Интимная магия для оборотня

Оставленный один Тося только секундочку посидел возле двери. Задорные причмокивания заставили уши пригнуться, и он, как изодранный волк, поковылял на кухню, где темной тучей передвигалась злая ведьма.

– Давай еще разик попробуем, а?! – глаза Кики блестели, когда она смотрела на Платошика. Ее пальцы сплелись в такой крепкий замок, что послышался хруст.

– Не-а, – ведьмак внимательно осмотрел руки девушки, как будто проверял, все ли на месте после разминки. Затем медленно перевел взгляд на погрустневшую мордашку Кики. – Нет, я хочу! – заверил Плат. – Но я уже взорван твоим даром, – оборотень чуть замешкался, скорее всего, не понимая, что нужно говорить в ситуациях, когда мужчина, вместо того чтобы соблазнить девушку, потерял голову сам. – В хорошем плане. Взорван, – зачем-то добавил Платон и умолк.

– Я хочу взрывать снова и снова! Размазать тебя по постели, – Кикилия игриво напирала на Плата, не замечая, куда ставит ладошки. – Ой. Что это? – ведьма немного смутилась и спрятала руки за спину. По звуку и движениям можно было разобрать, как тщательно она вытирает их о диван.

– Как видишь, я уже размазан, – иронично хмыкнул оборотень и позволил себе расслабиться.

Кикилия не совсем сексуально плюхнулась на попу и поднесла пальцы к лицу, сделав вид, что чешет нос.

– Знаешь, с тобой это совсем по-другому было, – задумчиво протянула Кикилия. – Слишком просто, что ли, – ведьма неожиданно всунула побелевшие пальцы ног под мышку Плату, а тот высоко подскочил на диване, словно его ужалили в зад. Как оказалось, подскочил не от холода.

– Со мной слишком просто?! А с кем легко?! – Плат кричал так, что на кухне звенела посуда. Или она звенела по другой причине…

Кики зависла на одну секунду. Через мгновение ее большие глаза приняли нормальную форму, а вспыхнувшая в них зелень заплыла синим цветом.

– Какие мы ревнивые, – потешалась Кикилия, взлохмачивая оборотню чубчик. – Я говорила о себе вообще-то, – ведьмочка намеревалась поймать Плата за нос, но мужчина перехватил ее руку и прижал к своим губам.

– Ты уже практиковалась, значит, – Плат улыбнулся и позволил легким сжаться. – И как? – он лизнул нежную кожу девичьей ладони, предварительно обнюхав ее.

– Нормально, – тихо произнесла ведьма, не понимая, стоит ли после всего смущаться или уже можно выдыхать, как Плат.

– Плохая! Плохая ведьма! – Платон неожиданно перекинул Кики на спину и накрыл ее собой.

– Нет! – заупрямилась Кикилия, дергаясь под настойчивым оборотнем. – Я очень даже хорошая, – Кики резко утихла, а затем завизжала, словно ей привиделся в темной комнате обычный человек. – Убери его! А-а! – танцевала ведьма под Платом бешеный танец. – Он же холодный! И мокрый!

Плат действовал так, как будто не слышал визга любимой. Положил руку на шею Кики и чуть придавил ведьму к дивану.

– Ты самая лучшая, – ведьмак приблизил губы к лицу Кикилии, чтобы отблагодарить ее долгим поцелуем.

– Извините, что так рано, – проскрипел незнакомый старушечий голос. Уверенно захлопнутая толстая дверь издала протяжный стон. Варвара опустила свободную руку и погладила Тосю. Во второй руке она держала незакрытый белый заварник в те же красные горошины. Судя по цвету, в нем был не чай.

– Ма?! – Кикилия с новой силой забарахталась под Платом, стараясь оттолкнуть его ногами, но он завис над ведьмочкой, как чучело молодого оборотня. – Вы пришли уже? Как ягоды? – ведьма растерянно поглядывала на матушку и Тосю, не понимая, что сейчас говорит, к чему это приведет и как вообще выбраться на волю.

