Интермеццо, интермеццо

Очень скоро мы сообразили, что банда Фигольчика рвётся за город. И тут я совершил ошибку. Мы дали им это сделать! Я надеялся, что там будет больше простора и мы, наконец, нагоним этих субчиков! Но вышло иначе: грузовик сразу свернул на грунтовую дорогу и уверенно покатил вглубь полей, в то время как первый же наш автомобиль тут же сел на брюхо и бессильно забуксовал колёсами по жидкой грязи. Вторая машина с размаху въехала ему в зад и окончательно заблокировала дорогу.

Мой водитель сообразил свернуть на луг, где почва была потвёрже, остальные машины рванули тем же путём, но при этом мы сразу потеряли в скорости, а расстояние между нами и грузовиком увеличилось. Однако теперь ничто не мешало нам стрелять и мои ребята сразу этим воспользовались! Век учись, как говориться! Шквал огня из томпсонов может смести что угодно, но на открытой местности сразу видно, насколько это оружие неточное. Пара снайперов с дальнобойными винтовками здесь была бы уместнее, чем двадцать громил с автоматами! И всё же несколько пуль достигли цели — обе задние шины грузовика оказались пробиты и его начало бросать из стороны в сторону.

Быкович, по-видимому, прилагал отчаянные усилия, чтобы удержать машину на дороге и некоторое время ему это удавалось, но следующая пуля попала в переднее колесо, и грузовик встал, перекошенный, как старик с приступом радикулита. Я видел, как двое выскочили из кабины повреждённой машины и побежали к сараю стоящему неподалёку. Они были обречены! По крайней мере, я так думал. Я ведь даже пожалел их тогда в глубине души! Откуда мне было знать, что эти везунчики получат помощь, которую им получить-то было неоткуда? Впрочем, для них это тоже оказалось сюрпризом.

Мы окружили сарай со всех сторон, чтобы не дать преследуемым ни малейшего шанса. Проще всего было сделать из дощатого строения решето, но во мне взыграла неуместная сентиментальность, и я решил напоследок поговорить с братом. Я крикнул, что бы никто не стрелял и предложил, (да предложил!), банде Фигольчика сдаться! Если бы они послушали, то я, возможно, сохранил бы им жизнь, но разве можно было рассчитывать на благоразумие этих твёрдолобых субъектов?

На мои слова они ответили дуплетом из двустволки, разнёсшим стёкла в машине, за которой я стоял. Тогда я приказал стрелять, но сначала один из моих людей кинул в окно сарая осколочную гранату.

Я не сразу понял, что произошло в следующее мгновение — граната вылетела обратно, как будто её поймали теннисной ракеткой! Взрыв бабахнул такой, что на несколько минут я вообще перестал, что-либо слышать. Слева от меня взлетели на воздух сразу два автомобиля, а люди стоящие вокруг попадали на землю, как кегли! Поднялась беспорядочная пальба, но она внезапно стихла, когда широкие двери сарая с грохотом распахнулись, и в проёме предстала фигура, которую я никак не ожидал здесь увидеть!

Впрочем, я не сразу узнал его. Вообразите — великан ростом около двух метров, одетый в какую-то средневековую одежду, с длиннющими белыми волосами развевающимися на ветру и физиономией на которой написана холодная жажда крови! В руках у него были вилы. Один из моих людей шагнул вперёд и прицелился, но этот монстр отреагировал мгновенно: вилы, брошенные с невероятной силой, прибили несчастного боевика к борту машины раньше, чем тот успел спустить курок!

Все замерли в ужасе, а в руках у нашего фантастического душегуба, как по волшебству, появился топор! Но этого мало! Изо рта чудовища полыхнуло пламя, и тогда я узнал его!

Вот так встреча! И тут случилось чудо: мои люди, вооружённые до зубов, в панике бросились врассыпную! Они, как попало набивались в автомобили и давали ходу, а некоторые, кто не успел, побросали автоматы и просто рванули прочь по чистому полю, не разбирая дороги! Я понял, что дело плохо и сам прыгнул в машину, которую уже заводил мой шофёр.

