Инструктор

Мой человек.

Теперь я не сомневаюсь, что реальный Кристофер Янг откинулся в Африке, а из шагателя вытащили вселенца. И в апреле этот вселенец начал работать на правительство. Вероятно, открыл школу, подобную моей. Теперь у него фора в месяц с хвостиком.

Ставлю Янга на полочку с потенциальными противниками.

Мог ли этот человек быть Ратмиром?

Не знаю. Упоминаний о новых способностях Янга практически нет. Вроде бы, манипулирует людьми. Вкачивает в стандартные техники дохрена энергии. Владеет мощными защитными аурами. С церковниками не пересекался, но это — не показатель. Патриархат не всемогущий, мог этого упыря и пропустить.

Звоню Тьме:

— Здорово. Не отвлекаю?

— Отвлекаешь. Но я слушаю.

— Мне кажется, я нашел одного из своих конкурентов.

— Интересно, — оживился экспедитор. — Это которого?

— Озадачь внешнюю разведку. Пусть роют под четвертый отдел КБР. Нас интересует так называемая «группа Янга». Я думаю, что эти парни сейчас проходят обучение на севере Австралии. Полис Тояма, Академия Фуллера. Руководитель — Кристофер Янг. Запомнил?

— Да.

Закрыв этот вопрос, я переключил свое внимание на криптовалютные биржи. Точнее — на одну. Для показательной казни я выбрал наиболее слабую площадку, при этом достаточно известную, чтобы вызвать резонанс. Мой взор сразу упал на «Zhao DEX» — одну из старейших обменных платформ, так и не успевшую модернизировать свою экосистему. Принадлежала биржа Чанлэну Чжао, который зарегистрировал торговую марку в Сингапуре. Мне потребовался час, чтобы организовать ублюдкам средней тяжести DDoS-атаку. Потенциально слабые узлы я выявил давно — просто от скуки. Осталось лишь установить туда троянский софт, ударив с нескольких десятков компов одновременно. Положив биржу, я применил «цифрокор», влез в святая святых господина Чжао и начал потрошить кошельки богатеньких клиентов. Монеты рассылались нищебродам — охреневшим от чумовой удачи новичкам-трейдерам, скромным хомякам и случайным лохам, использующим площадку для одноразовых обменных операций. В такие моменты чувствуешь себя Робин Гудом. Не благодарите, друзья.

Колоссальные биткоиновые потоки начали сливаться на левые счета, открытые без верификации. Задним числом эти аккаунты были одобрены системой, после чего началась перекачка коинов в небытие. Нет, я не воровал монеты. Это ниже моего достоинства. Я раздавал крипту всем подряд. Что-то менял на фиат и расшвыривал по благотворительным фондам, что-то разбивал на мелкие суммы и хаотично рассылал десяткам тысяч пользователей. Никто никогда не сможет вернуть эти деньги — их весьма проблематично отследить.

Безусловно, я хакер.

Экономический преступник.

Меня должны разыскивать по всему миру.

Вот только протекция Клуба Девятерых избавляет меня от необходимости прятаться остаток своих дней по норам, менять личины и бояться каждого шороха.

Мне просто насрать.

Через два часа люди Чжао таки сумели пресечь мою бурную деятельность. Контроль над биржей был восстановлен, все текущие транзакции заморожены, счета клиентов заблокированы. На главной странице сайта появилось сообщение о том, что ведутся технические работы. Робот с гаечным ключом выглядел прикольно. Такая милота…

Члены Совета Директоров «Zhao DEX» получили «письмецо в конверте».

Вы наказаны за причинение вреда таким-то пользователям.

Никаких требований, ультиматумов, угроз. Простая констатация факта. Чудовищные финансовые потери, невосполнимый репутационный ущерб. Чтобы этим укуркам подняться вновь, придется менять площадку, торговую марку и никак не ассоциироваться с господином Чжао. Что в мире блокчейна практически невозможно.

Я не знаю, будут ли бояться меня сильнее, чем Церковь.

Скорее всего — нет.

Но я множу слухи, проникаю черной городской легендой в Сумрак, создаю себе репутацию. Кто-то продолжит рабски подчиняться адептам Баланса. А кто-то найдет способ, чтобы превратить работу в ее видимость. Решит не связываться с психопатом-корректировщиком. И правильно сделает.

С чувством глубокого удовлетворения я вернулся в реал.

