Инсомния-3

Это длилось часами по моему субъективному восприятию времени. Я уже забыл кто я, зачем я здесь. И даже перестал думать о том, что по идее уже давно должен был проснуться. Физическое тело без внешнего воздействия не должно было выдержать столько времени в мире снов, как ни растягивай восприятие внутри калейдоскопа.

Но и об этом я тоже не думал. Я рассматривал темноту вокруг, пока она не начала расцветать. Я с восхищением смотрел на светящиеся переплетения, будто находился посреди поля, а вокруг прорастали побеги травы и деревьев. Только все это светилось изнутри.

Я смотрел, как вокруг меня прорастают лианы эфира, извиваясь и переплетаясь в причудливые узоры. Да, это место чем-то напоминало деревья. Наверное так выглядит жизнь сама по себе.

Эфирные потоки сплетались вокруг, проходили сквозь меня, оплетали мой источник, струились во все стороны, наружу извне и обратно. Это выглядело фантасмагорично и я никогда бы не смог объяснить кому-то, что вижу. Это как попытаться нарисовать трехмерное дерево, когда ты можешь всего-лишь поставить точку на бумаге.

Завораживающее зрелище увлекало, хотелось раствориться в нем, остаться тут навсегда, стать частью этой прекрасной картины. Стать частью совершенства.

— Это и называется зов, — голос Кастера донесся откуда-то издали, но слова возвращали меня в реальность. — Пока у твоего источника есть физическое воплощение, оно удержит тебя. Но как только умрешь, зов станет непреодолимым. Ему невозможно противостоять. Лишь отодвинуть неизбежное.

— Я… Понимаю. Теперь понимаю.

— Хорошо бы раствориться в грезах, — мечтательно произнес Кастер. — Плохо, если тебя зовет кошмар. Мне удалось снять метку Шики ценой своей жизни. Видимо, калейдоскоп решил, что я искупил свои грехи перед ним. Но так везет не всем. Это хороший сон, чтобы раствориться в нем. Ты видишь этот сон?

— Да, — кивнул я, наблюдая за переплетениями эфирных нитей, что образуют каркас. Естественный каркас, на фоне которого поделки ловцов кажутся грубыми и примитивными. — Он красивый, стройный и спокойный.

— Ты видишь основу. Чужой эфир разрушает ее и потому сон защищается. Ловцы рушат сны своим вмешательством. По идее, калейдоскоп должен помечать всех ловцов, потому что они вносят хаос, а Шики избавляют мир снов от хаоса, который творят ловцы. Но почему-то все наоборот. Посмотри внимательней, ты видишь, что ты делаешь с этим сном? Ищи эфирные потоки, выбивающиеся из общего рисунка. Ищи чуждое этому месту.

Само собой я видел себя, будто со стороны. Мое эфирное тело по прежнему напоминало нервную систему человека, как и у всех ловцов. Но чем выше становился ранг моего сна, тем больше мои потоки напоминали физическую оболочку. Каналы переплетались, становясь похожими на канаты. Теперь я уже отдаленно напоминал фигуру человека, а не просто ходячую эфирную систему.

Затем я разглядел существо иного порядка. Мой эфир был замкнут сам на себя, выходя из источника в районе солнечного сплетения, он в итоге возвращался обратно. У существа эфир был очень похож на мой, такой же серебристый, искрящийся, но он тянулся откуда-то извне. Через переплетения ветвей конструкта сна, словно тянулась пуповина откуда-то издалека.

Она извивающимся лучом доходила до меня, обвивая и переплетаясь с моим источником, будто наматываясь на него, так что с первого взгляда было тяжело понять, где чей поток. А где-то в центре этой пуповины формировалась размытая фигура, будто посредник между мной и далеким источником.

Знакомый силуэт ската. Врум получал свою силу откуда-то извне, скорей всего там в калейдоскопе его родной сон. И теперь я точно видел, что мы со скатом связаны, объединены и переплетены. Наверное, так выглядит безусловный договор.

