Инструктор-попаданка в мужской военной академии

Как все-таки его задели слова про наемных телепузиков.

– Но зачем вам это, у вас мало слуг, готовых сделать для вас что угодно?

– Слуг много, но женщины мне не служат.

Я с подозрением на него покосилась. Что он мне подсунул и как долго я потом буду жалеть об этой подписи?

Выбора нет, счет идет на минуты. Пока шума со стороны площади слышно не было. Но это пока. А потом может быть поздно. Каждая минута промедления может стоить жизнь важного для меня человека.

– Давайте ручку.

– Что?

– Как я по-вашему должна подписывать?

– Кровью. Приложите окровавленный палец во-от сюда, я указал галочкой.

От неожиданности закашлялась, пришлось постучать кулачком по грудине. Дело приобретает зловещий оборот.

– Давайте нож.

Ухватив пальцами рукоятку ножа для зелени, вдохнула и уколола палец, с ужасом рассматривая появившуюся капельку крови. Пока не передумала, припечатала палец к галочке и вдавила, размазывая по шершавой поверхности бумаги. Стоило отнять руку и, удивительное дело, алая жидкость застыла и стала похожей на печать в форме моего пальца.

Подняла на Криаса хмурый взгляд. Тот кивнул и забрал контракт, пристально всматриваясь туда, где секунду назад корежился мой окровавленный палец.

– Значит, Урсула де Левьер, говорите? – загадочно протянул император.

– Д-да.

– Я знаю де Левьеров очень хорошо. От вашего отпечатка фонит женщиной, но аура совершенно не характерная для семьи этих аристократов.

Я застыла, втянув голову в плечи. Ну что ж за идиотка то ты такая, Мила? Столько усилий по сокрытию своей личины, чтобы проколоться перед самим императором! Наверное, это было неизбежно. Не просто так же он стал государем.

– И что вы со мной теперь сделаете? Казните?

– Поднимайтесь, рина. И перестаньте думать о глупостях.

Возле лестницы Криас пропустил меня вперед. Боится, что воспользуюсь озвученной удавкой? Поднимаясь на второй этаж, слышала его шаги сзади по лестнице и даже иногда удавалось уловить дыхание мужчины.

Он точно рассматривал меня, изучал взглядом каждый миллиметр фигуры. И оставалось только благодарить этот мир, что сюда я явилась в мешковатом платье с кринолином, а не в камуфляжных лосинах, облепивших задницу. Хотя… может было бы и лучше.

Криас вывел меня на балкон, распахнув витражные створки. Солнце уже поднялось высоко над домами и играло бликами на черепичных крышах и дымоходах домиков богатого района Кивии. По тем же черепицам прыгали два кота – черный и рыжий, догоняя друг друга, чтобы сцепиться в один меховой рычащий клубок.

К носу подобрались смешанные запахи: свежевыпеченный хлеб – пекарню можно было завидеть из окна, вонь из открытой канализации, потные тела работяг, кто-то жег недалеко благовония. Наверное, уже сейчас отмаливали души еще не казненных преступников.

Звуки тоже слились в одну какофонию. Шум людей, лязг, доносившийся от дома, что строился неподалеку, мальчишки, что бегали между толпой, зазывая в новый винный магазин. Людей на площади прибавилось. Они толпились, чтобы посмотреть на казнь.

– Нас не видят? – тихо спросила я.

– Нет. Мои маги наложили полог невидимости.

– Быстрее, прекратите это! – взмолилась я, заметив, что первого мужчину из преступников вывели на эшафот.

– Вы просили только за своего мужа.

– Но казнь… неужели нельзя просто закрыть их в темнице?

– А вы думаете, что это более гуманно? Этот человек пробрался в дом к знатной семье и выкрал семейную реликвию, - Криас стоял сзади и шептал мне на ухо.

Я ощутила, как к глазам подкатываются слезы. Меня мутило. Боялась оросить людей, стоящих под балконом, своим обедом.

– Я не хочу на это смотреть, остановите казнь! – почти кричала, наблюдая за тем, как человек опускается на колени, а потом кладет голову на плаху. В его глазах стояли слезы, но мужчина уже не молил о пощаде.

– Вас никто не звал, вы сами пришли.

Когда над головой преступника палачом занесся топор, я зажмурилась и отвернулась, непроизвольно прижавшись лицом к груди императора.

В последний момент заметила, как Криас взмахнул рукой, показывая пальцами какой-то знак. Звука топора, всаженного в шею, не последовало.

Дрожа, как листик на ветру, я осторожно обернулась. Человек на эшафоте был жив. Все живы. И все люди на площади смотрели на наш балкончик. Казалось, что время замедлило ход. Все притихли и даже коты на крыше не издавали ни звука.

– За это будет мало одного контракта, маленькая настырная лгунья. В жены я вас не возьму, рина, но постельная грелка пригодится. Фигура вроде неплохая. Лицо и губки тоже, я уже представляю, как проведу по ним своим членом.

Не выдержав, замахнулась и влепила пощечину императору. Снизу послышались охи и ахи. А потом кто-то начал громко аплодировать. Я покосилась вниз. Это Гаюс, он смотрел на меня восхищенно и показывал палец вверх.

Глава 21

Дальше время для меня остановилось. Смотрела на разозленное лицо императора – поджатые губы, скулы, на которых проступили бегающие желваки, скрип зубов. Он чересчур медленно повернулся и сверху вниз, с высоты своего немалого роста, опалил меня таким говорящим взглядом, что пожалела о неумении летать. Так бы можно было упорхнуть с балкона в какие-нибудь теплые страны.

Ну почему мне достался бесполезный телефон, а не нормальные магические способности?!

Криас больно схватил меня за запястье и рывком втянул в дом, как тряпичную куклу. Не удержав равновесие, я бухнулась на пол, подняв ненавидящий взгляд на императора, что навис сверху, как грозовая туча, сверкающая молниями.

– Ты совсем без мозгов, женщина, - зло проговорил, но, кажется, бить меня в ответ не собирался.

– Ладно, - фыркнула я, вскочив на ноги и отряхивая платье, - вы мне помогли, спасибо, а теперь отправлюсь к мужу, он там, наверное, весь изнервничался!

Гордо вздернув нос, стала спускаться по ступеням, но Криас снова неприятно схватил за ладонь, не давая уйти дальше пары шагов.

– Твоя аура подходит мне. Твоя кровь… я сначала не понял, но теперь до меня дошло. Ты не просто не Урсула. Это нечто большее.