Инсектерра. Выжить в любви

— Ты что, спишь на ходу? Говори сейчас же, как тебе удалось удрать от лесных тварей?

В моей голове будто бы со скрипом сдвинулись с места какие-то невидимые шестеренки. Он, что же, называет «тварями» обитателей коттеджа? Тогда я согласна, думаю, попадись я этому Бугру у реки, меня бы просто так домой не отпустили.

— Да, я сбежала. Я хотела к людям выйти. Спасибо, что нашли меня. Помогите же попасть домой! Пожалуйста…

Гнилозубый мерзко расхохотался, но Высокий грубо одернул его:

— Не видишь, девчонка напугана, одно небо знает, что ей довелось пережить в Инсектерре.

А потом Баруш уже более внимательно оглядел меня с ног до головы:

— Не трясись! Никто не обидит тебя здесь, я за этим пригляжу… до поры. Но о городе можешь забыть. Даже если тебе повезет и ты доберешься до заставы, даже если раздвинешь ноги перед каждым стражником, тебя все равно не пропустят. Мы для них хуже прокаженных, мы общаемся с тварями, живем с ними по соседству и даже устраиваем обмен. Тебе еще повезло, что осталась жива и сбежала. Пока будешь при мне, посмотрим, на что сгодишься. Но если попробуешь покинуть селение…

Мужчина стиснул мое горло железными крючьями пальцев, я несколько раз моргнула, со всем заранее соглашаясь. «Я буду кроткой овцой, буду Вас слушаться, только хватит меня душить». Вслух я просипела что-то похожее:

— Прошу вас, не убивайте. Я врач, умею лечить людей, обещаю — я смогу быть вам полезна.

Гнилозубый криво улыбнулся, из уголка рта потекла струйка слюны, я едва могла скрыть гримасу отвращения, так он был противен в этот момент, да еще когда снова заговорил:

— Не бойся, маленькая, лишать тебя жизни — напрасное расточительство. Здесь почти нет годных юбок, одни седые старухи да слабоумные.

Баруш немедленно отпустил меня и уже черной тучей двинулся в сторону приятеля:

— Придержи-ка язык, ты — вонючий ублюдок! Я своими руками закопаю тебя в дерьме, если еще хоть слово скажешь худо о моей Райни.

На лице Мелкого отразился страх:

— Вы неверно поняли меня, Тан Баруш — я вовсе не имел в ввиду ваше святое дитя, к тому же Райни — первая красавица в Речной долине, и я готов целовать песок, по которому ступали ее белые ножки.

— Рад это слышать, брат Хартук. Но ты должен будешь подтвердить свое смирение и потому, когда вернемся в поселок, ты выпьешь вечернюю мочу моей Блаженной Дочери. Может, и на тебя потом снизойдет благодать, и ты станешь столь же невинным и кротким.

— Почту за великую честь, — чуть дрогнувшим голосом пробормотал тот, кого назвали Хартук.

Кажется, он и сам был не рад своей неуемной болтливости. Не думаю, что он был очень доволен свалившейся на его голову «благодатью».

Я же потупила взгляд к земле и кое-что смекнула. Судя по всему — это секта. Какие-то фанатики поселились на природе, питаются подножным кормом, поют гимны любви и свету, избегают цивилизации. Я уже проходила что-то подобное, как это знакомо… Надо ко всему здесь присмотреться, притвориться покорной и как только выпадет возможность, быстренько покинуть это жуткое место. Таков был мой нехитрый план. А что можно было еще придумать?

Скоро мы втроем добрались до небольшой деревушки у излучины реки. Уже к вечеру этого дня я выяснила, что в поселке всего пятнадцать домишек разной степени ветхости. В каждом ютятся темные личности, обычно уже преклонных лет — седые изможденные старики и старухи. Детей я не видела вовсе. Даже подростков. В основном мужчины, но вид они имели явно не боевой и на истово верующих не очень-то походили. Неопрятные, равнодушные, опустившиеся люди.

Сначала я подумала, что здесь царит эпидемия, и я попала в лепрозорий, иначе как объяснить, что этих людей держат в изоляции. Но позже выяснилось, что особой заразы нет, просто все обитатели поселка — это бывшие преступники, злостные воры и душегубы. Кое-кто был сослан сюда с каторги на королевских рудниках.

