Интимный ужин на чердаке (Седьмая вода на коньяке)

– Что? Что ты сказал?! – наливаясь краской, прошептала девушка. – Вон отсюда?! Ты, кажется, забыл, дорогой, о том, что я тебе вот только что сказала. Я жду ребенка, твоего ребенка, между прочим, и ты не смеешь так со мной говорить! А вот я имею право задавать вопросы о твоем моральном облике, потому что ты – будущий отец этого ребенка!

– Насчет твоей беременности – это вопрос спорный, дорогая, так что не надо меня пугать, – спокойно проговорил Андрей и перевернулся на другой бок.

– Что ты хочешь этим сказать? Ты считаешь, что я тебя обманываю? – «натурально» возмутилась Анжелина.

– Обманывать – это твое нормальное состояние. И мне с трудом верится во все, что ты мне наговорила. Ты прекрасно знаешь, что я пользуюсь средствами предохранения, – спокойно ответил Андрей, даже не удосужившись повернуться к девушке.

– Тебе должно быть известно и то, дорогой, что презервативы не дают стопроцентной гарантии против зачатия, – не уступила Анжелина.

– Все верно, – покладисто согласился мужчина. – Я, естественно, не откажусь от своего ребенка и женюсь на тебе, но только после того, как буду стопроцентно уверен в том, что это действительно мой ребенок! Все, на сегодня разговор окончен, спокойной ночи, – резко оборвал он спор и, протянув руку, выключил настольную лампу.

Анжелина, задохнувшись от бессильной ярости, выскочила из комнаты как ошпаренная и, хлопнув дверью, оказалась в коридоре.

«Нужно будет завтра же позвонить Елене Михайловне и предупредить ее о том, что я приеду к ней на прием со своим женихом! За хорошие деньги она даст подтверждение того, что я действительно беременна. Главное – затащить Савинского в загс, а дальше я что-нибудь придумаю. В конце концов, не редки случаи выкидышей. – Почти успокоившись, Анжелина прошла в комнату для гостей и улеглась на кровать. – Надо же, какая стерва эта официантка! Завтра же позвоню в ресторан и дам такой отклик об обслуживании вечера, что мало им не покажется. Будут знать, как присылать в приличные дома всяких проституток», – уже засыпая, вынашивала коварные планы красотка.

* * *

– Наташка, что это с тобой? Почему ты в таком виде? – закричали наперебой Вера с Машей, выскакивая из машины и подбегая к подруге.

– Ой, и не спрашивайте, – махнула та рукой. – Давайте сначала уедем отсюда подальше, а потом я все вам расскажу. Маш, у тебя случайно в аптечке нет чего-нибудь обезболивающего? Моя бедная голова сейчас треснет, – попросила Наташа и сморщилась.

– Пить поменьше надо, тогда и голова болеть не будет, – проворчала Верочка. – Я думала, что с ума сегодня сойду, нигде не могла тебя найти! Нам уже уезжать было пора, а тебя и след простыл. Кто так делает?!

– Сначала таблетки, потом нотации, – простонала Наташа и схватилась за виски. – Как я могла столько выпить?

– Ладно, девочки, спорить потом будете, садитесь в машину, дома все вопросы будем решать, – миролюбиво проговорила Мария, чтобы прекратить пикировку между подругами.

Девушки залезли в машину, Наташа – на заднее сиденье, а Верочка села рядом с Машей, и та сразу же нажала на педаль газа.

Наташа взяла в руки дорожную аптечку и, порывшись в ней, выудила пачку анальгина. Она приняла сразу две таблетки, запив их теплой минералкой, бутылка которой нашлась в машине.

– Ну, рассказывай, что там с тобой приключилось и почему ты оказалась на улице в таком виде? – нетерпеливо заерзав на сиденье, спросила Верочка. Она окинула взглядом махровое полотенце, в которое была завернута Наташа, и скривила рот в усмешке. – Обалдеть от тебя можно! Кстати, а форма-то где?

