Интриги королевского двора

Это для Ройса было шоком.

Ладно, он мог допустить, что граф присылает деньги своей жене. И та тратит их на роскошь! Но на себя ведь! Не на холопов дворовых!

Ан нет, даже в людской было уютно. Столы и лавки сколочены на совесть, все буквально вылизано до блеска, он даже во дворцах такой чистоты не встречал. А на столе — стеклянная посуда.

Правда, кубки и тарелки сделаны не особо хорошо — там край покривился, там еще что-то, но ведь и это невероятно! Обычно слуги ели из деревянной посуды, а то и вовсе обходились корками хлеба. А тут?

А это что?

Подсунутый ему прибор сильно отличался от привычной ложки. Вроде маленьких вил.

— Это госпожа придумала, — шепнула грудастая служанка. — Ты попробуй.

И показала как — утащив незнакомой штуковиной кусок рыбы из тарелки «менестреля».

Ройс попробовал. Вкусно. И удобно, кстати. Сначала — не очень, но, когда приспособишься, работать «вилкой» одно удовольствие. И рыба вкусная. Ей-ей… и соли, и специй в меру… для слуг?

— Ты мне никак господскую пищу принесла? — лукаво обратился он к служаночке. — А графиня не заругает?

Мэри покачала головой:

— Да что ты! Графиня такое не ест! Это для слуг.

— А графиня небось соловьиных язычков требует?

Ройс вроде бы и подшучивал, но информацию мотал на ус. И добротную одежду на служанке, и розовые щечки, и блестящие глаза — так не ведут себя слуги у богатой самодурки. О нет. Ни забитости, ни нервозности — девушка определенно довольна жизнью.

Не говоря уж о роскоши — кружевном цветке на платье с глубоким вырезом. Ройс и не слышал про такое… то есть кружево он знал. Знал, что оно — полосками. И дико дорогое. Но чтобы вот так, цветами? И у слуг? Невероятно!

Хотя ничего невероятного тут не было. Неудачные образцы Лиля распорядилась отдавать слугам. Что Марсия и делала. Ройс просто не знал, что у цветка половина петель — откровенный брак. Он-то в жизни ничего себе не шил и не штопал.

— Да нет! Графиня у нас золотая!

И Мэри пустилась болтать языком. Ройс слушал весьма внимательно, подбирая хлебом подливку.

Вот тоже… хлеб? Зимой? И ведь не лепешки из зернотерки, нет. Нормальный вкусный хлеб.

Только зимой слугам в такой глуши и того не достается.

Но, судя по словам служанки, графиня позаботилась о питании. Случилось это не сразу, а после потери ребенка. До того она тихо сидела у себя в комнате. А после выкидыша…

Первое, что она сделала, — уволила управляющего. С ним была какая-то темная ситуация — Ройс так и не понял. То ли он умер, то ли потом объявился… короче — расспросим кого поумнее.

Второе — отправилась на ярмарку, где продала все, включая свои платья, и купила скот для поместья.

А заодно наняла вирман. Те принялись ловить, солить и коптить рыбу.

Соль? Говорят, те рыбу прямо в морской воде солят.

В это Ройс не поверил, но большего служанка и правда не знала, разливаясь в похвалах графине. И добрая, и порядок любит, и платьями жалует… одно требование — чистота.

Раз в десять дней все драят замок и моются. И тут уж никаких оправданий. Болен не болен, плохо, хорошо — шагом марш.

— Почему шагом марш? — удивился Ройс.

— А это госпожа любит так говорить.

«Госпожа» явно была любима слугами. Не всеми. Но на всех ведь и не угодишь.

Ройс удобно устроился у камина, пел под лютню незатейливые песенки, а в перерывах расспрашивал.

Вилка? Ее сиятельство приказала себе такую сделать. А за ней и все остальные потянулись.

Стекло? Так графиня мастера нашла в Альтвере. Вот он и…

Кружево? То же самое. Мастерицы из Альтвера вяжут. Говорят, графиня часто сидит с мастерами, но уж чем они там заняты — только им и известно.

Госпожа графиня ненужного любопытства не одобряет. Строга.

Может и прикрикнуть, и нужники послать чистить… было уже такое… когда ее убить хотели, да вместе с ней чуть молодая госпожа не погибла. Ух как графиня тогда разозлилась.

Убить хотели?

Ой! Тут никто ничего не знает, кто, за что… господин королевский представитель был, тоже все расспрашивал — ан нет.

Вирмане знают, но те молчат. И господин Антрел. Только он тоже никому ничего не говорит. Зато графиню защищает как верный пес. А и то… был простым воякой, а стал капитаном замковой стражи. Госпожа его всячески обласкала, деньгами жалует… говорят, с одной из кружевниц-мастериц у него все очень даже серьезно… пастор уже намекал на весеннюю свадебку.

Вирмане? А что — вирмане? Конечно, всякое бывало. И драки, и ссоры… госпожа всех мирит. Сказала, что, если кто посмеет, прикажет высечь на конюшне и выгонит взашей. Все одно дело делаем…

Графиня, графиня, графиня…

Слуг не приходилось подталкивать — они сами говорили. Многое. А вот что из этого было правдой?

Ройс не знал. Ему придется сильно потрудиться, отделяя выдумку от правды. И можно ли такое выдумать?

Для живущих в этом замке все происходило постепенно. А вот Ройсу рассказывали в один день. И он подозревал, что для женщины столько сделать — непосильно.

Но сделала ведь! Такое не подделаешь!

Но как?

Ответа не было. Были только сплетни и слухи. И впервые Релаймо терялся. Отделить одно от другого было невозможно.

Оставалось только ждать встречи с графиней.

Хотя встречей это назвать было нельзя.

Его просто пригласили петь, пока благородные господа изволят ужинать. Спеть несколько песен, повеселить хозяев…

В небольшом зале было тепло и уютно. Стол был накрыт на одиннадцать человек.

Сама графиня. Удивительно красивая, с толстой золотой косой, обнимала маленькую девочку. Юная виконтесса Иртон. Тоже симпатичная. Черные волосы, синие глаза — в отца…

Зеленорясый. И рядом с ним держится мальчик, похожий на него как две капли воды. Сын?

Мужчина — капитан стражи.

Ханган. Пожилой, но очень умный. Глядит остро и серьезно. Все уважительно обращаются к нему господин дин Дашшар. А графиня называет Тахир-джан. Уважительно. Он ее именует также Лилиан-джан. А это у ханганов обращение только к мужчине. Только! Или к женщине, которую ставят с собой на равных.

Но ханган? Странно.

«Заморский целитель, очень нашу госпожу уважает, говорит, что такие, как она, не каждый век рождаются», — всплыли в памяти слова служаночки.