Тан Баруш оказался местным лидером, он поселил меня в своем доме. Хартук — правая рука Баруша и, кажется, бывший подельник. Позже я узнала, что на счету этой парочки немало загубленных жизней. Но разбойники были схвачены, биты плетьми и высланы за пределы какого-то Королевства севернее реки. Да-да, я не сразу смогла понять, что эти ребята были абсолютно вменяемы и честны со мной.

Все, что меня окружало, буквально вопило о Чужом мире, куда меня угораздило попасть. Это была совершенно иная реальность, Тан Баруш называл ее красивым словом Дэриланд, рассказывал мне о надменных рыцарях и любезных трактирщицах, о своей воровской удаче и былых кутежах. Он любил поболтать после пары глоточков браги, а я сидела, будто онемевшая, только кивала головой, все более проникаясь ужасом своего положения. Я и понятия не имела, как мне вернуться назад, что нужно для этого сделать.

У вожака изгоев оказалась симпатичная дочка Райни, мы легко с ней сошлись. Я догадалась, что мне оставлена жизнь и неприкосновенность только ради нее. Баруш души не чаял в своей пятнадцатилетней дочурке и хотел раздобыть ей подругу. Я вполне подходила на роль наперсницы, но в первый же час общения поняла, что девочка слабоумная. Может, в этом было как раз ее счастье… Милое, трогательное существо, что бы с ней стало, если бы отец относился к ней более равнодушно или напротив смотрел с вожделением? Страшно даже представить участь бедняжки.

Стоило мне показаться на улице, как Хартук начинал следовать за мной по пятам, думаю, сам Баруш поручил ему слежку. Но один лишь вид этого гаденького дурно пахнущего мужчинки вызывал во мне приступ омерзения. Да, я коротко кивала при встрече, стараясь тут же отводить глаза, чтобы не замечать огонек голода в ответных взорах. Как же меня бесил этот придурок! Он таскался за мной и ныл, что изголодался по женщине, умолял разрешить ему потрогать меня, предлагал какую-то плату. А однажды выругался так, что я ничего не поняла:

— Ублажать тварей тебе нравилось больше, да? Маленькая ты дрянь! Сучка похотливая! Тебя привлекают краснокожие уроды с размалеванными телами? Я не хуже их, милашка, поверь! Ух, как бы я хотел воткнуть тебе между ног… Ну, не бойся так, не убегай, Марга, у меня тоже есть шрамы, смотри, у меня вся спина исполосована и два клейма, второе на животе, я сейчас покажу. Тебе может понравиться, когда-то я ловко умел развлекать девиц.

Я в тот день еле вырвалась от его липких рук и убежала в дом Старосты, так и не набрав воду в реке. Очень надеюсь, что Баруш накажет своего подельника, я даже попрошу Райни заступиться. Она добрая, хотя и мало что здесь понимает. Лишь бы ее отец не умер рано, иначе девочку ждет печальная судьба. И меня тоже… Господи, что здесь ждет меня!

Их быт оказался невероятно груб и примитивен. Я постаралась, как могла, навести порядок в лачуге, что теперь и мне служила убежищем. Райни старательно взялась помогать, у девчушки не было матери — по рассказам Баруша, его подруга не вынесла тягот и лишений здешних мест. Женщина пробовала бежать, и ее пронзили мечами стражи Южной Заставы. Райни тогда была совсем малышкой и как ее потом воспитывали остается лишь догадываться.

Еда в деревне была скудной, бывшие каторжники, правда, обрабатывали поля с чахлой пшеницей, садили какие-то овощи, но культурные растения едва вызревали, задушенные сорняками. Работать здесь никто не любил. Нас-то еще выручала рыба, которую Баруш ловил в реке плетеными из лозы ловушками или сетью. Также неподалеку, оказывается, был лес, уж там точно можно было раздобыть пропитание, но в густые заросли никто из поселения не совался. Люди боялись леса, а точнее Тех, кто там обитает. Охотнее всего об этом говорила «блаженная» Райни: