Интриган. Новый Петербург

— Давайте тогда и преступников из тюрем повыпускаем, — буркнул Орест.

— Если придется — выпустим. И поставим под ружье всех, кто может сражаться. А до тех пор…

Грянул такой грохот, что дрогнул тяжеленный дубовый стол. А миг спустя кабинет тряхнуло так, что мы только чудом не попадали со стульев. К счастью, башню надежно защитили от магии, и многотонная болванка чиркнула по стене и улетела в море. Но это — лишь пристрелка, и очень скоро нас накроют по полной программе.

— Довольны?!

Я подскочил к обомлевшей от ужаса Афине, но сестру уже подхватил стоявший рядом Альберт. И заодно прикрыл щитом от каменной крошки, брызнувшей из разбитого карниза.

Но пострадал сам — с виска стекала алая струйка, а щека выглядела так, словно в нее вцепился лапой орел.

— Софья Ивановна, пожалуйста, — взмолилась Рита, присев на корточки рядом с наставницей, чьи роскошные черные волосы подернула седина осевшей пыли и побелки.

— Кажется, бежать уже поздно… — Распутина встала и подошла к увеличившемуся вдвое окну. — Я отзываю свой голос. Гектор — командуй. И останови эту тварь любой ценой.

— Итак, внимание, — я выпрямился и приосанился, точно выступал не перед группкой испуганных богатеев, а перед отрядом верных разведчиков. — С этого момента все споры, ссоры, распри прекращаются. То, что я говорю — больше не мнения, предложения и варианты. А приказы, — выдержал секундную паузу, чтобы впиталось получше, и продолжил. — Которые должны исполняться беспрекословно. На кону судьба нас и наших детей как класса. И я не позволю, чтобы история чародеев закончилась сегодня. А значит — никаких сомнений, рассуждений и споров. Я сказал — вы сделали. И вот мой первый приказ: Юстас — свяжись со всеми, с кем только получится. И передай, что Гектор Старцев объявил общий сбор. Кто готов драться за лучшее будущее — добро пожаловать. Остальным лучше не мешаться под ногами. Вопросы?

— Вопросов нет, — старый лис встал и с хитрой улыбкой надел котелок. — Давно хотел сдуть пыль с кое-каких папок…

— Орест, твоя задача — не допустить новых беспорядков. Есть большие подозрения, что бунт повторится, так что дави подстрекателей на корню. Если же достойные и проверенные горожане захотят вступить в ополчение — снаряди каждого по полному разряду.

Усач встал и после недолгих раздумий взял под козырек, прежде чем покинул комнату.

— Софья.

Женщина вздрогнула, как от пощечины, и подняла слезящиеся глаза.

— Вы — самый сильный и опытный маг. И как никто иной нужны на переднем рубеже обороны. Поэтому прошу вас — соберитесь. И передайте полномочия Рите — на случай, если придется биться в Академии.

— Да… — волшебница кивнула. — Так будет лучше всего. Я готова.

Рыжая тяжело вздохнула, но не стала ничего говорить. Пыталась храбриться и не падать в грязь лицом, хотя видел, как ей тяжело.

— Мы сделаем все, чтобы ослабить врага, а вы постарайтесь его добить. Альберт вам поможет.

— Но я хочу драться! — возмутился юноша, однако Генрих жестом велел замолчать.

— Отец, — обратился к «Чехову», но тот даже не повернулся и продолжил безучастно смотреть на океан. — Оставайся здесь. Твой дар придется как нельзя кстати.

Андрей коротко кивнул — и на этом все. Нет, я понимаю, что можно по-разному относиться к скитаниям по свету в поисках воинской славы, но когда враг на пороге — все должны действовать заодно.

— Николай Григорьевич — вы с нами.

Пушкин-старший пошевелил губами и молча направился к двери. И судя по вздувшимся желвакам и сжатым добела кулачищам, прихвостням Теслы придется несладко.

— Господин адмирал — вы тоже.

Генрих хлопнул меня по плечу и вышел в коридор. Вот и вся моя команда по спасению мира: ректор-архимаг, два главы семейства, преступник под вопросом и я в качестве оперативной поддержки.

В плане колдовства толку от меня немного, но отбивать атаки и превращать обычные здания в крепости я научился неплохо.

Вот только прежде еще не доводилось вести бойцов на самоубийственную миссию по прикрытию отступающих частей.

Что ж, все бывает в первый раз. Инициатива наказуема исполнением, и раз уж выбрал такую тактику, будь добр встать в первый ряд.

— Рита — поднимай учеников. Пусть посменно держат щиты — защита не должна спадать ни на секунду.

— Поняла.

— А теперь проводите меня к Хмельницкому.

* * *

— До сих пор не могу поверить, — выдохнул Юстас, когда мы спускались по широкой винтовой лестнице.

По правилам Пана должны держать в канцелярии — тем более что особист собирался поболтать с ним по душам. Однако недавний взрыв сильно повредил подвальный этаж, а на ремонт не было ни денег, ни сил.

К счастью, для опальных чародеев отвели специальное место в подземельях Академии. Этакую гауптвахту повышенной комфортности, где пленников запирали перед отправкой в местный аналог Азкабана. Ну, или на эшафот — тут уж кому как повезет.

И порядки здесь царили совершенно иные, нежели в тюрьме. Ведь дворяне — даже преступники — все еще оставались чрезвычайно привилегированным сословием и требовали особого содержания.

В этой среде, как и в разведке, бывших не бывает. И благодаря влиятельным друзьям (читай — подельникам) и спрятанным капиталам, благородные заключенные могли позволить себе условия, о которых обычные узники не смели и мечтать.

— Идеальный послужной список, — продолжил сокрушаться спутник. — Ни единого выговора, ни одного замечания. Всегда исполняла работу в срок и с похвальным старанием. Несколько наград — в том числе и ведомственных. И вот итог.

— В тихом омуте сами знаете, кто водится. Я тоже ни разу ее не заподозрил. Хотя намеки были. Все эти заигрывания с новомодными течениями до добра не доводят.

— Не знаю, как теперь продолжать службу. Это же полный провал и профнепригодность. Старый разведчик не заметил змею за пазухой.

Молодой тоже. Что поделать — все ошибаются.

— Если выживу — подам в отставку. Не знаешь, кому верить — не верь никому. К тому же, давно хотел махнуть на Аляску. Покататься на упряжке, завести маламута, половить рыбу в проруби. Так и поступлю, как только все это закончится.

— Не загадывайте перед решающей схваткой, — на ум пришел заезженный штамп из полицейских драм. — Это дурной знак.

— Надеюсь, твои знаки будут только хорошими, — старик невесело улыбнулся и шагнул под низкий арочный свод.