Иной жизни для себя не представляю! Книга третья. Золотая лихорадка в русском варианте

Я начал догадываться, откуда время может появиться, но уверенности не было. Потому и спросил:

"И откуда оно появится?"

"Появится", - произнесла серьезно, помолчала и добавила, - "Я подала на развод".

Для ответа нужные слова почему-то не находились. Я видел, что Таня их ждет, и заменил их другим: молча повернул ее к себе лицом, посмотрел в глаза и поцеловал. Что в этой ситуации, по моим понятиям, равносильно объяснению в любви со стороны мужчины.

Геолог.

Первым еще в темноте зашевелился Паша. Вылез из спальника, разжег костер и поставил на него котелок с водой для чая. Понятно, душа горит, жажда мучит. С ухой он по молодости водочки тяпнул прилично, не сравнить со мной или Игорем Георгиевичем. Вот и страдает. Только чаем не поможешь, нужно совсем другое. А те, с кем он травился на равных - экипаж Урала - так и ничего, дрыхнут и не шевелятся.

Изредка открываю глаза, на Пашу поглядываю. Когда котелок с огня он снял, вылез из спальника и я, оделся и прошел к машине. Есть заначка, на всякий случай. С бутылкой вернулся к костру. Игорь Георгиевич уже поднимался, а Паша встретил с радостью.

Я пью чай, Паша с вожделением похмеляется, Игорь Георгиевич чуть-чуть пригубивает. Услышав бульканье, два соседа в стороне зашевелились, и чей-то голос с хрипинкой прорезался:

"Мужики, пьете, что ли?"

"Давайте сюда, пока не поздно!" - откликнулся Паша.

Володя с другом ждать не заставляют, подходят, устраиваются поближе к бутылке. Выпивают, чем-то закусывают. Я чай проглотил, собрал удочки и иду к лодке. Почти рассвело, сейчас начнется самый клев. Игорь Георгиевич тоже идет к лодке, а троица остается у костра, сейчас для них бутылка важнее.

Клев отличный, не успеваешь менять червяка. Но крупная рыба не попадает - подлещики и вобла грамм по двести. Один раз крупняк зацепился, леску потянул на глубину. И... сошел, к величайшему моему огорчению.

Часов в восемь от берега отплывает резинка с Володей и его другом, рядом со мной начинают проверять сеть. Голова непроизвольно поворачивается в их сторону - что же попало? Попало много, но больших экземпляров не заметил. Ребята поплыли к другой сети и из вида исчезают за островком тростника.

По времени и мне пора снимать перемет. Сворачиваю удочки и гребу к приметному пучку тростника, где у меня начало перемета. Как всегда, он не подводит: стандартные тридцать-тридцать пять килограмм рыбы, чуть больше обычного за счет десятикилограммового сома. Этот экземпляр зацепился крючком за губу, очень живой и пришлось поводить, прежде чем поднял его в лодку. Тут же решаю просить ребят засчитать рыбину в мою долю улова. Подержу его в бассейне, до возвращения в партию Алексея. Надо же опера чем-то удивить.

На берегу прокалываю сому нижнюю губу, пропускаю шнурок и надежно привязываю к приличному камню. Бросаю крокодила в воду, пусть надышится, до нашего отъезда.

Часам к двенадцать наша троица готова ехать домой. Володя и его друг остаются до вечера, из-за другого подхода к рыбалке. По десять килограмм рыбы на брата для нас нормально, а им чем больше, тем лучше. В последний момент Володя одаривает каждого из нас сазаном, специально для "Хе" - этот вид рыбы на перемет не цепляется.

Берем, благодарим. Когда все готово к отъезду, вытаскиваю из воды сома, заворачиваю в мокрую тряпку и укладываю в багажник. Теперь вперед.

В партии развез ребят, сома бросил в бассейн и он на моих глазах быстро отдышался, нашел место у стенки в тени и замер. Все, теперь можно приступать к домашним делам.

Часть шестая.

Опер. 1 августа, понедельник.

Не успел устроиться с Виктором Рыбаковым за столом кое-что обговорить, как в комнату зашла Таня: меня просят к телефону, звонят из Мирного. Побежал в приемную.