Ведьма подтолкнула комондора, и он медленно подошел к парочке, словно хотел рассмотреть картинку ближе. Его «любопытство» могло окончиться чем-нибудь жутким, если бы Плат не ожил. Он спрыгнул с тела Кики на пол и спрятался за шторой, высунув лишь лицо, волосатые ноги сорок шестого размера и квадратную пятерню, ею ведьмак придерживал полупрозрачную материю.

– Отлично, – голос Варвары все еще был чужим. Старая ведьма направилась к столу, пытаясь откашляться во время короткой прогулки.

– Здрасьте, – задрожало со стороны окна. – Я рад нашей встре…

Брошенного вскользь взгляда Вари хватило, чтобы Платон прекратил радоваться и «встре», и тому, что родился летуном. Ведь будь по-другому, он мог бы прожить намного дольше.

– А как у тебя дела, дочь?
– ведьма поставила чайник на стол возле просыпанного порошка забвения, собранного Кики в маленький островок. Подумав, Варвара смела немного серебристой пыли на ладонь, а приподняв руку над головой, отправила порошок в полет. Он стал плавно оседать на дорожку, переливаясь на свету.
– Хм, интересно ведьмы кружат, - Варя подошла к жавшейся возле стены Кики. Молодая ведьмочка сбежала с дивана, стараясь оградиться от всего, что на нем происходило.
– Чем занималась? Небось беспокоилась, как там матушка доберется, правильно?

– Правильно, - еле выжала Кики. Слетевшее с губ первое слово добавило ей уверенности.
– Я очень беспокоилась, мамуль!
– затараторила Кикилия, хватая Варю за руки. Черные глаза Варвары заставили ведьмочку отойти, но не убили последнюю надежду уладить все словами.
– Ведь разное могло случиться. Вдруг бы оступилась, - Кикилия смотрела на Варю большими и влажными глазами.

– Угу. Подвернула ногу. Упала. Да?
– продолжала Варвара удивительно спокойным тоном.
– Не смогла вовремя вернуться. Правильно? Помешать.

– Да. Да!
– согласилась со всем Кики, не обратив внимание на последнее слово. Она и подумать не могла, что, стараясь успокоить матушку, подтвердит ее самые страшные подозрения.
– Я же люблю...

Пощечина была сильной. Слишком много Варвара вложила в нее - боль преданной матери-наставницы, беспокойство о Кики и страх, очень много липкого страха. Голова Кики встретилась со стеной. Глухой удар. Слезы из глаз.

– Тебя, - тихо закончила Кикилия, хмурясь из-за боли и неоправданной жестокости матери.

– Да неужели?!
– крикнула Варвара и тут же ойкнула.
– Тося! Чтоб тебя черти унесли, - она крутилась возле Кики, размахивая повисшим на юбке комондором. Видно, Тося вцепился не только в ткань, а бессовестно покусился на филейку Вари.
– Что б тебя!
– повторила уставшая ведьма, сжимая кулаки.

Плат воспользовался замешательством Варвары. Он сдернул занавеску и быстренько соорудил из нее подобие тоги. Проскользнув между диваном и спиной ведьмы, Плат взял девушку за руку и, приложив палец к губам, потащил ее к окну.

Тося наблюдал за парочкой одним глазом, то левым, то правым, а увидев, что задумал Платон, сильнее сжал ягодицу Варвары. Оборотень открыл окно и спрыгнул вниз. Он протянул руки к Кики и намеревался забрать ее в другой мир, такой притягательный своей вседозволенностью. Как ни старался Плат, он не смог вытащить ведьму наружу. Дальше рук ничего не проходило. Казалось, что Кики застряла в прозрачном желе, которое нельзя разрушить ни ложкой, ни магией Платона.

Варвара поймала Кики за распущенные волосы и потащила на себя. Плат не желал, чтобы его ведьма лишилась роскошных локонов, поэтому разжал пальцы, позволив Варваре выиграть схватку.