Институт экстремальных проблем

— Ты знаешь, какая у нас очередь на него?

— Знаю, поэтому и обращаюсь к тебе по старой дружбе. Речь идет о нашем Антоне.

Олег решил признаться во всем. Опустив подробности и, естественно, ни слова не произнеся про лабиринт, он рассказал, что к Антону после падения вернулось зрение, и надо бы хорошенько обследовать парня – вдруг страшный диагноз был все-таки ошибочным. Шарипов слушал, недоверчиво пофыркивая в телефон, но, задав несколько профессиональных вопросов, согласился с тем, что Антона стоит привезти в клинику.

— Один вопрос, что называется, на засыпку, — Фарид Сулейманович перебил Олега, когда тот начал его благодарить, — куда я его пристрою? У меня все забито, одну ординаторскую уже под палату приспособили и еще две койки в коридоре третий день стоят, хорошо, что Дронов до сих пор этого безобразия не увидел. С такой травмой, как ты говоришь, твоего мальчика в духоте держать нельзя. Разовьется отек мозга, что тогда делать будем?

— А если я его к себе положу? — предложил Худяков. — Оформим к тебе, а у меня Антон временно полежит, пока у тебя место не освободится.

— У тебя, насколько я знаю, тоже свободных коек никогда нет, — удивился Шарипов. — Постоянно то в коридоре кто-нибудь лежит, то в холле какие-то огороды из ширм городите. В интенсивную терапию хочешь его пристроить?

— Нет, там все занято, — одно место в БлИТе было свободно, и Олег вез туда Светлану,.— Наш командир не против такого соседа, — врач бросил быстрый взгляд на Вадима, который временами вздыхал во сне, — и мы уже прикинули, как туда втиснуть вторую кровать.

Шарипов немного поворчал, переложил ответственность за возможные неприятности на Худякова, но согласился на такой вариант. У Олега немного отлегло от сердца, потому что решилась хотя бы одна проблема – Антон перейдет на легальное положение в клинике. В том, что с ним все будет в порядке, врач почти не сомневался, не было сомнений и в том, что лабиринт исцелил Вадима, а вот как помочь Светлане, Олег пока не знал, и это мучило его.

* * *

До города добрались неожиданно быстро, потому что никто из горожан не спешил возвращаться в пропахшее раскаленным асфальтом пекло, и пробок еще не было. Разомлевший от жары охранник лениво кивнул, узнав Илью и Андрея, и пропустил машины на территорию института.

В клинике только что начался тихий час, но и без того там стояли тишина и безлюдье, потому что и врачи, и пациенты по возможности старались не выходить из помещений, где на полную мощность работали кондиционеры. Андрей подъехал к служебному входу, и Олег начал будить Вадима:

— Хватит дрыхнуть!

Несколько сильных толчков привели Медведева в чувство. Он еле разлепил глаза, плохо понимая, где находится, а Худяков уже переключил свое внимание на Рябова:

— Поднимайся вместе с Вадимом и Антоном в палату, найди документы Усова и принеси их в приемный покой. Я сейчас займусь Светланой, а туда подойду чуть позже.

Андрей кивнул, он слышал разговор с Шариповым и понял, что от него требуется. Илья поставил «Газель» так, чтобы машина максимально загораживала вход в корпус, и Олег, не опасаясь посторонних глаз, вынес Свету из джипа. Остатки сна слетели с Вадима, и он рванулся за врачом.

— Куда ты ее несешь? Я с вами!

— Вот только тебя мне не хватало!

Олег плечом отстранил Медведева, попытавшегося забрать у него Светлану, но тот упрямо следовал за ним. Худяков внимательно посмотрел на Вадима и понял, что в данный момент с тем спорить бесполезно. Так, втроем, они и появились на пороге блока интенсивной терапии.

Игорь на мгновение застыл, не веря тому, что увидел. Молодой врач знал про лабиринт и догадывался, почему Олег хотел держать один бокс свободным, но не мог и подумать, что он может понадобиться для Светы. Большие темные глаза Федотова метались, глядя то на неподвижное тело Светланы, лежавшее на руках Олега, то на стоявшего рядом Медведева.

— Что?.. — вопрос Игоря замер, не успев родиться.

У Оксаны из рук выпала длинная лента одноразовых шприцов. Медсестра метнулась сначала к Вадиму, схватила за руку, будто сомневаясь в материальности его образа, потом кинулась к Олегу.