А тут ещё из сарая с разудалым гиком выскочили те, кого я две минуты назад считал загнанными в угол! Фигольчик держал свою двустволку наперевес, а Быковский размахивал граблями! Вобщем мы не стали ждать, когда эта троица окажется рядом, а рванули с места в карьер, сразу оставив их далеко позади. Так и уехали с трупом пришпиленным вилами к борту машины! Только когда мы на бешеной скорости ворвались в город, я смог перевести дух и обдумать ситуацию.

Ясно, что этот молодчик присоединился к банде Фигольчика в сарае, так-как раньше его с ними не было. Откуда он там взялся было неясно, но ломать над этим делом голову не стоило. Я решил, что выясню этот вопрос потом. Больше всего меня удивляло, когда он успел с ними договориться?..

— На самом деле, сначала они меня чуть не убили! — Вставил Драгис. — Сперепугу конечно! А договорились мы просто: во-первых, я их узнал, несмотря на то, что видел до этого только в волшебном зеркале в пещере, а во-вторых, едва мне стоило упомянуть имя Анджелики и сказать, кем я ей прихожусь, как мы тут же стали друзьями! А что я должен был сделать с теми, кто гонится за моими друзьями и пытается их убить? Вы тогда вовремя удрали, дон Дульери, я не успел разглядеть вас, как следует и соответственно не узнал, а то бы зажарил на месте! Фиг лишь потом разъяснил мне, что к чему и взял с меня обещание не трогать вас в случае поимки.

— Подумать только! И с чего бы вдруг такая свирепость?

— Всё очень просто. У меня есть все основания полагать, что это вы надорвали тогда формуляр возвращения.

Над берегом вновь повисла тишина.

— Да, это сделал я! — Сказал Дульери после некоторого колебания. — Я понятия не имел, что это какой-то там формуляр возвращения! Конечно, было ясно, что эта штука не простая, но её природа мне была тогда не понятна. Главным для меня в то время было то, что этот артефакт был отмечен печатью Рогелло Бодакулы, а у меня с ним старые счёты. Вот я и решил обезвредить эту штуку таким способом. Я понятия не имел, что нанесу этим действием вред влюблённой парочке! Это вообще случилось ещё до нашего с вами знакомства, так что и обижаться вам на меня не за что!

— Конечно не за что! — Сказала Анджелика, у которой изо рта снова показался язычок белого пламени. — Разве пребывание в застенках инквизиции это повод для обиды?

— А что мне было делать с ведьмой и драконом, атаковавшими город? На чай вас пригласить, что ли?

— Пригласил бы их на чай — до сих пор оставался бы Великим Инквизитором! Теперь сиди здесь и жри гадюк! А ещё, я тебе морду набью! — Подал голос Фиг и снова сжал кулаки.

— Не нервничайте, сэр Фиголиус! — Прервал своё длительное молчание профессор Прыск. — А что же случилось дальше, дон Дульери?

Дульери надулся, как индюк, но всё же продолжил свой рассказ:

— Дальше много чего случилось. Сначала о банде Фигольчика не было ни слуху, ни духу! Мой клан тоже зализывал раны, и некоторое время мне было не до них. И вдруг сообщение — мой банк ограблен! Мой банк! Другие банки просто платили мне дань и хранили мои деньги, но у них были свои хозяева, и лишь один принадлежал мне… почти официально. Они специально его выбрали, чтобы досадить мне!

Грабителей было трое, и никто из них не пытался маскироваться. Наоборот, они вошли и представились! А этот их новенький назвал себя Драгис Драговски! Вот уж не думал, что у бывшего дракона есть фамилия! Кассиры наложили в штаны и тут же выдали налётчикам дюжину мешков с наличностью. Как вы думаете, куда они дели такую прорву денег? Отнесли в тот самый приют, где едва не закончилась история банды Фигольчика! Вот умора! Я так смеялся тогда, но вместе с тем был возмущён самим фактом наглого ограбления. На такое оскорбление нельзя было не ответить!

На следующий же день мои люди подожгли кинотеатр, который Фигольчик взял под своё покровительство, а в ответ Драговски и Малютка Телёнок разгромили подконтрольный мне наркопритон, всех посетителей доставили в больницу связанными, а содержателей и работников голыми прогнали по улицам города, после чего сбросили в канал. Так началась наша война, а чем она закончилась, вы сами знаете!

— Но вы упустили одну немаловажную деталь! — Заметила Анджелика.

— Какую же? — Искренне удивился Дульери.