Институт благородных убийц

Ответа не поступило. Испугался, что ли?

Второй урок вёл мужчина — кривоносый и чуток сгорбленный, но вошедший в класс достаточно бодрой походкой. Позади него семенила ещё одна грымза в чёрном платье — специально их здесь выращивают, что ли? Эта была полной и русоволосой, достаточно молодой, но уже с кислым выражением физиономии.

Я порылась в памяти Талины и выяснила, что грымза — наша классная дама, эрья Милада даар Литан, а мужик — преподаватель курса по изгнанию злых духов, которых здесь именовали «бесями», благородный экье Вишко дээ Ногг. Ещё оказалось, что мужчину все обожают (да-да, включая Талину; впрочем, у неё большое сердце, она обожает всех преподавателей-мужчин, плюс парочку незнакомых мне парней, плюс жениха), а классная дама находится здесь потому, что негоже оставлять девиц наедине с — ах, страшно подумать! — мужчиной. Я лениво поразмыслила над тем, кого эрья Милада от кого охраняет, и пришла к выводу, что своего коллегу от экзальтированных дурёх, готовых разорвать его на сувениры. Если такое случится — пожалуй, заберу себе нос, он интересной формы.

— Итак, — голос у экье Вишко оказался мягким, чуть картавым, — мы с вами недавно разобрались в классах и видах бесей кухонных. Теперь же давайте поговорим об изгнании бесей. Запишите общие правила…

Это, по крайней мере, было любопытно. Я с интересом узнала, что бесей изгоняют примерно так же, как демонов, только сил тратится меньше и в результате заклятья выходят довольно слабенькими. Ну а если вместо беси у вас в доме появился демон, то надобно бежать к священнику либо демонологу — в таком вот порядке. Не самое умное, но и не настолько уж глупо. Если я правильно поняла, то священник должен определить, отрывать ли демонолога от выпивки (то есть, конечно же, от трудов праведных, да-да, разумеется), или же храмовые амулеты вкупе с молитвой отправят мелкого демона обратно в бездну. Ну а если демон по ходу дела сожрёт священника вместе с храмовыми амулетами, то демонолог заявится сам, и звать его тем более не потребуется. Говоря по правде, если демон сожрёт священника с амулетами, то звать уже будет попросту некому, потому что хозяев голодная тварь схарчит первыми, но об этом экье Вишко благоразумно умолчал.

Видимо, физиономия у меня в момент этих раздумий была крайне выразительной, потому что классная дама прервала учителя и раздражённо поинтересовалась, почему я так кривляюсь. Я спохватилась и сокрушённо произнесла:

— Думаю о своей неспособности сражаться с творениями падших богов, эрья Милада. Боюсь, к подобным схваткам надобно иметь талант, я же… — мой трагический вздох вызвал бы бурю оваций в любом театре. Даже эрью Миладу проняло. Она строго произнесла:

— Для подобных сражений следует всего лишь старательно учиться, даар Кринстон. Запомните это.

Я изобразила на лице робкую надежду, и меня оставили в покое. Экье Вишко разразился коротким, но весьма поучительным монологом о пользе веры в себя, а затем продолжил урок. Мы записали, как правильно чертить пентаграмму — к слову, здесь учитель был на высоте, рассказал просто и понятно, да и порядок начертания выбрал оптимальный. Если из такой пентаграммы не выбегать никуда в поисках священника, так и пару дней можно продержаться, причём против демона средней руки. А потом или демонолог заявится, привлечённый потусторонними эманациями, или сам демон отправится куда-нибудь ещё в поисках добычи посговорчивей, или уже будет без разницы. Двое суток в пентаграмме без еды и воды — и ты сам навстречу демону выползешь.

Ладно, хоть эти полтора часа не пропали зря: можно было вообразить, что да как делают современные демонологи. Нелишнее знание, когда тебе вскорости предстоит от них удирать. Если повезёт, разумеется.

Да и с Душехватом, в случае чего, легче разбираться, находясь за чертой пентаграммы. Попрактиковаться бы где-нибудь…

После двух уроков девицам полагался короткий перерыв, затем обед и вечерняя смена. Лоиса помчалась куда-то, улыбнувшись мне и пробормотав: «В столовой встретимся». Я кивнула в ответ и неторопливо принялась собирать книги. Потом резко дёрнулась, почувствовав чужую, враждебную магию.

