Инсомния

— Понятно, — вновь широко улыбнулась женщина.

— Я провожу, — мне на плечо легла тяжелая рука и подтолкнула меня вперед.

Я с замиранием сердца пошел дальше. Если усну в том же месте, смогу получить больше информации. Как-то все просто складывается.

Мы миновали ряды коттеджей, обошли небольшую рощу с прудом и подошли к отдельно стоящему дому.

— Место жительства с учетом национальных особенностей. Специально создано для особых студиозов, — произнес магистр Ки.

— То есть где-то есть нация, которая привыкла жить в этом?

Я смотрел на обветшалую, прогнившую хибару с покосившейся дверью, что болталась на одной петле. Даже с такого расстояния я чувствовал запах вони, разносящийся от этого недоразумения.

— Конечно. Национальная архитектура Лира. Специально для вас.

— Откуда вам-то знать, как живут в Лире?

— Я и не знаю. Но ведь и вы тоже. Так что располагайтесь и чувствуйте себя как дома.

Ничего не скажешь. Переиграл и уничтожил.

* * *

Ежеглавная рубрика "жду предложения по прозвищу для однорукавника":

Глава 9. Расслабьтесь, очистите разум, раскройте чакры, познайте дзен, найдите внутреннюю богиню и растворитесь в потоке любви

Жить в спартанских условиях мне не привыкать. Так что не на того нарвались. Внутри не было странных ребят в болотных безвкусных костюмах, акул в тумане, гигантских змей и пыточных казематов.

Так что официально заявляю, что это лучшее жилье в новом мире, где мне приходилось спать. Оно уступает только лавке пожилой матушки Одноглазого, но на голову делает волшебный круг камней и яму в корнях дерева.

К тому же здесь имелась вполне добротная, пусть и скрипучая кровать. Кухня и большая комната с диванами и старинным столом. Вполне нормальный кран и даже душ, вполне современные, пусть и простенькие. Я быстро нашел источник вони и выбросил его за дверь.

Это были старые тряпки, объедки и покрытая плесенью посуда. Паука из угла выселять не стал, назвал Гошей. Так что теперь у меня имелся полноценный сосед.

А стоило принять душ, так вообще хорошо на душе стало. Пусть тут даже мыла не нашлось, но хотя бы просто смыть запекшуюся кровь было здорово. Осмотрев свое тело, понял, что рубцы и раны почти затянулись. Шрамов на теле прибавилось, но это не беда.

Гематомы и синяки практически рассосались, чувствую себя более-менее, хотя и не отказался бы от еще одной склянки той противной жижи, что влил в меня Смерть.

А еще хотелось жрать, но жрать было нечего. Высохшее семя Камнецвета отдавало кислятиной и я выкинул его на улицу к остальному хламу. К тому же солнце давно скрылось за горизонтом, а магистр обещала разбудить нас рано утром на начало занятий.

Потому я вырубился спать, прикрывшись драным покрывалом. Запах нечистот никуда не исчез, но стал слабее, так что займусь этим позже. А еще магистр меня надул.

Я не увидел не то что снов про Ская, но вообще никаких снов. Как в старые не добрые времена. Просто тьма, за которой следует пробуждение. Ни-че-го.

Ну и ладно, меньше придется объясняться с магистром. Нет нужного домика — нет разговора о том, откуда я вообще узнал про Ская. Что-то мне кажется, моя история знакомства со странным кошаком, это не рядовое событие для этих мест.

Разбудили нас рано, и проспать в этом месте пары будет затруднительно. Сирена верещала на каждый дом какую-то заунывно-мерзко-бодрящую мелодию. Словно от этой музыки мы должны легче просыпаться и быстрее натягивать радостные лыбы на сонные морды.

Все та же женщина магистр встречала нас у ворот белого квартала. Я прослушал, как ее зовут, когда она представлялась и даже не уверен, что она представлялась. Но другие студиозы звали ее куратором.

В воздухе запахло цветами, стоило мне отойти подальше от своей халупы. Помнится, из деревни я выходил поздним летом, но здесь ощущалась скорее весна. Даже мне в одних рваных штанах на голое тело было тепло.

А неприятным сюрпризом оказался внешний вид учеников. Они все выглядели одинаково. Туфли, брюки, белые рубашки, жилетки строгие юбки ниже колена у девушек. И белые то ли плащи, то ли мантии с воротниками. Все одинаково одеты в школьную форму, один я стою полуголый и ловлю чужие взгляды.

А нет, не я один тут выделяюсь. Модник успел примерить новую школьную форму и не поленился оторвать левый рукав, как на рубашке, так и на мантии. Он вновь стоял позади толпы, держась в отдалении. Или это остальные старались к нему не приближаться?

— Солнечные батареи? — спросил я, проходя мимо и кивнул на три наруча на его левой руке.

Он посмотрел на меня, скорее удивленно и даже дернулся от неожиданности. Мы поиграли в гляделки пару минут, и я продолжил, так и не дождавшись ответа.

— Тоже с детства левые рукава не любил. Неудобные, вечно трутся, движения сковывают. То ли дело правые. Само совершенство.

— Ты со мной говоришь? — наконец произнес он.

Голос у него был низким, тихим и немного грубым. Как и он сам, впрочем.

— Слышал когда-нибудь про великую и ужасную войну братьев Твикс? У каждого из них был свой завод по изготовлению шоколадных палочек…

— Уважаемый студиоз Лаэр, — раздался теплый женский голос. — Почему вы не переоделись в школьную форму?

Магистр сверлила меня своим лучезарным взглядом, словно мысленно выдавливала мне глазные яблоки своими изящными пальчиками.

— Понимаете, вечно эти курьеры адрес путают, — я махнул в сторону своей халупы. — Говорю им от помойной кучи направо, а они налево идут. Вот и опять не доставили вовремя.

— Форма была доставлена заблаговременно в каждое жилище белого квартала в трех экземплярах на студиоза, — широко улыбнулась она.

— Видимо в моей конуре собака жила, судя по запаху. Вот и перепутали. Все три раза. Могу у Твикса левый рукав одолжить, ему все равно не нужен. Этого хватит?

— Хорошо, — кивнула магистр. — Я лично принесу вам сегодня форму. Сейчас на это уже нет времени. Пойдемте, первая вводная лекция будет в малом зале, а магистр Шархай не любит, когда опаздывают.

Это тот седой что ли? Я лишь пожал плечами и поплелся за остальными, держа кусачку в поле зрения. Наша троица опять шла в хвосте, а я просто глядел по сторонам. Людей было не много, в основном те, кто работает в лавках.

Они только открывали заведения, выкладывали товары и приветливо улыбались проходящим студиозам. Кто-то было открывал рот и махал рукой, но при виде улыбающегося куратора тут же притихал и отводил взгляд.