Иной. Том 5. Адская работа

Аркадий продолжает атаковать, отбиваю его руки блоками, удар ноги принимаю на пресс. Отвечаю ударом в нос, локтем по диагонали в висок и ногой — с разворота в живот. Князь Скуратов успешно пропускает все три удара. То ли он в единоборствах совсем никудышный, то ли реакция не прокачана.

Аркадий бьёт. Пригибаюсь и впечатываю кулак ему в живот, блокирую удар, пробиваю в челюсть. Аркадий пошатывается после, но пока на ногах пока держится.

Он отступает. Чувствуя, что инициатива у меня, продолжаю бить и вдруг понимаю, что мои кулаки не достигают цели, а встречаются с невидимой стеной. Что-то новенькое. Работать руками, посылаю в них ещё больше энергии, но воздушную преграду проломить не получается. Меня чуть не сбивает с ног ударная волна. Принимаю стойку пошире и сосредотачиваюсь на телекинетической защите.

Опять мы с Аркадием какое-то время стоим и таращимся друг на друга, пытаясь применить свои способности. В конце концов, мне удаётся оторвать противника от земли, но тот усилием воли опускается обратно и, воспользовавшись тем, что я ослабил защиту, валит меня дистанционным ударом.

Вскакиваю. Скуратов мгновенно перемещается ко мне. Мой удар останавливает невидимая стена. Аркадий тоже бьёт. Ловлю его запястье. После короткой возни его рука оказывается в моём захвате. Выворачиваю её и давлю на локтевой сгиб, пытаясь сломать, Аркадий старается высвободиться. Подсечка — и он летит на землю. Мои пальцы, напитанные энергией, вцепляются в шею противника. Это происходит так быстро, что он не успевает поставить свой невидимый щит.

Аркадий не сдаётся: то пытается разжать мои пальцы, то бьёт, то воздействует телекинезом. В какой-то момент ему удаётся отодрать мою ладонь от своей шеи. Отталкивает меня обеими ногами, вскакивает. Пригибаюсь, прохожу под его рукой за спину, и делаю удушающий захват.

Аркадий брыкается, пытается разжать мои руки, но все его попытки остаются тщетны. Я всё сильнее и сильнее сдавливаю его шею.

Вдруг он перестаёт сопротивляться. Происходит это так внезапно, что поначалу мне кажется это какой-то хитрой уловкой, и я продолжаю душить. И лишь спустя секунд десять: поединок окончен. Аркадий не шевелится. На всякий случай резко кручу вбок его голову, чтобы сломать позвонки.

Вбираю в себя энергию противника — её более семи тысяч. Отхожу. Неподвижное тело с искажённым от злобы серым застывшим лицом лежит на земле. К нему тут же подбегают доктор и оба секунданта. Каждый удостоверяется, что Аркадий мёртв.

Виктор Скуратов делает сигнал сидящим в вездеходах людям. Напряжённый момент. Хоть я и знаю, что дядя — на нашей стороне, но мало ли, что ему взбредёт в голову? А я после поглощения большого количества энергии нахожусь в некоторой прострации. Опять подскочило ДЦНС, надо немного придти в себя.

Из «Кочевника» вылезают два амбала с чёрным пакетом, упаковывают тело Аркадия и относят в вездеход.

Виктор вежливо прощается с нами, заверив напоследок, что все условия будут выполнены до конца (это он про то, чтобы не привлекать полицию), затем вместе с целителем они возвращаются в вездеход.

Дядя даже виду не показывает, что мы с ним на одной стороне. Наверное перед своими не хочет спалиться. Просто уезжает.

До меня лишь сейчас начинает доходить, что произошло. Аркадий Скуратов — человек, который убил мою мать и создал мне в жизни столько неприятностей, мёртв. Его больше нет.

На моей памяти уже не первый раз гибнут люди, которых я хорошо знал. Раньше это всегда оставляло на душе неприятный осадок. Даже когда мне пришлось убить Надиного брата, напавшего на меня, было жаль, что так случилось. А сейчас — ноль эмоций. Ну подох и подох, и поделом ему.

— Поздравляю с победой! — сказал Степан, когда оба чёрных «Кочевника» скрылись из виду. — А силёнок у тебя, и правда, поприбавилось с момента нашей последней встречи. Убил такого могучего соперника.

Могучего… Я усмехнулся про себя. Степан, кажется, не видел по-настоящему могучих соперников, которые и его, и меня способны прихлопнуть, как муху.

— Да, силы увеличились, — подтвердил я.

— Так что будем делать? Возвращаемся? Надеюсь, эти ублюдки не устроят на нас засаду.

— Да, поехали обратно. Не думаю, что будет засада.

— Поздравляю! — позади нас раздались хлопки в ладоши.

Мы оба резкое обернулись. Перед нами стояла непонятно откуда взявшаяся Марина. Я-то, конечно, знал, как она сюда попала, а вот Степан — нет, и мне было смешно наблюдать, как у него глаза полезли на лоб от удивления.

— Марина Александровна? А вы… — выдавил он.

— Так, мимо проходила, — на лице моей наставнице появилась загадочная улыбка. — Ну, не будем задерживаться, поехали в Игрим. У нас с Кириллом есть ещё ряд важных дел.

— Что за дела? — не понял я.

— Ну как же? Ты разве не хочешь обсудить с братом вопросы наследства? Поехали.

* * *

Когда Маринин сини хэтчбек «Астра» подъехал к воротам усадьбы, был уже глубокий вечер. Времени на то, чтобы добраться до особняка, ушло много: часа полтора ехали до портала в Игриме, полчаса проторчали на базе, ещё около часа пробирались сквозь столичные пробки.

И вот мы здесь.

Длинный двухэтажный особняк за решётчатыми воротами освещали фонари, в нескольких окнах на первом и втором этажах горел свет. Но вряд ли мачеха принимала сегодня гостей, иначе Виктор предупредил бы нас об этом.

Марина остановила машину напротив ворот:

— Ну, Кирилл, рад вернуться в родовое гнездо?

— Сложный вопрос, — сказал я. — У меня с этим домом связано мало хороших воспоминаний. А вот в глаза своего брата было б интересно взглянуть. Жаль он сейчас живёт в другом месте.

— Тоже хочешь его убить?

— Нет, не хочу. Он — никчёмное существо, но я почти не злюсь на него. Максимум, что хочется сделать, это плюнуть ему в рожу. Пусть живёт, только не показывается мне больше на глаза.

— С этим уж сам разберёшься. Ты знаешь, что нужно СКИФ.

— Да-да, разумеется. «Синяя звезда» и база. Забирайте, я дал слово, но взамен мне нужна помощь с документам, не забудь.

— Тебе окажут юридическую помощь, какое бы решение ты ни принял.

— Да… — протянул я. — Интересно, долго мне придётся уговаривать Ларису Андреевну?

— Ну вот сейчас и увидим. Пошли, время уже позднее.

— Да, правильно, не будем затягивать, — я открыл дверь и вышел, Марина — тоже.

Я смотрел на особняк, и меня охватывало странное чувство — торжество с примесью волнения. Всю жизнь я прожил здесь почти на положении слуги, нежеланного отпрыска, от которого семейка хотела избавиться, а сейчас вернулся как хозяин.

Я не знал, как всё сложится, не знал, согласится ли мачеха, Лариса Андреевна, отдать мне родовую компанию, и как долго придётся убеждать её. Но главное дело было сделано: Аркадий Скуратов мёртв, больше он мне не навредит.