Институтка. Уроки страсти

Не говоря ни слова, герцог подхватил ее и стремительно направился к крыльцу.

– Я могу сама, - запоздало смутилась девушка.

Еле слышное хмыканье было ей ответом.

Если дорога до кареты в герцогских объятиях показалась ей шуткой сознания, то за время пути дурман окончательно отпустил ее и она ощущала теперь и твердость рук, и жилистые плечи, за которые она невольно обхватила своего покровителя, прижалась к груди, и пронизывающий осенний холод отступил.

– Откройте дверь, - приказал герцог.

Амадин послушно коснулась пальцами двери, руны вспыхнули, позволяя хозяину особняка войти, не спуская девушку с рук.

Услышав шум, встревоженная Герда выскочила в холл.

– Мадемуазель,наконец-то, где… - служанка осеклась, испуганно смотря на хозяина дома.

– Еще раз посмеешь впутать госпожу в подобное - сгною за решеткой, - процедил инквизитор сквозь зубы.
– Пока - свободна.

Горничной не требовалось повторять, и она, вжав голову в плечи, спешно ретировалась в свою комнатку.

– Это несправедливо, она не знала, что я… - Амадин попыталась заступиться за Герду, но была остановлена очередным мрачным взглядом.

– Еще слово, и я за себя не ручаюсь, - предупредил герцог, поднимаясь по лестнице.

Это было последней каплей.

– И что же вы сделаете?
– Амадин гордо, насколько это было возможно в ее положении, выпрямилась.
– Сгноите меня в тюрьме? Вышвырнете прочь?

Рейнард вошел в свою спальню, ногой закрыл дверь.

– Просто выпорю, - спокойно подтвердил он, ставя девушку на ноги. С секунду они смотрели друг на друга, а потом его прорвало:

– Маленькая дурочка!
– он хорошенько тряхнул девушку за плечи.
– Похоже, ты единственная в городе не знала, что охранник у Шуаз запоминает всех, кого хоть единожды видел! На что ты рассчитывала, суясь в это осиное гнездо? Неужели так сложно было засунуть свою гордость подальше и рассказать все мне?!

От несправедливых обвинений Амадин даже задохнулось. несколько мгновений она стояла и ловила ртом воздух.

– Мою гордость?
– воскликнула она, когда спазм прошел.
– Письма вам не доходят, вестники сгорают! А мне вы вчера и рта не дали раскрыть! Потащили в ресторацию, зачем-то пригласили Полетт…

– Она же ваша подруга, - Рейнард озадаченно нахмурился, понимая, что разговор уходит куда-то не туда.

– Нет, скорее знакомая, - Амадин покачала головой.- Мы учились вместе, и только…

– Но тем не менее наша первая встреча произошла именно в доме л’Эрме, - Рейнард слышал, как звенят стекла в рамах, это означало, что девушка на грани истерики, и в таком состоянии не станет лгать.
– Помните, в саду вы свалились мне на голову?

Амадин кивнула.

– Да… В тот день магистр Сайлус… он ждал меня в одной из комнат у Шуаз…

В памяти снова вспыл тот вечер и ту стыдливую брезгливость, которую Амадин испытывала к самой себе, поднимаясь по ступеням. Девушка снова обхватила себя за плечи и, видя что инквизитор не сводит с нее взгляда, продолжила:

– Я… когда я поняла, что не смогу с ним… я убежала… и долго бродила по улицам. Полетт увидела меня и позвала в гости. предложила остаться на ночь…

– Зачем?

– Не хотела, чтобы муж приходил к ней. Сидя в спальне, я подслушала ваш разговор и решила, что… если уж… вы хотя бы симпатичный…

Она опустила голову, чувствуя себя преступницей, ожидающей приговора. Давно растрепавшиеся волосы упали волной, закрывая ее лицо. Герцог молчал, и она рискнула снова взглянуть на него.

– Рейнард, поверьте, я… я действительно хотела вам рассказать про аукцион, но вы так быстро ушли, и я не знала, к кому еще обратиться…

– Поэтому решили действовать самостоятельно?
– он почувствовал, как его снова охватывает злость, но не на девушку, а на самого себя, на обстоятельства, заставляющие таких вот девочек продавать себя ради куска хлеба или лучшей доли…

– Мне казалось, что если один раз удалось, то получится и второй. Признаю, я была неправа… и я…я готова понести любое наказание, которое вы сочтете необходимым.

Все-таки в ней была порода. То, как девушка гордо выпрямилась, с вызовом смотря на Рейнарда, свидетельствовало об этом. Порода и еще гордость. почти никто из женщин, с которыми Рей был знаком, а знал он их немало, никто из их не стал бы так стоять, выслушивая его обвинения и с таким достоинством признавать свои ошибки. Они смущались бы, заламывали руки либо пытались обольстить герцога, стараясь смягчить его гнев, и клятвенно бы уверяли, что подобное больше не повторится. Да никто из них и не стал бы рисковать собой, чтобы спасти незнакомую девушку. Все переложили бы на его плечи.

Рей даже не знал, что злит его больше: то, что Амадин подвергла себя риску, или то, что усомнилась в нем. Пожалуй второе.

Уже более спокойно он взглянул на девушку. Она стояла, прислонившись к стене. Старое платье промокло, а на запястьях проступили следы от наручников. Узкие плечи подрагивали не то от холода, не то от страха.

Гнев герцога утих. В конце концов, он был даже признателен этой девушке. Без ее глупого поступка ему вряд ли удалось бы так легко прижать старую сводню.

– Думаю, вы достаточно наказали себя сами.

Стекла звякнули в последний раз и затихли. Амадин выдохнула и прикрыла глаза.

– Вы великодушны…

“Даже слишком,” - пронеслось в голове у Рейнарда. Он внимательно рассматривал девушку. Она все еще дрожала. Мокрая ткань платья облепила фигуру, а грубые башмаки со сбитыми носами вызывали глухое раздражение.

Не в силах больше терпеть её убогий наряд, герцог подошел к ней и совершенно по-деловому начал расстегивать пуговки платья.

– Кажется это будет сниться мне в кошмарах, - пробормотал он, пытаясь справиться с грубой тканью.

– Что… что вы делаете?
– пролепетала девушка, закрывая застежку руками, чем ничуть не облегчила ему задачу.

– То, что надо было сделать с той самой минуты, когда мы оказались здесь - избавляю вас от мокрых вещей.

– Но…

Петли намокли, и пуговицы никак не хотели пролезать сквозь них.

– Стойте спокойно!
– приказал Рейнард, с силой рванув ткань.

Амадин охнула, а пуговицы с дробным стуком посыпались на пол.