Арина терпеливо сторожила мою персону всё это время, не смыкая глаз.

За окном — звездное небо.

До моего слуха донеслось утробное рычание. Я вышел на балкон и увидел стаю псов-телепатов. Гребаные бульманы застыли в свете луны, от их лап протянулись изломанные поребриком тротуара тени. Шесть пар глаз неотрывно смотрели на наши окна.

Глава 20

Мы собрались на полигоне, чтобы насладиться схваткой.

Фонарь «Молота» сросся лепестками диафрагмы, отрезая Викторию Кошкину от дождливой мороси и порывистого ветра. Трансформ загудел, распрямился, изменил конфигурацию. Теперь вместо танка перед нами высился массивный робот, выкрашенный особым образом. Мы видели пятнистые разводы в светло-серых тонах, а вот органы зрения тварей, по идее, должны дать сбой. Эффект многомерного сглаживания, заложенный имперскими магами, должен привести к тому, что контуры шагателя будут расплываться в глазах хищников.

Чего не скажешь о фамильярах.

Никита Шарградский стоял, спокойно скрестив руки на груди. Сама уверенность. Еще бы — это один из тех призывателей, что зачищали Верейск от разведчиков тварей. Поэтому Никита и получил приглашение в мою школу — у него есть реальный боевой опыт, а это дорогого стоит. За одного битого двух небитых дают.

Полигон, который мы выбрали для своих забав, расположился в северо-восточной части Корпуса. Краем глаза я видел забор, отгородивший нас от Воронежа. Ничего сложного — пески, холмы, самовосстанавливающиеся заклинания, барьерные артефакты. Чем бы мы тут не занимались, мирное население может спать спокойно. Или ходить на работу. Или пить медовуху в ближайшем парке.

Все смотрят на меня.

Ливень прошел ночью, а сейчас с неба сыплется мелкая морось. С этим можно мириться, но я прихватил свою водонепроницаемую куртку, затянул молнию до самого верха и надвинул на глаза капюшон. Дожди меня раздражают. С детства.

Многие последовали моему примеру. Некоторые из нас раскрыли зонтики, но подавляющее большинство защитилось от непогоды аурами. Вот что значит — магический мир.

Полигон развезло.

Слякоть, лужи в ямах и искусственных оврагах, чавкающие звуки под ногами. Мерзко, но сражаться надо в любых условиях. Чем я себя и успокаиваю.

Шагатель блестел от влаги.

Возникло странное ощущение выломленности машины из окружающего пространста. Ручейки стекали с брони молниеносно, капли не задерживались на выступах.

Отдаю приказ:

— Начали.

Шарградский развел руки, его пальцы засветились синим. С губ Никиты начали срываться заклинания. Мне еще не доводилось видеть, как работает адепт земли со специализацией призывателя. Из грязи поднялись бесформенные фигуры, внутри которых что-то закипело, забулькало. С пальцев Никиты сорвались полупрозрачные нити, протянулись к големам и начали их лепить по неведомому плану. Комья земли отваливались от неповоротливых фигур, превращались в грязевые сгустки, срастались с дождем. Глыбы с намеками на гуманоидные фигуры уменьшились, перестали казаться человеческими. Лепка полностью перекроила заготовки. Создания опустились на четвереньки, отрастили дополнительные лапы, укрепили мускулатуру, похудели и вытянулись. Оскаленные морды заострились, пасти расширились, внутри прорезались клыки и воссияло багровое пламя. Конечности обзавелись когтистыми пятернями, добавились скорпионьи хвосты, которые в ярости хлестали своих хозяев по бокам, не причиняя ни малейшего вреда. Мощные тела укрылись пластинами хитиновой брони.

Фамильяры окутались полупрозрачными энергетическими полями.

Серыми, как сумерки.

Я знал, что эти щиты появились благодаря артефактам призывателя, разработанным в лабораториях Тайного приказа. Незарегистрированным артефактам, о которых не знает даже Церковь. Никита заранее разбросал потертые монеты с шумерскими письменами, а уж затем стал начитывать свои заклинания.

Из предплечий робота выдвинулось оружие.

Крупнокалиберный пулемет и кромсатель.

Между нами и песчаной ареной тотчас замерцал кинетический барьер. Купол, непробиваемый для снарядов, среднеуровневой стихийной магии и стандартных площадных техник.