на ужин, после которого шаман и начал говорить. — Вы все уже не новички в Мире, и знаете, каждый по своему, что тут происходит. Каждому из вас открылся фрагмент Мира, со своей стороны, под своим углом. Нам всем не оставили выхода, кроме как жить тут. Шанс жить бесконечно долго — в каком из бесчисленных миров люди не мечтают об этом? Это не было нашим выбором, так решили Высшие. Да, есть риск уйти в Иное состояние, но это не смерть. И если человек стал Иным, то все равно возвращается, снова, и снова. Да, Высшие не скрывают, что любой переход дает им каплю энергии человеческой души, ауры. Но они не заставляют вас лезть на сабли противника, это — выбор исключительно человеческий. Все знают, что Высшие дарят нам возможность, при случае, попытаться найти, и посетить их Блуждающий Храм. И вернуться в свой Мир, из которого человек попал сюда. Не многим это удается, но каждый, проходя испытание пути к Храму, становится сильнее. Сильнее именно духовно, ибо испытание, пусть и неудачно пройденное, закаляет душу, делает ее крепче. Что, в свою очередь, выгодно Высшим. Замечу, что путь — у каждого свой, даже если вы идете к Храму большим отрядом. Каждый проходит именно своё испытание, хотя кажется, что вас — много, и вы идете вместе. Вот ты, Хэпвуд, дважды пытался пройти путь, — Шам повернулся к одному из гвардейцев. — Скажи, ты понял, что вы все идете по разному?

— Ну-у… — Длинноволосый верзила, с вытянутым лицом нерешительно прокашлялся. — Я бы так не сказал. Я каждый раз делал одно и то-же. Сражался с Иными, успевал отпрыгнуть от ловушек, которые замечал… Другие тоже сражались.

— Вспомни. — Шам снова отпил из кружки. — Ты сражался, рядом с тобой дрались твои товарищи, но каждый получал разных противников. На пути каждого из вас были разные ловушки и капканы. Одних жалили змеи. Другие падали под натиском Иных. Третьи проваливались в ямы, или попадали в сети, четвертых пронзали отравленные дротики…

— Верно. Но ведь мы шли вместе, и каждый мог попасть в любую из ловушек! Последний раз я уже почти стоял на ступенях Храма, и, сделай раньше меня шаг вперед Эстебан, то не я, а именно он упал-бы на заточенные колья!

— Нет. — Шам помолчал. — Он не упал бы в яму, яма была твоей, и только твоей. А Эстебан… Он или прошел бы по краю, не свалившись, и попал в Храм, или его зарубил бы Иной. Ровно половина против половины шансов. Когда ты вступил на путь, твой выбор был сделан, ловушка приготовлена, и дальше ты выбора не имел. У тебя оставались шансы. Шанс попасть в Храм, или не попасть. Запомните все! — Он повысил голос. — У вас есть выбор, но только до того момента, как вы встали на путь к Блуждающему Храму. Дальше выбора не остается, остаются лишь шансы. Вы уже не можете отказаться от Испытания пути, если повернуть назад — закончатся и шансы: это гарантированный переход в Иное состояние. Путь к Блуждающему Храму можно пройти и в одиночку. А можно не пройти.