Иной жизни для себя не представляю! Книга вторая

дерева огнетушитель из «горла» осушили, по очереди, предоставив главному

геологу право быть первым. А когда закусывали яйцами и колбаской, Игорь

Георгиевич, под действием любимого алкашами напитка проболтался:

« Город вам надоел, сами говорили. Вот в отряде и отдохнете, за двести

километров от партии. Юра скоро один останется», - знал, что жена у меня

уезжает к родителям, чтобы летом наградить первым ребенком, - «его

посылаю подальше от соблазнов. А тебе», - повернулся к Виталию, -

«придется гравику организовывать, больше некому».

Представив, какая у меня будет свободная и полная приключений

жизнь за двести километров от партии и других населенных пунктов, я - так и

обрадовался, и как прибабаханый геолог-романтик, а и как обожатель охоты и

сопутствующих ей мероприятий по дегустации добытого. Виталий же,

охотник тоже, Игорю Георгиевичу напомнил:

«Только без жены. За двести км от больницы, с детьми ей в отряде

делать нечего».

В приподнятом бормотухой настроении, мы не торопясь пошагали

дальше. Конечно не подозревая, что всего минуту назад, вместе с отрядом,

определилось и наше с Виталием участие в криминальной истории,

придумать которую почти невозможно, даже при хорошо развитом

воображении.

Часть первая.

Из города смылись при первой возможности. В этот же день, когда мы

тряслись в плацкартном вагоне поезда, мой друг и товарищ Леонид

Дмитрович, назначенный начальником отряда, из партии на трех бортовых

повез рабочих, разобранные домики и палатки, ставить их рядом с

выбранным на карте родником. Мне же оставил записку с поручением: когда

бортовые вернутся, с одной из них в отряд подвести доски, рейки, брус, и –

самое главное – все необходимое для кухни, в том числе и повариху.

Машину загрузили под завязку, до уровня бортов. А сверху четыре

гаврика расстелили спальники, что бы на них лежать, когда двести

километров и даже больше будем пилить по старому проселку, с ухабами и

пылью, и часов пять, не меньше.

3

Утром я попрощался с женой - через неделю из партии уедет к моим

родителям - и с рюкзаком за плечами пошел в гараж, к нагруженной доверху

машине. Возле нее тут же «обрадовала» повариха: забыла кое-что купить из

продуктов, и нужно заехать в Мирный. Что мне совсем не понравилось:

шофера машины видел всего один раз, и понял, что за ним нужен глаз да глаз,

и двое молодых парней, принятых рабочими на геологической съемке,

доверия тоже не внушали.

Как в воду смотрел! В Мирном остановились на пятнадцать минут на

стоянке рядом с милицией, и все побежали в поселок непонятно зачем. Я же с

поварихой пошли в продуктовый. А вернулись назад – шофер не вязал лыка.

Это сколько же выпил, если за пятнадцать минут дошел до такого состояния!

Но он хоть к машине вернулся! Зато один из молодых парней отсутствовал, и

как мне тут же сообщили, сидит в милиции. И что делать?

К счастью, четвертым пассажиром машины – если не считать повариху,

которой я как женщине определил место в кабине рядом с шофером –

оказался Егорыч, надежный техник геофизик старой, еще военной закалки.

Он и предложил шофера подменить, потому что возвращаться нам в партию и

на того жаловаться – себе дороже, нечего было от машины отпускать. Но я

должен сходить в милицию, выручить молодого парня.

«Тогда так», - предложил я решение, - «ты сейчас машину со стоянки

отгоняешь на дорогу в отряд. Что б менты ее не нашли, если надумают

шофера проверить. А я иду за парнем».

Тот оказался трезвым, но возбужденным. Решил выпить стакан

газировки, из сатураторной установки, а она три копейки проглотила, но

воды не выдала. Парень стукнул по сатуратору кулаком – обычное, между

прочим дело, я и сам не раз так делал, - но вода не полилась. В порыве гнева

врезал по нему ногой – на глазах мента в штатском. И попал в милицию:

штраф за кощунство десять рублей, а их у парня нет. Пришлось доставать

свои деньги. И побыстрее из ментовки смываться, после слов дежурного:

«Надо бы на шофера вашего посмотреть. Знаем мы геологов: по одному

не пьете, а если и он такой же», - кивнул на парня, - «то дальше штраф

стоянки вы сегодня никуда не уедете!»

Из ментовки мы не пошли, а побежали к машине! И сразу на ней

рванули из поселка, не дожидаясь появления гаишника – в Мирном и такой

был. До ночи (вот тебе и пять часов!) тряслись на спальниках, держась за

веревки обвязки груза. Наконец в свете фар показались фанерные домики и

палатки отряда. Слава тебе, господи! Не сломались, не перевернулись, никто

из кузова под колеса не свалился!

Устроился я в домике начальника – по его предложению. А на

следующий день после работы (и двух месяцев осточертевшей городской

жизни) вокруг отряда пробежал, поднялся на ближайшую горушку и

посмотрел, что вокруг нас творится. Все отлично: горки невысокие - по

таким приятно ходить в маршрутах, а архары, кеклики, может и кабаны

водятся. И за ними на юг сразу начинается равнина, с громадным на нем

такыром – сайга должна быть обязательно. И отряд стоит на борту широкой,

4

заросшей саксаулом долины, которой не видно ни конца ни края, и зайцев в

ней, а может и каракурюков, должно быть, в местном безлюдье, навалом.

Удивился одному: кроме проселка, по которому мы в отряд приехали, через

родник проходил еще один, с юга на север. Причем не просто

просматривался среди травки, а был подразбит, как если бы по нему в