Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое.

отпилить пять крючков, предварительно сняв с них двух небольших

сомиков. До монстра, которого мы уже иногда замечали как

громадную тень возле поверхности – и тогда Чапа на нее рычал -

оставалось пара крючков, но добраться до них не получалось.

Зверюга успел оттащить нас от берега метров на сто, хотя на

конце перемета был привязан приличный камень вместо якоря. И

как добраться до берега - пора было подумать, камень и крокодила

тащить на буксире не получалось.

«Придется тебе поплавать», - предложил Дока, - «В

мотоцикле нож найдешь, и с ним вернешься. А потом решим, как

этот камень отрезать».

«Здесь сиди!» - приказал собачухе, и соскользнул за борт.

Встал на ноги – глубина ровно до носа. Без лишнего шума поплыл к

берегу, метров через пятьдесят стал на ноги и к нему пошел.

Парни, одолжившие нам топор, поинтересовались, каким

непонятным делом мы с Докой на воде занимались. Объяснил, что

сидит на перемете гигант, что конец перемета мы к лодке привязали,

но на его другом прицеплен камень, из-за которого вытащить

рыбину на берег не можем. Вот и приплыл за ножом – с ним

понырять, и если повезет, то камень отрезать.

«Горячку не порите!» - посоветовал тот, что постарше, -

«Попадешься на крючок – мало не покажется!»

Я пожал плечами – а что делать, другого выхода нет.

«У нас кошка есть, перемет со дна поднимать», - вспомнил

тот, что моложе, - «Могу тебе помочь – сплаваем вместе. А кошкой

перемет на дне зацепить – плевое дело!»

Через пять минут с молодым парнем и на его лодке плыли к

Доке. Я сидел на веслах, а Иван – так его звали – на корме

разбирался с кошкой. Определив, как натянута леска перемета, я

потихоньку и осторожно подплыл так, чтобы не знаю кто там на

крючке, оказался между двумя лодками на одной линии. Мой

неожиданный помощник еще раньше опустил кошку за борт, и точно

по расчету, в предполагаемом месте леску между крокодилом и

якорем перемета этим приспособлением зацепил. Медленно

подтащил ее к поверхности.

«Режь не думая», - освободил Ивана от всяких сомнений.

Парень все исполнил в точности, после чего потащил из

воды отрезанную часть перемета, снял с крючков несколько рыбин,

и выбросил в воду камень-якорь. Теперь можно заняться

крокодилом.

«Дергает?» - поинтересовался Иван у Доки, когда подплыли

к его лодке.

«Дергает, но приморился», - ответил тот, держа рукой леску

и демонстрируя невиданную озабоченность.

Я переполз в его посудину, и оттеснив Чапу в середину

лодки, начал устраиваться в носу, с намерением грести к берегу – на

воде нашего крокодила в лодку мы не вытянем ни в жизнь.

«Держитесь за мной», - предложил Иван, поняв мое

намерение, - «я вас к заливчику приведу, что бы рыбину на мель

вытащить!»

До берега и плыть ерунда, но с час мы проваландались.

Крокодил позволял пробуксировать метров тридцать, а потом

рывком утаскивал нас назад, и с этим ничего невозможно было

сделать. Но силы он все же потихоньку терял, и наконец я мог

спрыгнуть в воду, где было по колено глубины. Теперь направлял

лодку руками в маленький заливчик, к которому привел нас Иван.

Сейчас со своим напарником они стояли у входа на мель, держа в

руках по приличной дубине.

Крокодил ослаб, и уже не мог таскать лодку куда захочет.

Дока тоже соскочил в воду, и выбирая леску, медленно вошел в

заливчик, направляя в него рыбину. Лодку я подтащил к берегу, и

Чапа тут же из нее выскочил. Вытащил посудину из воды и ждал,

чем эпопея завершится.

До крокодила оставалось метров пятнадцать, он поднялся к

поверхности, и наконец мы увидели его во всей красе: сом, длиной

метра два, не меньше! Чапа завизжал, и собрался кинуться в воду

Доке на подмогу – пришлось его останавливать не только приказом,

а и руками, до того собачуху эмоции переполняли.

Дока медленно подтаскивал сома все ближе и ближе. Рыбина

уже не рвалась, а тащилась на буксире, изредка шевеля хвостом.

Наконец она в заливчике. Дока поэнергичней потянул леску, и с хода

сом выскочил на мель, так что спина и верх лобастой головы

оказались на поверхности. Парень прыгнул к нему и с размаху

ударил дубиной по голове. Сом дернулся и затих. К нему кинулись

остальные, в том числе Чапа, и через мгновение гигант был на

берегу, а собака держал в зубах конец его хвоста.

Теперь, когда страхи, что сом уйдет, порвав леску или сломав

крючок уже позади, всех участников поединка переполняли эмоции.

Дока, как внесший основной вклад в победу, не только сиял лицом, а

и напускал на него оттенок некого перед остальными превосходства,

и в словах не допускал даже мысли, что сом от него мог уйти.

«Я каждое его движение по леске чувствовал!» - уверял

остальных, - «Ни разу слабину не дал! И рывки все амортизировал!

Вон, смотрите», - демонстрировал ладонь, - «чуть кожу с пальцев не

содрал!»

«Ну и повезло вам, мужики!» - с завидным упорством

повторял парень, тот, что моложе, - «Что бы такой крокодил на

перемет – никогда не видел!»

«Ничего, и нам пруха будет!» - успокаивал его тот, что

постарше. Но весело, с явной надеждой, что и им когда-нибудь

повезет.

«А ты что молчишь?» - удивило веселого Доку отсутствие с

моей стороны проявлений телячьих радостей.

«Причин для веселья не нахожу», - ответил ему с улыбкой, -

«А боли головной – куда половину этого зверя дома засовывать –

сколько угодно! Холодильники то у нас обоих полные!»

«Ништяк!» - не получилось его озаботить, - «Зато друзей