– Там, в ванной комнате осталась, я ее посушиться повесила, на трубу, – вздохнула Наташа. – И ключи от моей машины там же. Теперь хочешь не хочешь, а придется туда возвращаться, у меня запасных ключей нет. Не ломать же из-за этого двери в машине? Потом придется замок менять, и вообще… – и Наташа безнадежно махнула рукой. – Дурацкое какое-то состояние. Вроде и не виновата ни в чем, и в то же время чувствуешь себя кругом в дерьме.

– А ты хотела бы в мармеладе быть после того, как в чужом доме напилась до бесчувственного состояния? – не забыла вставить шпильку Верочка. – Давай, выкладывай, потом будешь себя жалеть.

– Да я толком и не помню ничего, – пожала Наташа плечами. – Последнее, что отпечаталось в памяти – как я в лифт попала, а потом… все, полный провал. Очнулась я, когда вдруг почувствовала, что тону!

– Как это – тонешь, где?! – спросила Мария.

– В джакузи, – проворчала девушка. – Я уже потом поняла, что этот парень таким образом меня в чувство решил привести.

– Что за парень?

– Как это – что за парень? Савинский, конечно!

– Так ты с ним виделась? Ты ему все рассказала? И он тебя после этого в таком виде на улицу вышвырнул?! Ну и негодяй, – взвилась за рулем Мария и чуть было не выехала на встречную полосу.

– Успокойся, – проговорила Наташа. – Лучше за дорогой смотри. Не хватало еще в аварию попасть для полного комплекта! Не ночь, а сплошное недоразумение! Я ничего не успела сказать Савинскому, потому что даже не узнала его сначала. Ну, когда мы с ним в джакузи барахтались. Я уже потом поняла, что это он, когда его красотка, точно фурия, в комнату ворвалась и драться со мной кинулась.

– Как это можно было такого мужика не узнать? Ты ж его фотографию раз сто рассматривала, – усмехнулась Мария. – Что значит – драться кинулась? – запоздало опомнилась она. – На самом деле драться?

– Конечно, на самом деле, по-моему, половина моих волос в ее руках осталась, – сморщилась Наташа и потрогала голову.

– Давай-ка, подруга, объясни все с самого начала, и поподробнее, – подала голос Верочка. – А то ты скачешь с пятого на десятое, и я совсем ничего не понимаю!

Наташа тяжело вздохнула и начала рассказывать по порядку: с того самого момента, когда пришла в себя от страха, что тонет в ледяной воде, и закончила повествование эпизодом, когда оказалась на улице босая, почти голая и очень несчастная.

– Ты идиотка, Наташка! – выдала свой вердикт Мария. – Почему ты этой девице ничего не сказала, когда она тебя к воротам вела? Она бы хоть предупредила Савинского, и ты с себя груз ответственности сняла бы.

– Как же, ей расскажешь, – фыркнула Наташа. – Эта ненормальная даже слушать меня не хотела, приняла бы мое откровение за уловку, что я снова хочу встретиться с ее «обоже». И потом, если честно, я дар речи потеряла, как только увидела трех собак во дворе. Из дома мы вышли очень быстро. Прямо на том этаже, где спальня Савинского, мы сели в лифт. Он довез нас до первого этажа, доставил практически к дверям на улицу. В лифте я даже рот раскрыть боялась, видя глаза этой ревнивицы. Мне казалось, что она вполне готова меня придушить прямо там же, на месте, а потом зарыть в саду под какой-нибудь яблоней или грушей. Мне такая перспектива не очень-то пришлась по душе, поэтому я благоразумно промолчала.

– Натали, ты меня удивляешь, – дернула плечиком Маша. – Ты что, боялась не справиться с какой-то девицей? Никогда в жизни не поверю, вроде ты у нас не из робкого десятка.

– Маш, хватит юродствовать! – прошипела Наташа. – Я бы посмотрела на тебя, как бы ты себя повела в таком доме, где за каждым углом охранники с оружием стоят! Стоило этой девице рот раскрыть, и меня бы в порошок там стерли. Когда мы проходили мимо этих мальчиков, она только небрежно им бросала: «Это со мной», – и те чуть ли не каблуками перед ней щелкали.