В распахнутую дверь влетел листок бумаги, покружился и метнулся ко мне. Я увидала крупную, немного корявую надпись: «Полоумная выродка». Покачала головой: они это всерьёз? Правда думают этим меня огорчить?

Хотя, наверное, всерьёз. Они ведь помнят Талину, молча вытирающую слёзы, не смеющую перечить старшим… Что ж, пора им переменить мнение.

На этот раз голос внутри меня смолчал. Видимо, осознал, насколько бессмысленны его просьбы.

Листок покружился вокруг меня, явно пытаясь залететь со спины. В его верхней половине я заметила булавку. Вот любят здесь острыми штуковинами разбрасываться…

Для того, чтобы поймать дурацкую бумаженцию, мне даже напрягаться не пришлось. Волшебство такого рода по определению нейтрально — светлым или тёмным его делают помыслы колдуна. Здесь помыслы изначально были недобрыми, стало быть, магия пропиталась тьмой, ну а тьма — это уже по моей части.

Короткий мысленный приказ — и бумажка спланировала в подставленную руку. Ух ты, а отпечаток личности здешних горе-волшебниц вообще, что ли, стирать не учат? С другой стороны — зачем бы? Ещё, небось, и заклятья подбирают таким образом, чтобы сразу определить, кто пошалил. Ну, мне же лучше. Вернём записку прямо по нужному адресу, только вот незадача — формально девица, приславшая мне послание, ублюдком наверняка не является. Ладно, в конце концов, можно просто поблагодарить за возможность развлечься. А как благодарят юных дев?

Я загнула края листка, затем ещё и ещё раз, потом вывернула — и получился симпатичный четырёхлепестковый бумажный цветок. Булавку я разместила по центру. Усмехнулась — и отправила в обратный полёт. Затем встала, подхватила сумку и вышла из классной комнаты.

Когда раздался вопль, я не оглянулась. Догонят, если захотят. Если они настолько глупы, чтобы захотеть.

Они оказались настолько глупы. И их было четверо.

Не то чтобы я удивилась. Скорее на меня накатила глухая тоска — предвестница самых страшных глупостей, которые я когда-либо делала в жизни. Скучно. Некоторые люди ужасно предсказуемы, особенно те, кто впустил в себя тьму. Скучно, скучно, скучно…

К тому времени, как за спиной послышался топот, я успела выйти в сад и завернуть в самый глухой его угол — тупичок, со всех сторон окружённый колючими кустами. Память Талины подсказала, что любительницы поиздеваться часто загоняли сюда жертв. Что ж, символичненько.

Надеюсь, они дадут мне хоть немного развлечься. Не сдадутся сразу, не удерут, сверкая пятками, проявят хоть сколько-то упрямства.

Скучно же!

Впрочем, короткий взгляд на предводительницу — точнее, на её туфли — заставил меня слегка оживиться и даже улыбнуться в предвкушении. Хорошие туфли. Такие… модельные. С острыми каблучками. Ну здравствуй, красавица. И искать не пришлось, сама явилась.

Девица и впрямь была прехорошенькой. А те трое за её спиной, как я успела понять, были так называемыми «обожалками» — свитой, всюду сопровождающей ту, что считалась объектом их обожания. Также они оказывали ей разные услуги — причёсывали, обували, приносили в столовой еду… От количества обожалок напрямую зависел статус. У розочек, к примеру, доходило до пары десятков. А юная Агота даар Джайлан обходилась тремя, но очень, очень старалась набрать себе побольше. Для этого следовало нравиться даар воспитательницам и демонстрировать силу по отношению к тем, кто стоял ниже.

Сегодня она выбрала не лучший объект для приложения силы.

Две из трёх обожалок опасений у меня не вызвали — посредственности, ничего любопытного и даже нелюбопытного. Скукотища… Разве что во лбу одной торчит булавка, а на ней болтается цветок — мой подарочек нашёл адресатку, вот и замечательно. И нет, так просто его не снимешь, придётся потрудиться, хотя всё в рамках местной учебной программы. Такое вот внеплановое домашнее задание. Но вот третья из подчинённых Аготы, крепко сбитая, ширококостная Вилма даар Хоммин, уже представляла из себя нечто. Нечасто встретишь девицу, которую оберегает семейный дух. И судя по тому, как лицо бедняжки Вилмы раскраснелось от возмущения, она не задумается над тем, чтобы послать охранника в бой.