Интриган. Новый Петербург
Шрифт:
Но контузило не только меня — помощники переправили всю силу на поддержку и не догадались прикрыться щитами.
И потому вяло трясли башками, точно пьяные, роняя на пол капли крови из носов и ушей. А самое лучшее — так это непроглядное облако дыма, заволокшее все вокруг.
И пока мятежники приходили в себя, как ежики в тумане, я сорвался с места, вскарабкался по домкрату на лафет, а оттуда — прямо на раскаленный ствол.
Разбежался, не обращая внимания на боль в обожженных локтях и ступнях, и со всей силы прыгнул в траву.
Ноги обожгло огнем до самых коленей — ничего, не
— Прости, друг…
Пришлось вцепиться пальцами в гриву — иначе со скованными руками на спину не взобраться. И стоило мне сомкнуть пятки на боках, как мустанг во всю прыть припустил вдоль дороги.
И прежде чем мятежники заметили побег, я умчал достаточно далеко, чтобы не попасть под удар вражеской магии. Чего, увы, не скажешь о пулях.
Над головой засвистело куда быстрее, чем ожидал. Я распластался на спине, но до спасительного укрытия оставалось слишком далеко. И судя по тому, что пули пролетали все ближе и ближе, меня могли подстрелить еще на половине пути.
И тут жеребец внезапно затормозил, приподнялся на дыбы и скинул несостоявшегося всадника на землю. А затем встал так, чтобы заслонить меня от пальбы.
— Снежок, не надо… — простонал, хрустя песком на зубах.
Конь оглянулся и тряхнул гривой в сторону города — мол, беги, а я прикрою. Затем вздрогнул, издал похожий на кашель звук и отшатнулся. Но после недолгой пляски на полусогнутых ногах все же устоял, а с могучей груди сорвалась алая капель.
— Снежок! Бежим!
Я подскочил и попытался взобраться на скакуна, но тот мотнул головой и оттолкнул прочь. Раздался еще один мокрый хлопок, точно лопнул наполненный водой мяч, и конь пошатнулся.
— Суки… — изо всех сил натянул цепь, но зачарованный металл, разумеется, не поддался.
Выстрел — попадание в бок — и короткий хриплый взвизг.
— Прости, брат, — в последний раз похлопал по горячей влажной шее, понимая, что на кону судьба целого государства и времени для сантиментов больше нет. — Я отомщу. Клянусь всем, что мне дорого — они заплатят.
Мустанг устало фыркнул — хватит болтать, займись уже делом. И я рванул прочь со всех ног, вздрагивая всякий раз, когда до ушей долетал очередной мокрый удар.
А затем шандарахнуло так, что я споткнулся и грохнулся плашмя. Защитники понесли очередную потерю — второй выстрел из пушки подорвал погреб боезапаса «Разящего». И огненный гриб, который вполне можно принять за ядерный, взмыл над разломанным надвое кораблем.
Крейсеру полностью сорвало мостик и разворотило машинное отделение, и только небольшая глубина уберегла от полного затопления, однако с учетом численности экипажа погибших были сотни.
И пока уцелевшие матросы плыли к берегу, колдуны заканчивали закапывать воронки, сплавлять рельсы и подкладывать под них камни вместо шпал. Хлипко, но на один раз хватит, так что расслабляться некогда.
Я поднялся и побежал к вокзалу, где солдаты и городовые в спешке возводили баррикады и обустраивали временные огневые точки. В ход шло все — кирпичи, стальные балки, мешки с песком, но все это — сущая чепуха против стального гиганта,
что уже медленно набирал обороты, с издевкой известив о своем прибытии паровозным гудком.— Где маги?! — налетел на полицейского, едва ворочая распухшим от жажды языком.
— В Академии, — ошалело произнес молодой офицер.
— Какого хрена они там делают? Они должны быть здесь прямо сейчас!
— Я… не знаю, ваше сиятельство.
— Заводи мотор, — разумно посчитал, что вести машину в наручниках — не лучшая идея. — Живо. Мы должны быть на месте еще вчера, так что пошевеливайся!
Глава 34
Мой незадачливый водитель, похоже, совсем недавно сел за руль. И по дороге чуть не собрал все шлагбаумы — благо их поднимали сразу, как только видели мчащий на всех парах автомобиль.
«Все пары» — это километров сорок в час, а в условиях тесных и местами захламленных улиц вдвое меньше — и то в лучшем случае.
Но вот «воронок» затормозил у ворот Академии, и стоило выйти из салона, как навстречу бросилась Варвара, наплевав на все уставы и субординацию.
— Гектор! — пацанка с белозубой улыбкой пристроилась с фланга. — Тебя что, опять арестовали?
— Вроде того, — проворчал, быстрым шагом направляясь к ступеням. — Советники на месте?
— Ага, — девушка отмахнулась. — Опять из-за чего-то собачатся.
— Кто бы сомневался…
В холле встречали сразу две прекрасные особы. И обе — и Рита, и Афина — попытались броситься на шею, но я резким жестом остановил их стремительный натиск.
— Не сейчас, — чуть смягчился, глядя в огромные и полные слез глаза сестры. И многозначительно добавил, посмотрев на встревоженное личико магистра: — Потом еще успеем наобниматься.
Лифт привез нас под самый шпиль, и уже на подлете я услышал приглушенный возглас Распутиной:
— А я говорю, что так нельзя! Они еще ученики!
— Они — солдаты! — гаркнул в ответ Орест. — И должны сражаться наравне со всеми!
— Вы собираетесь просто бросить их на смерть! Если угроза столь велика, как сказала Рита, наследников просто уничтожат! И тогда…
Дверь приоткрылась, и в кабинет просунулась кудрявая голова.
— Ваши благородия, к вам…
Я оттолкнул замявшегося полицейского, подошел к столу и со всей силы грохнул по нему кулаками.
— Дотянули, мать вашу?! — к черту этикет, его время давно истекло. — Досвистелись?! Если бы не ваша трусость — жертв удалось бы избежать!
— Да как ты смеешь?! — полицмейстер вскочил и затряс покрасневшими от ярости бульдожьими щеками.
— Заткнись! И сядь на место! — никогда прежде мой голос не звучал столь зловеще, и усач икнул и послушно занял свое кресло.
— Успокойся, пожалуйста, — Юстас вступился за товарища по опасному ремеслу. — И расскажи, что происходит. С вокзала передают черт знает что, а «Разящий» не выходит на связь.
— С вокзала все передают верно, — пока говорил, Генрих раскалил лезвие и осторожно срезал браслеты. — К нам движется бронепоезд, доверху набитый пушками, стрелками и манородными чародеями. Крейсер потопили именно они. Но это — не самое главное. Знаете, кто на самом деле возглавляет заговор?