Иной мир
Шрифт:
— Видишь-ли, Юр, во время бойни местный брат, шаман, ушел в переход. Он жил здесь, и здесь хранится то, что мне следует забрать, и передать одному из наших. Город, если и восстановится, то не скоро, и тут долго еще не будет шамана. А то, что тут хранилось, не должно оставаться без присмотра.
— Какой-то талисман? Артефакт, реликвия? — Я заинтересовался тем, как старательно Шам избегал прямо называть вещь, хранившуюся тут. — Или это — секрет?
— Да нет, Артур, никакого особого секрета нет. Есть проблема. Если Иные смогут заполучить это, то будут неприятности. Нарушится Равновесие, Иные станут сильнее, примерно, раза в три-четыре. Весь Мир тогда будут ждать тяжелые времена.
— И что-же это такое?
— Понимаете… — Шам вздохнул. — Если один из нас обосновался в каком-либо городе, то он должен иметь при себе жемчуг Высших. Это усиливает связь с Высшими, но только в
— Жемчуг Высших? — Вскинулся Юр. — Я думал, это сказки!
— К счастью, или к сожалению, но — нет. — Шам опять вздохнул. — Он существует. И даже Высшие не властны над ним, они лишь могут использовать его для усиления связи с нами. Забавно, правда? — Шам усмехнулся. — Высшие создали Мир, но нашли тут то, что им неподвластно.
— Это же целое состояние! Да на одну такую жемчужину…
— На одну такую жемчужину ты сможешь купить себе Франкию с Британией в придачу, Юр. Но не в этом ценность жемчуга. Чем сильнее связь шамана с Высшими, тем проще Высшим хранить Равновесие. Чем дольше у шамана жемчуг, тем стабильнее Мир вокруг. Проблема в том, что если Иные заполучат себе жемчужины, то, после определенного ритуала, даже слабейшие из них будут сражаться с людьми на равных. И смогут выбирать, оставаться ли им в Иной сущности, или совершать переход в человека. А кто захочет, в здравом уме, возвращаться в человеческое состояние, если люди будут слабы и беспомощны перед Иными?.. Нарушится Равновесие, Мир станет утрачен для людей, и, как следствие, для Высших. Если не будет переходов, то Высшие не будут получать свою энергию, необходимую для их существования. Их игра завершится, причем, проигравшими будут все. Мир станет Миром Иных, а без Высших пропадет даже возможность, шанс, вернуться в свой родной мир…
— То есть, мир наполнят скелеты? — Меня аж передернуло.
— Это будет вечное существование в сущности Иного, Артур. Людей тут не останется, понимаешь…
— Как не понять, конечно, понимаю.
— Команда “Вепря” состоит из хороших людей. Поэтому я не опасаюсь, что кто-то попробует ради жемчужин отправить меня в переход. Но я прошу вас особо не распространяться о том, что мы сейчас заберем с собой. Увы, в Мире немало алчных людей, которые, ради обладания хотя-бы одной жемчужиной Высших, пойдут на любую подлость, и любое преступление. А некоторые будут готовы даже к сделке с Иными, и обменяют жемчуг на кажущееся благополучие и власть. Им не дано понять, что если Иные победят, то и им не поздоровится…
Заваленный вход в подвал мы раскопали за час-полтора. Шам, сначала собиравшийся пойти туда в одиночку, поколебавшись, все-таки предложил Юру и мне составить ему компанию.
— Я не думаю, что защита от Иных пострадала, но если это так, то мне потребуются бойцы. Подземелья — это Мир Иных, они могут устроить сюрприз…
— Но они могли уже забрать то, что лежит в подвале!
— Не могли, Юр. Там несколько сфер защиты. Последнюю преодолеть может лишь шаман. Ни человек, ни Иной, не будет в состоянии протянуть руку, и просто взять жемчуг. И уж тем более, эту защиту не сломать ни ядром, ни упавшим камнем. Но она, защита, очень мала, и ее не сдвинуть с места. Как только жемчуг окажется вне сферы, ничего не стоит протянуть руку, и взять его.
— Тогда, наверное, нас двоих будет мало?
— Достаточно. В город, по подземельям, Иные просто так пройти не могут, лишь самые сильные из них в состоянии прорваться сюда. А их не очень много в Мире. Обычно, человек, попавший в Иное состояние, старается вернуться, лишь некоторым нравится Иная сущность, причем, настолько, что они, раз за разом, стремятся к ней. Да и места там, внизу, не так много, для боя на мечах. Двое вполне смогут драться, а вот трое-четверо только помешают друг другу.
Вниз вела узкая лестница, достаточная лишь для прохода по одному, и теперь Шам шел впереди. Свет маленького факела в его руках позволял видеть достаточно ровные стены, невысокий потолок, и несколько ступенек под ногами, дальше все терялось во тьме. Спускаться пришлось, по моим прикидкам, метров пятьдесят, потом лестница перешла в такой-же узкий коридор, который, впрочем, быстро вывел нас в маленькую, пять на пять метров, комнату. В левой и правой стенах были закрытые двери, а у противоположной коридору стояла невысокая тумбочка, с одиноко лежащим на ней массивным чугунным ядром.