— Что это вы сделали с моей славной девонькой?! — запричитала Оксана. — Что с ней?!

— Тихо! — остановил ее Худяков. — Работаем! Слышишь? Работаем!!!

Игорь распахнул дверь бокса, того самого, где почти полгода провел Медведев. Вадим поразился быстроте медиков – не прошло, казалось, и нескольких секунд, а Света уже лежала на койке, подсоединенная к датчикам системы наблюдения за состоянием пациентов; Олег с Игорем, низко наклонившись, что-то делали с девушкой. Вадим заметил, как загорелся темный до этого экран монитора и по нему медленно поползли кривые: пульс, дыхание, давление, температура. Даже для него, неспециалиста, было понятно, что все показатели находятся на чрезвычайно низком уровне, жизнь еле теплилась в любимой.

— Света!!! — Медведев в отчаянии перешагнул порог, но тут же был остановлен Худяковым.

— Ты здесь лишний! — врач без церемоний выставил Вадима из бокса и закрыл дверь.

Протестовать, ругаться, пытаться силой прорваться к Свете? Бессмысленно, бесполезно, более того, это может навредить ей…

Медведев без сил опустился на стул и впился глазами в монитор. Он еле слышно шептал: «Светочка, милая моя, любимая, единственная радость в жизни, проснись, приди в себя! Без тебя мне ничего не нужно, без тебя я просто не смогу жить! Почему ты не остановилась вовремя, зачем исчерпала себя до дна? Нужно было построить лабиринт только для Антона, а я уж как-нибудь, со временем, встал бы на ноги, ты помогла бы мне, но сама не…» Вадим помертвел, потому что страшное слово чуть не вырвалось у него. Он с ужасом вспомнил рассказ Ирины об Асклепии-Змееносце, который бросил вызов богам, возвращая к жизни умерших. Разгневанные боги убили Асклепия, не желая потерять хотя бы малую толику своей власти над людьми.

У Светланы несколько раз получилось отбить Вадима у смерти, теперь она поставила его на ноги и спасла жизнь Антону, который был обречен, но сейчас девушке самой требовалась помощь. «Неужели это расплата за все те добрые дела, которые она совершила? Неужели нельзя противиться судьбе, а нужно безропотно принимать все, что она приготовила? Неужели теперь я должен сидеть и покорно ждать? Чего ждать? — Вадим схватился за голову. — Что делать? Кого звать? Кто тут вообще может помочь, если медики окажутся бессильны? Отец Глеб? Та полубезумная старуха из Рябиновки?» Медведев в отчаянии то смотрел на монитор, то на полупрозрачную дверь бокса, за которой размытыми пятнами мелькали тени Олега, Игоря и Оксаны. Он понимал, что его ожидание в блоке интенсивной терапии напрасно, что он может помешать врачам, но не мог заставить себя уйти. И как издевка высших сил, нет, как капля, переполняющая чашу горечи, снова стало возвращаться то состояние, из которого его кое-как вывел Олег, оглушив до беспамятства инъекцией какого-то препарата.

Вадим скорчился на стуле, и тут на глаза ему попался какой-то медицинский инструмент, по виду острый. Он схватил его и полоснул с размаху по предплечью, брызнула кровь, но ни это, ни боль не помогли Медведеву. Он замахнулся снова.

Кто-то перехватил его руку.

— Вадим, не надо… — сзади раздался тихий голос Андрея.

— Пусти!

Медведев попробовал вырваться из его рук, но парень удержал его каким-то хитрым захватом. Вадим обмяк. Рябов мгновенно и поразительно умело наложил на распоротую руку повязку.

— Не надо, пойдем отсюда, — Андрей начал мягко, но настойчиво уговаривать Вадима, — пойдем в палату. Со Светой все будет в порядке, ей помогут.

Медведев, почти не слушая, горестно покачал головой:

— Олег не знает, что делать, я понял это по его глазам. Да и не годится тут вмешательство науки… Света сотворила чудо, а теперь только такое же чудо может спасти ее.

— Нужно молиться, и Господь дарует нам это чудо! — убежденно произнес Андрей, глаза его вспыхнули.

— Я не умею, — еле слышно сказал Вадим. — Я не знаю ни одной молитвы, не знаю, как это делается, да и вообще я не могу назвать себя верующим.