Инспектор корректности

Ассистенты. Ай! Бедненький! Ножку ушиб! Ой-ой-ой!

Александр /переводит дыхание, прислонившись к стене возле тамбура, рядом с носилками/. Сейчас… закурить бы… Жалею, что сдал сигареты… /Замечает, что Спартак с Ассистентами – уже близко./ Не смейте ко мне приближаться! /Задевает приставленные к стене носилки, вздрагивает от звука их падения./ Здесь даже носилки мне лгали!

Ассистенты. Ну да! В самом деле! Как им не стыдно!?

Спартак. Вот это ты зря! Потому что они тебе скоро сослужат… последнюю службу.

Александр /в смятении/. Зачем же вы мне говорите такое?!

Ассистенты. Да! В самом деле – зачем? Пожалейте бедняжку!

Инспектор заставляет себя встать, с трудом раздвигает наружные створки тамбура, исчезает внутри. На несколько секунд сцена погружается в темноту. И вновь – полумрак подземной выработки. Слева раздвигаются внутренние створки. Появляется Александр, задвигает створки, ковыляет, прихрамывая. Слышится тяжелое дыхание.

Александр. Куда я? Что мне здесь надо? /Сжимает руками виски./ Как стучит кровь! /Вздрагивает от шелеста створок за спиной, оборачивается. В выработке появляется Спартак с Ассистентами. Все – в масках./ Маску! Маску надень! /Суетливо шарит рукой, извлекает из полости и с трудом надевает дыхательное устройство. Лучи ручных фонарей «бьют» корифею в лицо. Он роняет головной убор и, заслоняясь руками, отступает к стене./ Остановитесь, Спартак! Я помню, около вас всегда царил дух лицедейства! В имитациях коацерватных следов вы сами себя превзошли! Но, послушайте, покрывать ими стены и выдавать за находки… Ведь это – нечестно!

Спартак /хохочет/. «Честно», «нечестно»! Вспомни еще про «ответственность», «долг», «совесть», «верность» … – каких только хитрых манков ни придумали умники, чтобы взнуздать недоумков! Горюшко наше! Всех удивляет, как до сих пор тебя носит Земля! /Пауза./ Впрочем… я могу обещать тебе проводы по наивысшему классу.

Александр /у него перехватывает дыхание/. Замолчите!

Спартак. Неужто настроился жить?!

Александр. А вы допускаете мысль…?

Спартак. «О близком, неотвратимом конце»? Разумеется! /Неожиданно./ Только – твоем! /«Отпасовывает» ногой оброненную инспектором каску./ Возьмите, ребятки. Ему это больше не нужно.

Один из АССИСТЕНТОВ подбирает и прячет белый головной убор в полость накидки.

Ассистенты. Бедная касочка! /Александру./ Ирод! Что она сделала?!

Александр. Вы не посмеете… Я не сказал вам… /Указывает вверх./ Там есть человек, который знает, где – я!

Спартак. Уж лучше б помалкивал, честное слово! Тебе это ничего не дает. А «тому человеку»… фактически, ты подписал приговор! /Ассистентам./ Сегодня же привести в исполнение!

Ассистенты /хором/. Будет исполнено!

Александр. Вы Его даже не знаете!

Спартак. Черта с два! Зато знаем… Ее! В этом доме не запирают дверей! /Александр вздрагивает./ Угадал? /Хохочет./

Ассистенты /повторяют как эхо./Угадал? Угадал! Угадал! /Взрыв хохота./

Александр – почти у стены. Сложив на груди руки, Спартак останавливается со своей командой шагах в семи от него. Ассистенты с шипением, хлопаньем, писком один за другим проносятся мимо инспектора, заставляя его защищаться руками, а потом – замирают, прикрывшись накидками, в позе висящих летучих мышей.

Александр /неожиданно падает на колени/. Умоляю вас! Только не трогайте Анну! Бог мой, что же мне делать?

Спартак. Подписать протокол!

Александр. Как вы мне надоели с вашими глупостями!

Спартак. А как ты нам всем надоел! Слава богу, не долго осталось…

Александр /тихо/. Есть типы, которые любят привязываться, не встречая отпора… Такое веселое и безопасное дело им – по душе… Они ходят за мной, улюлюкая, всю мою жизнь! Ну что я им сделал!?

Спартак. Я объясню. «Зуд познания» у одержимых, подобных тебе и Егуде, – несчастье для нормальных людей! Вы копаете чересчур глубоко! И до вас не доходит, что Тайна ценнее всякого Знания, скрытого под ее покрывалом! Вижу, ты не согласен со мной… /Задумчиво./ Открыть тебе что ли глаза напоследок? Ну что ж… перейдем к доказательствам…

Александр /с сомнением/. А они у вас есть?

Спартак. Разумеется, не во вселенском масштабе… Будем скромнее: возьмем, как модель, частный случай… Представь себе, перед нами – типичный кретин, этак лет сорока, обожающий дочь-сухоножку и красотку-супругу… Исследуем же, на чем зиждется это ТАРАКАНЬЕ СЧАСТЬЕ его? Увы, оно зиждется не на супружеской ласке, а исключительно… на ее имитации!

Александр. Это вас не касается!

Спартак. Еще как касается! Вас с Егудой хлебушком не корми, а дай посудачить о какой-нибудь «сине-зеленой водоросли»… Только чем же вы сами достойнее водоросли? Чем значительней для Бедняжки-Природы, от которой домогаетесь ТАЙН? /Пауза./ Так и быть… я сейчас приоткрою одну… Но сначала ответь, ты, действительно, веришь, что твоя Анна – святая?

Александр. Не смейте о ней говорить в таком тоне!

Спартак /хохочет/. Ладно… Хотя бы догадываешься, кто был у нее до тебя?

Ассистенты. Да! Вот именно! Кто с ней еще забавлялся? /Делают непристойные движения./ Кто! Кто! Кто!

Александр /закрыв лицо ладонями/. Знать не желаю!

Спартак. И «желал» – не узнал бы. Чего ей перед тобою отчитываться!

Ассистенты. В самом деле! Кто ты такой? Кто? Кто? Кто?