Узнаю голос Симонова И.С., начальника отделения милиции. После обычных приветствий интригует:

"Есть новости", - важно помолчал, пока я не попросил:

"Давайте, времени нет".

Новости интересные. Михаил Иванович, мой Мирненский коллега и помощник, поработал в поселках Солнечном и Пионерном. И раскопал, что Джафаров Амир побывал в последнем весной. И не просто пошатался по улицам, а работал шофером Камаза на перевозке руды от Пионерного к поселку Солнечный и далее до железной дороги, где руда пока перегружается в железнодорожные вагоны. Пока - это до завершения строительства перегрузочной площадки на полустанке у Придорожного, и ведомственного асфальта от него до Пионерного. Но и это не все. Работал Джафаров шофером подозрительно недолго, четыре дня, после чего из вида пропал. Сейчас Михаил Иванович продолжает разбираться в Пионерном, так что к телефону подойти не может. Времени осмыслить сказанное Симонов И.С. не дал: телефон дорогой, междугородний. И без паузы сообщил, что передает трубку моему помощнику из партии.

Услышал Юру. Не успел поприветствовать, как он начал выкладывать свое, меня озадачившее. Получалось, что бывший горный мастер не мог звонить начальнику дорожников , когда тот в день смерти сторожа на шахте приходил на вокзал к телефону. Физически не мог, потому что был во время важного для меня звонка в компании друзей и далеко от партии. Других подробностей Юра не сообщил, и вскоре разговор неожиданно прервался, а материал для размышления у меня появился объемный. Не зная с чего начать, решил все отложить до вечера - сейчас Виктор ждет, обменяться информацией, которую каждый получил в пятницу, а я частично и в субботу.

Информации пока кот наплакал, но в курс дел каждый вошел и несколько имен и фамилий в книжечку записал. Что бы помнить и не пропустить, если они из разработки одного попадут в поле зрения другого. Договорились завтра в конце дня встретиться, и разошлись.

Я засел за телефон и связался с жилищно-бытовым отделом в квартале с домами пять, семь, девять, одиннадцать по улице Красноармейской. Просьба - дать даты рождения, адреса и фамилии женщин с именем Галина. В ЖБО посмеялись моему "чрезмерному сексуальному аппетиту" и пообещали через час нужные фамилии сообщить, "раз милиции они так нужны".

Следующий звонок сделал начальнику ГАИ т. Шалову Н.А. С ним я чуть ли не в дружеских отношениях по недавней работе: у его клиентов машины угоняют, а я их усиленно искал. Так что встречались чаще, чем надо, и сейчас я слегка "обрадовал" человека, напомнил что жив и работаю, про него тоже не забываю. А потом продиктовал список из двадцати семи фамилий жильцов дома 32 по улице Линейной, с просьбой сообщить, у кого из них есть личный транспорт, какой и когда приобретен.

В ГАИ стоит компьютер, и долго ждать не пришлось. Через пятнадцать минут под диктовку написал одиннадцать фамилий владельцев машин, данные о марках и времени регистрации. Я полагал, что если у Панова или Джафарова есть друзья-сообщники, то ремонтировать личный транспорт в автосервизе у Панова и должны. То-есть, будут в числе постоянных клиентов, с ними мне и нужно разобраться. Надо же было с чего то начинать, и легче всего со списка, только что мне продиктованного - как сказали рабочие на автосервизе, все они "постоянные".

Вспомнив, что большинство домов по улице Линейной ведомственные, набрал номер телефона городского бюро инвентаризации. Хотел узнать, с каким примерно контингентом по профессиональной принадлежности придется разбираться, имея ввиду дом 32. Ответ заставил вмиг вспыхнуть жаром лицо. Я расстегнул ворот рубашки и начал обмахиваться бумажкой: дом 32 построен геологическим объединением, составной частью которого, как я прекрасно знал, была геологическая партия. Та, из которой я недавно вернулся продолжить работу в городе, и откуда вел единственный маленький след от целого букета серьезных преступлений. е-что обговорить ! августа, понедельник.ени и замер там в угл