Инсталляция

– Ну, так шла бы спать.

– У меня проблемы, о которых ты и не мечтаешь.
– сообщила собеседница.

– С трудом верится.

– Ты сейчас где?

– Дома.
– ответила Светлана.

– А я сижу на работе, в чужом городе, одна, голодная, меня дома ждет парень, а, скорее всего, уже не ждет.

– А почему ты не идешь домой?
– спросила Светлана.

– Дверь закрыта, ключей нет, на окнах решетки.

– Так позвони своему парню, пусть он придет и эпически спасет тебя.

– Мой парень сейчас ждет меня под дверью, а, скорее всего, уже ушел.

– написала собеседница.

– Позвони тому, кто тебя закрыл, в милицию, спасателям, в конце концов.

– В милицию я уже звонила, мне там посоветовали что-то в себя засунуть. Тот, кто меня закрыл, сидит сейчас в ресторане, если еще не занял горизонтального положения, а про Чипа и Дейла я слышать не хочу, да и что могут сделать два маленьких бурундука?

– А ты где, вообще-то?

– В офисе, в Москве, Каширка 6-59.

– Я еду, - написала Светлана, отправила сообщение и выпрямилась.

Ей стало немного легче, нет, не хорошо, да и не мог этот пустой треп снять всю тяжесть, но разговаривать хотелось, и она написала снова:

– Домкрат взять?

– Лучше набор отмычек.

– Я тебе не верю.
– быстро набрала Светлана.

– Как сказал Мюллер “верить никому нельзя”. Ты - то сейчас где?

– Я дома, у свекрови. У меня муж не пришел домой.
– написала Светлана.

– Все мужики сволочи, нечего тут горевать.

– Хм. Это, когда чужие мужики сволочи, нечего горевать, а когда твой единственный - есть о чем расстроиться.

– А я бы не расстроилась, знаешь, сколько раз меня мужики кидали, я уже никому не верю. Взять хотя бы моего шефа, я его из такой ямы выдернула, шесть проверок ему сдала, а за это - вот тебе благодарность.

– Так мы коллеги?
– спросила Светлана.

– Не заплачь от умиления. Лучше скажи, может мне напиться?

– Ты же говорила, что у тебя есть нечего?

– Есть нечего, а водки хоть упейся.
– пояснила Рита.

– Знаешь, а у меня целый ужин на двоих, только что-то не хочется.

– Ну, ты и стерва, разве можно так с голодным человеком. А что там у тебя?

– Салат из крабовых палочек, чернослив с грецким орехом, курочка копченая, ветчина, бутерброды с икрой, со шпротами и лимоном.

– А-а!!! – Помогите. Слюной захлебываюсь. Только, что это за бутерброды со шпротами? Это что как с тунцом?

– Темнота, - написала Светлана, ты готовить-то умеешь?

– Да, не в пример тебе, уж бутерброды с рыбой делать не стану.

– Я же говорю - темнота. Знай напоследок, что бутерброды со шпротами, это лучшая закуска. Берешь черный хлеб, кладешь на него шпроты в масле, сверху колечко лимона.

– А почему напоследок, ты, что меня бросишь?
– написала Рита.

– А что толку попусту болтать?

– Мне всегда так парень говорил, когда у него уже ничего не получалось. Я надеюсь, ты не такая. Кстати, тебя как зовут по-настоящему?

– Ты хочешь сказать, что Рита - это не настоящее имя.

– Настоящее, но твое-то имя, что за дурдом: Света.ру?

– А чем тебе не нравится?

– Уж больно похоже на название ракеты. Тебе сколько лет?
– спросила Рита.

– Двадцать три.

– Мой любимый возраст. А какого ты роста?

– Метр семьдесят.
– написала Светлана.

– Мой любимый рост, а какой у тебя размер груди?

– Твой любимый. У тебя все в порядке на почве ген?
– спросила Светлана.

– Ты мне уже нравишься, давай выпьем на брудершафт.

Светлана откинулась на спинку стула, собеседница с той стороны экрана начинала нравиться.

– Давай, - Светлана открыла бутылку красного вина, налила в большой фужер и снова присела к экрану.

– Ты где? – вылетело из конверта на экран.

– Здесь я, здесь, вино наливала.
– написала Светлана.

– А я буду водку, прямо из горла.

– Фу. Наверняка, противно.

– Сейчас узнаю, я не пробовала. Ну, за тебя.

– За тебя, - Светлана чокнулась с экраном краем фужера и сделала глоток.

– Вау. Не так и противно. Советую попробовать. Жаль только, что закусить нечем, а ты не вздумай мне писать про еду.
– сообщила Рита.

– Не буду. А о чем будем говорить?

– Напиши о себе.
– попросила собеседница.

– Да, собственно, нечего. Я живу в Перми. Училась в школе, потом в институте, работала в бухгалтерской фирме, теперь фрилансер.

– Ты живешь в Перми? А как же собиралась приехать? Кстати, скажи, годовой отчет еще не трогала?

– Нет. У меня еще конь не валялся.
– ответила Светлана.

– А экология у тебя есть? А у меня есть, и представляешь, Светик, у нас выходные до пятнадцатого числа, а там отчеты принимают только до двадцатого. Там эти пять дней убийство будет. Эта гребаная экология одна на весь город, я в прошлом году очередь за два дня занимала. Давай еще выпьем.

– А мне кажется тебе хватит, ты строчишь как из пулемета.
– написала Светлана.

– Ну, давай. Я ведь люблю хорошую компанию. Чин, чин, Светик.

– Чин, чин, Миллер.

– Э-э, не фамильярничать. Скажи, а фонды ты не делала?

Разговор, свернувший на профессиональную тему, побежал незаметно. Время шло, вино в бутылке уменьшалось, и Света заметила, что уже светает, только когда дверь открылась, и виноватый Олег затоптался на пороге.

– Муж пришел, - набрала Светлана.

– Вмажь ему за меня, – колыхалась на экране аккуратная строчка сообщения.

* * *

Так же начинался день и так же заканчивался, так же набухали почки на деревьях и так же, как в прошлом году, в город пришла весна. Светлану всегда вдохновляло это время года, но в этот раз, все было не так. То ли оттого, что весна запоздала, и до конца апреля еще лежал снег, а может из-за того, что в отношениях между Светланой и Олегом, возникшая ранее трещина, быстро превратилась в пропасть. В доме больше не возникало ссор, и молчаливая война была еще хуже. Два человека замкнулись в себе, больше не пытаясь понять и простить друг друга. Они оба тщательно выбирали слова, начиная разговор только в случае необходимости.