— А вот и то, что нам необходимо было найти. — Шам подошел у тумбочке, и взял ядро в руки, без малейшего усилия приподняв его со столешницы.
— Оно
что, не настоящее? — Вырвалось у меня.— Почему? Ах, да. Это настоящий чугун, но очень тонкий, практически, как лист бумаги толщиной. — Шам подкинул ядро одной рукой. Внутри то, о чем я говорил. И Иных тут не было. — Добавил он. — Я бы почувствовал, если бы защиту попытались взломать. Теперь мы можем идти назад.
Выбравшись из подвала, Шам, в первую очередь, завязал в подобранную тут-же, на улице, рубашку кого-то из местных, ушедших в переход, свой ценный груз. Теперь мы охраняли человека, несущего в руке простую котомку, в которой угадывалось нечто округлое, сантиметров пятнадцати-шестнадцати в диаметре.
— Чем быстрее мы покинем это место, тем лучше. Ветер на Мальту будет попутным, штормов и ураганов нам не встретится. — Шаман выглядел очень усталым, сидя вечером на берегу у костра. Мы решили провести ночь на твердой земле, и отправиться в путь утром. Свое сокровище Шам переправил на шхуну, и с час, не меньше, воздвигал вокруг него защиту.
— Может, проще вернуться в Калабрию? — Микко, хоть и не совсем оправившийся от ран, не отказал себе в удовольствии прогуляться на сушу. — До Калабрии ближе…
— Нет. Я же сказал, попутный ветер будет в сторону Валлетты. К тому-же, наш добрый купец стремится получить изрядную прибыль за оружие и доспехи мальтийских мастеров. — Шам улыбнулся. — Не стоит лишать его такой возможности.
— Как скажешь. Мне, в принципе, все равно. — Молчаливый хлебнул рома из бутылки. — Парни, что будем делать с ранеными? Мы нашли пятерых, все в плохом состоянии. Ал, конечно, постарается их поставить на ноги, но ему понадобится неделя, а то и две.
— Ну, так и пусть лечит, на борту. — Высказался Селим. — Оставим их на Мальте, когда придут в себя. Путь не так далек, припасов у нас достаточно, поэтому ничего страшного в этом не будет.
Глава 32
Виктор
Камень. Каменный пол, каменные многогранные колонны, каменный потолок. Непонятно, на чем, и как этот потолок держался, но он ничем не отличался от пола. Плотно подогнанные друг к другу обработанные булыжники в точности повторяли покрытие пола на высоте пяти-шести метров. Никаких источников света, ни факелов, ни окон, ни, прости господи, скрытых электрических панелей, но было достаточно светло. Приблизительно, как в пасмурный осенний день. Достаточно редкие колонны ничуть не скрадывали ощущение бесконечного пространства: где-то далеко-далеко, куда ни глянь, пол и потолок сливались в одно целое. На полу, то тут, то там, были разбросаны самые разные вещи. И эти вещи явно не принадлежали Миру. У Виктора от удивления широко распахнулись глаза, и было от чего. Вот обычный электрический утюг, с оплетенным нитью шнуром, и вилкой, фирмы “Витек”. Вон — компьютерная клавиатура, из дешевых, “офисных”, белого цвета. Несколько книг, с такой знакомой обложкой, и основным, бросающимся в глаза, заголовком на каждой “Хроники Амбера”… Но именно книги и зародили в Викторе некоторую неуверенность. Такое издание, основательно потрепанное от постоянного перечитывания, стояло в книжном шкафу, и было знакомо, как облупленное. Но, позвольте! Роджера Желязны зовут не Роже Железный! А принцев Амбера было не десять, а девять! Внимательно изучая один за другим предметы, лежащие на полу, Виктор увлекся, и даже почти забыл о том, что ему нужно найти вещь именно из своего мира. Клавиатура была бы один в один, какой он и сам пользовался до того, как Высшие забросили его сюда, если бы не лишняя клавиша, с буквой “ять”. У утюга, при внимательном осмотре, оказалось, что он предназначен для сети напряжением в двести восемьдесят вольт. Газовая зажигалка смутила расположением колесика-кресала поперек корпуса, смартфон — антенной, какие были у самых первых мобильных телефонов… Он не чувствовал ни голода, ни жажды, он забыл о времени, всё потеряло смысл, кроме единственного: найти то, что принадлежит именно ЕГО миру. Флешка? Но такие разъемы дома не подойдут ни к одному компьютеру. Свеча? У нас не делают свечи с тремя фитилями. Общая тетрадь, 96 листов, он открыл ее и… Отбросил в сторону. Общая тетрадь в косую линейку — это не наше. Виктор двигался наугад, от предмета к предмету, как вдруг его взгляд упал на очередную книгу, лежащую на полу. Этой серией он тоже зачитывался в детстве, и помнил книги наизусть. На обложке мужчина, в чем-то средневековом, в обуви с длинными носами, сидящий возле каменной арки, задумчиво играл на свирели. А может флейте, шут их, иллюстраторов, знает, что они там изобразили, а сверху было написано: Кристофер Сташефф. Витька лихорадочно перелистал страницы, читая по диагонали текст. Да, ничего такого, что было бы незнакомо, или показалось бы странным. Книга “Пропал чародей”.