Легким усилием воли я потянулся тысячей каналов-ниточек к Вруму и соединил их с такими же ниточками ската. Энергия из моего источника потекла в него, лишь немного отличаясь по цвету и интенсивности сияния. Наш эфир действительно был очень похож.

Затем я сосредоточился на поиске Кастера и это оказалось куда сложнее. Мне понадобилось куда больше времени, чтобы найти его, потому что он не стоял обособленно, как мы с Врумом. В конце концов, я обратил внимание на окружающий меня сон.

И только тогда заметил сгусток переплетений в одном месте. Что-то неоднородное, более плотное, в отличие от всего остального сна, что окружает меня. Это и был Кастер. Только у него не было канала как у Врума, потому что он не сновидение.

Вместо этого он был частью сна вокруг. И я видел, как калейдоскоп высасывает из него жизнь, каплю за каплей. Сияющие ветви, составляющие пространство, сами тянулись к Кастеру, вплетаясь в него, проникая глубже, перехватывая каналы. А затем они тянули его во все стороны, изгибая, выпрямляя и заставляя узор меняться.

Сон впитывал Кастера, медленно поглощал и преобразовывал. Я видел, как знакомая фигура наставника в эфирном плане постепенно приобретала черты окружающего переплетения лиан. Может час или два, может день или год. Но скоро от Кастера не останется и следа. Он станет частью общей картины этого сна и я не знал, как ему помочь. Да и не похоже, что он сопротивляется.

— Хорошо, — вновь повторил наставник. — Не пытайся помешать ему, это бесполезно. Не нарушай целостность сна, иначе ты его лишь разозлишь. А я уже говорил, что этот сон злить не стоит. Поверь, раствориться в этом месте — большая честь для такого, как я. А теперь постарайся увидеть главное, — его голос стал серьезным. — Посмотри на хозяина этого дома. Это будет трудно, но ты должен справиться.

Я не стал тратить времени на слова и вопросы. Я чувствовал, что как раз времени у меня не осталось. Если я вдруг не успею, а то еще хуже — проснусь, то последний урок наставника останется не пройденным. Я чувствовал, что сейчас подхожу к чему-то очень важному, самому важному за все время, проведенное в этом мире. И потому приложил максимум усилий.

Проблема была в том, что я вообще ничего не видел. Есть я, Врум, Кастер и сам сон вокруг нас. Но больше никого. Следуя логике калейдоскопа, смотритель должен чем-то походить на Врума, он же тоже по сути своей сновидение. Я искал какую-то пуповину или сосредоточение энергий, переплетение каналов. Но ничего не мог обнаружить.

— Ты смотришь на детали, из них делаешь выводы, а затем соединяешь все в единую картину, — произнес Кастер. — Ты всегда так делаешь. Пытаешься найти невидимое для других и от этого развить цепочку событий. Так ты никогда не найдешь Ская. Смотри масштабней, глубже. Смотри сразу на все. Твой подход не работает в этом мире, Лаэр. В твоем прежнем может и работал, но не тут. Мир снов устроен иначе, ты всегда знаешь ключевые вещи. Они жирными мазками отпечатываются в сознании. Тут невозможно спрятать что-то важное в мелочах. Но возможно спрятать в чем-то огромном. Если хочешь замаскировать дерево, не надо сажать его в лесу на глазах у всего мира. Надо весь мир посадить внутрь дерева. Понимаешь?

Я пока что понимал, что мой наставник даже после смерти водил меня за нос. Он в курсе про Ская и то, что я из другого мира. Но я никому об этом не говорил, кроме эльфийки и… Магистра Корли Ки, который был другом Кастера. Ну да, чего удивляться-то? Интересно, магистр с самого начала знал или рассказал Кастеру уже в калейдоскопе?

Впрочем, сейчас не время. Счет шел на минуты, я это нутром чувствовал. Да нет, теперь я это просто видел своими глазами, хоть и понимал, что у меня никаких глаз-то и нет.