Интендант третьего ранга

–  Наступление будет таким сильным, что немцы побегут. Срочно понадобятся резервы. Где взять? На западе у них ничего, без того бросали в бой последнее, хотелось перед фюрером прогнуться и парадом по Красной площади. Выход: снять части с другого фронта! Самая ближняя и сильная группировка под Ленинградом. Для удержания блокады города много сил не требуется, можно перебросить несколько дивизий, в том числе танковые. Как быстро доставить их к Москве?

–  По этой дороге!
– указал Саломатин на черную линию.

–  А тут мост!
– довольно засмеялся Брагин.

–  Рвем!
– подвел итог старший лейтенант.

–  Не умеем, - вздохнул индендат.

–  Что там уметь? Воткнул шнур во взрыватель, взрыватель - в шашку и поджигай!

–  А шашку куда? Река широкая, мост двухпролетный, как минимум. Куда закладывать? Под береговую опору или центральную?

Саломатин засопел.

–  Под центральную!
– внезапно сказал Ильин.

Гости дружно уставились на него.

–  Лучшее место - на быке, где сходятся два пролета. Сильный взрыв сбросит ферму в реку, а если повезет - то обе. Поднять и отремонтировать - долго и трудно. Месяц может уйти…

–  Вот и выяснили!
– сказал Брагин, поднимаясь.
– Выздоравливайте… - он вопросительно смотрел на раненого.

–  Ильин! Лейтенант госбезопасности Ильин!

Гости вышли, Ильин устало откинулся на подушку. Голова побаливала, но он мысленно повторил несколько раз адрес явочной квартиры и пароль. На душе у него было спокойно. Нельзя загадывать, но, возможно, в этот раз он доплывет…

–  Откуда знаешь про наступление?
– спросил Саломатин, когда они с Крайневым закурили во дворе.

–  Предположил, - пожал плечами Крайнев.

–  Темнишь!
– не согласился Саломатин.

–  Темню!
– не стал спорить Крайнев.

–  Хоть бы отогнали!
– вздохнул Саломатин.

–  Отгонят!
– успокоил Крайнев.
– Километров на двести. Мы поможем.

–  Сколько возьмем людей?

–  Зависит от длины моста.

–  ???

–  Объясню!
– сказал Крайнев, обнимая комбата за плечи.
– Думаю, охрана там квелая. Железная дорога используется мало, немец бродит непуганый. Помнишь, на большаке?

Саломатин улыбнулся. Впервые за два дня…

* * *

Унтерофицер Штойбер опустил бинокль. Лица приближавших к мосту кавалеристов уже можно разглядеть невооруженным взглядом. Отряд двигался цепочкой: первый всадник торил дорогу в глубоком снегу, копыта следующих коней утаптывали ее. Уже не оставалось сомнений - идут к мосту. Штойбер скосил взгляд: Фромм настороженно следил за гостями, двигая стволом станкового МГ. Унтерофицер усмехнулся: мальчишке повсюду видятся большевики! Откуда они здесь?

Отряд приблизился к насыпи и остановился. Передний всадник соскочил в снег и стал подниматься. Штойбер разглядел стальную бляху на его груди и фельдфебельские нашивки. Внутренне подобрался. Гость остановился в шаге от бруствера из мешков песка гнезда и небрежно поднес руку в перчатке к пилотке.

–  Фельдфебель Шульце, третья рота полка фельджандармерии.

Штойбер представился.

–  Холодно!
– передернул плечами гость.
– Чертовы морозы!

–  О, да!
– поддержал Штойбер.

Гость неодобрительно глянул на погасший костер у поста ("Чертов Фромм!" - мысленно выругался Штойбер) и отстегнул от пояса флягу. Приложился к горлышку.

–  Шнапс!
– пояснил Штойберу.
– Только им и согреваюсь. Хотите!

Штойбер осторожно взял флягу. Шнапс был холодный, мягкий с приятным хлебным вкусом. "Везет полевым патрулям!
– подумал Штойбер, делая большой глоток.
– Заскочили в деревню, раздобыли добрый шнапс. На станции такой не найдешь!" - он протянул флягу владельцу.

–  Пейте еще!
– махнул тот рукой.
– Скоро буду в тепле, а вам еще мерзнуть.

Штойбер не позволил себя упрашивать. Фельдфебель попался не жадный, настоящий камрад. Горячая волна растеклась по телу унтерофицера. Фромм смотрел на него с завистью. "Будешь внимательней за костром следить!" - злорадно подумал Штойбер, возвращая флягу.

–  Скажите, Штойбер!
– сказал фельдфебель.
– Вы не видели никого подозрительного?

Унтерофицер покачал головой.

–  Второй день ловим русских диверсантов!
– пожаловался фельдфебель.
– Говорят, сбросили на парашюте. Не слышали?

–  Нет! Мы заступили час назад, никого не видели.

–  Может, и не было их!
– проворчал фельдфебель.
– А мы зря мерзнем?

Штойбер посмотрел вниз. Всадники понуро сидели на конях.

–  Почему ваши люди так странно одеты?
– удивился он.
– Как танкисты?

–  Я знаю?
– пожал плечами фельдфебель.
– Таких дали. Это русские, охранный полк.

–  И винтовки у них русские, - заметил Штойбер.
– Штыки примкнуты.

–  У большевиков так принято, - сказал фельдфебель.
– Они даже пристреливают оружие с примкнутым штыком. Нет времени их переучивать. Штойбер, нам нужно на тот берег!

–  Не положено!
– нахмурился унтерофицер.
– Для прохода людей и животных мост закрыт.

–  Мы его не повредим!
– улыбнулся фельдфебель.
– Спешимся, возьмем коней под узды и пройдем по настилу на тот берег. Две минуты! Если какая из лошадей нагадит, русские приберут.

–  Реку можно перейти по льду!
– не сдался Штойбер.

–  Кони не подкованы!
– вздохнул фельдфебель.
– К тому же в реке быстрое течение, могут быть промоины. Не хочется купаться в ледяной воде. Что вам стоит, Штойбер?!

"В самом деле!" - подумал унтерофицер и, помявшись, кивнул.

Фельдфебель сделал знак своим. Отряд мгновенно спешился и стал подниматься по насыпи. Впереди шагал невысокий унтерофицер со стальной бляхой на груди.

–  На той стороне не станут стрелять?
– спросил, поравнявшись с постом.

–  Фромм!
– окликнул рядового Штойбер.
– Проводи! Как пройдут - сразу назад. Займешься костром…

Унтерофицер двинулся за проводником, следом потянулись русские. Выглядели они и вправду жалко. Посиневшие носы, щеки, нахлобученные на уши черные танкистские береты. Русские прятали озябшие руки в рукава шинелей, лица - в поднятые вороты. "Вояки!!
– презрительно подумал Штойбер.
– Какой с них прок? Отобрали форму у танкистов ради Иванов. Пусть бы в своей ходили! Достаточно белой повязки на рукав".